Сербия на Олимпийских играх

Сербия на Олимпийских играх

<tr><td>Код МОК:</td><td colspan=4>SRB</td></tr> <tr><td style="vertical-align:middle;">НОК:</td><td colspan=4>Олимпийский комитет Сербии</td></tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">Участие в летних Олимпийских играх</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center;">1912 2008  • 2012  • 2016</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">Участие в зимних Олимпийских играх</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center;">2010  • 2014</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">См. также</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:left;">  Югославия (1920-1992 З)  Независимые олимпийские участники (1992) Югославия (1996—2002)  Сербия и Черногория (2004—2006) </td> </tr>

Сербия впервые приняла участие в Олимпийских играх в Стокгольме в 1912 году. На следующих Играх, после Первой мировой войны, в Антверпене в 1920 году , как и в 1924 и 1928 годах сербские спортсмены уже выступали в сборной Королевства сербов, хорватов и словенцев. В 1929 году Королевство переименовано в Югославию и на Олимпиадах в 1932 и 1936 годов сербские спортсмены выступали за Королевство Югославия.

После Второй мировой войны Югославия стала республикой: на Играх 1948, 1952, 1956 и 1960 годов олимпийцы из Народной Республики Сербии выступали в сборной Федеративной Народной Республики Югославии. Начиная с Игр 1964 года и до Зимних игр 1992 года — в сборной Социалистической Федеративной Республики Югославия. На Летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне из-за санкций, наложенных на Югославию, сербские спортсмены были вынуждены выступать как независимые олимпийские участники под олимпийским флагом.

Пропустив Зимние игры 1994 года, Сербия вновь вернулась на Олимпиаду в 1996 году в составе Союзной Республики Югославии, которая в 2003 была переименована и на Играх в 2004 и 2006 годов выступала как Сербия и Черногория. В 2006 году Союз Сербии и Черногории распался. Лишь спустя 96 лет, на Летних Олимпийских играх 2008 года в Пекине, Сербия вновь приняла самостоятельное участие.

Медальный зачёт

Медали по Играм

Летние Игры

Игры	Золото	Серебро	Бронза	Всего	Место
1912, Стокгольм	0	0	0	0	—
1920 — 2006	принимала участие в сборных КСХС, Югославии и СиЧ
2008, Пекин	0	1	2	3	61
2012, Лондон	1	1	2	4	42
2016, Рио-де-Жанейро	2	4	2	8	32
Итого	3	6	6	15

Зимние Игры

Игры	Золото	Серебро	Бронза	Всего	Место
2010, Ванкувер	0	0	0	0	—
2014, Сочи	0	0	0	0	—
Итого	0	0	0	0

Медали по видам спорта

Sport	Золото	Серебро	Бронза	Всего
Тхэквондо	1	1	0	2
Водное поло	1	0	2	3
Борьба	1	0	0	1
Баскетбол	0	1	1	2
Стрельба	0	1	1	2
Волейбол	0	1	0	1
Гребля на байдарках и каноэ	0	1	0	1
Плавание	0	1	0	1
Лёгкая атлетика	0	0	1	1
Теннис	0	0	1	1
Всего	3	6	6	15

Знаменосцы сборной

Олимпиада	Церемония открытия	Церемония закрытия
Стокгольм, 1912	Драгутин Томашевич	?
Пекин, 2008	Ясна Шекарич	Саша Старович
Ванкувер, 2010	Елена Лолович	Вук Радженович

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/countries/SRB/ Статистика на Sports-reference.com]
• [www.olympic.org/en/content/National-Olympic-Committees/Serbia/ Сербия на официальном сайте Олимпийского движения]
• [www.olympic.org/uk/athletes/results/search_r_uk.asp Медалисты Олимпийских игр на сайте МОК]. [www.webcitation.org/616BkwHcG Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
• [www.oks.org.yu/ Олимпийский комитет Сербии]

Отрывок, характеризующий Сербия на Олимпийских играх

– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.