Сирень обыкновенная

Сирень обыкновенная
Общий вид цветущего растения. Королевские ботанические сады Кью
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Ясноткоцветные Семейство:  Маслиновые Триба:  Маслиновые Род:  Сирень Вид:  Сирень обыкновенная
Международное научное название
Syringa vulgaris L.
Синонимы
Lilac caerulea (Jonst.) Lunell Lilac cordatifolia Gilib. Lilac suaveolens Gilib. Lilac vulgaris (L.) Lam. Lilac vulgaris var. alba (Weston) Jacques & Hérincq Lilac vulgaris var. purpurea (Weston) Jacques & Hérincq Lilac vulgaris var. violacea (Sol.) Jacques & Hérincq Liliacum album (Weston) Renault Liliacum vulgare (L.) Renault Syringa alba (Weston) A.Dietr. ex Dippel Syringa albiflora Opiz Syringa amoena K.Koch Syringa bicolor K.Koch Syringa caerulea Jonst. Syringa carlsruhensis K.Koch Syringa cordifolia Stokes Syringa cordifolia var. alba Stokes Syringa cordifolia var. caerulescens Stokes Syringa cordifolia var. purpurascens Stokes Syringa latifolia Salisb. Syringa lilac Garsault Syringa marliensis K.Koch Syringa nigricans K.Koch Syringa notgeri K.Koch Syringa philemon K.Koch Syringa rhodopea Velen. Syringa versaliensis K.Koch Syringa virginalis K.Koch Syringa vulgaris var. alba Sol. Syringa vulgaris var. alba Weston Syringa vulgaris f. albipleniflora S.D.Zhao Syringa vulgaris var. caerulea Weston Syringa vulgaris var. lilacina Sweet Syringa vulgaris var. macrantha Borbás Syringa vulgaris var. pulchella Velen. Syringa vulgaris var. purpurea Weston Syringa vulgaris var. rubra Loudon Syringa vulgaris var. transsilvanica Schur Syringa vulgaris var. violacea Sol.
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=36122 t:36122] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Syringa+vulgaris&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Syringa+vulgaris ???]

Сире́нь обыкнове́нная (лат. Syrínga vulgáris) — популярное садовое растение, типовой вид рода Сирень семейства Маслиновые.

Ботаническое описание

Ботаническая иллюстрация Якоба Штурма из книги «Deutschlands Flora in Abbildungen», 1796

Сирень обыкновенная — многоствольный листопадный кустарник высотой 2—8 м. Диаметр каждого ствола может достигать 20 см.

Кора серая или серо-коричневая, кора молодых растений гладкая.

Побеги и почки

Побеги заканчиваются двумя почками, реже одной. Конечные почки толстые, четырёхгранные, островершинные, зеленовато-оливковые или красноватые, до буро-красных, 6—12 мм длины. Боковые почки отстоящие, несколько меньше конечных, но такой же формы и окраски. Чешуйки на почках располагаются крестообразно. Наружных чешуек 8, внутренних — 4. Все наружные чешуйки килеватые, округлённые, заканчивающиеся острием, некоторые каёмчатые. У основания побегов почки мелкие. Листовой рубец очень узкий, с 6—7 следами, образующими одну прямую линию, или в виде полумесяца. Супротивно лежащие листовые рубцы не соединяются.

Цветочные почки закладываются на побегах с прошлого года.

Побеги зеленовато-серые или желтовато-серые, голые, округлые, с заметными чечевичками, продольными многочисленными узкими трещинами.

Листья

Листья супротивные, простые, 4—12 см длиной и 3—8 см шириной, у основания сердцевидные или прямо срезанные, к вершине заострённые, зелёные, голые, плотные, цельнокрайние, с черешками до 3 см длиной. Опадают зелёными. В южных районах и даже средних широтах всю зиму остаются под снегом зелёными.

Соцветия и цветки

Цветки 6—10×5—8 мм, от лиловых и фиолетовых до белых, душистые, долго неопадающие, собраны в пирамидальные парные, прямостоячие или поникающие метёлки длиной 10—20 см. Дикорастущая форма имеет немахровые, лиловые цветки различных оттенков. Цветёт ежегодно в мае — начале июня (на юге, в Ростовской области, сроки цветения сильно смещены, цветение начинается в середине апреля), 20 дней, с четырёхлетнего возраста.

Пыльцевые зёрна трёхбороздные, эллипсоидальной, реже шаровидной формы. Длина полярной оси 25,5—34 мкм, экваториальный диаметр 23,8—28,9 мкм. В очертании с полюса почти округлые, с экватора — эллиптические, реже округлые. Борозды шириной 5—7,5 мкм, короткие, с неровными краями и неровно притуплёнными концами; мембрана борозд мелкозернистая. Ширина мезокольпиума 20,4—23,8 мкм, диаметр апокольпиума 11,9—15,3 мкм. Толщина экзины в центре мезокольпиума 2—2,5 мкм, около борозд — 1,5—1,8 мкм (за счёт утоньшения стерженькового слоя). Стерженьки тонкие, с округлыми или продолговатыми головками, расположены на расстоянии 1—2 мкм один от другого. Мекзина толщиной 0,6—0,8 мкм, покров тонкий. Скульптура сетчатая, со стерженьковыми стенками; ячейки сетки угловатые, часто удлинённые, с наибольшим диаметром 4 мкм. Пыльцевые зёрна светло-жёлтого цвета.

Плоды

Плод — сухая двугнёздная коробочка до 1,5 см длиной, с несколькими продолговатыми и кожисто-крылатыми семенами, вскрывающаяся по гнёздам. При вскрытии коробочки семена падают на землю, часто, благодаря наличию крыла, отлетая от материнского растения. Созревает осенью. Масса 1000 семян 5—9 г, по другим данным 6,7 г. Семена созревают в Ботаническом саду АН РФ в сентябре — октябре.

Размножается семенами, корневыми отпрысками и порослью от пня. Перед весенним посевом семена необходимо стратифицировать. Семена сирени обыкновенной при благоприятных условиях способны прорастать сразу же после сбора. Их рекомендуется высевать за один месяц до заморозков.

Продолжительность жизни

Доживает до ста лет. Шестидесятилетние экземпляры имеются в парке Аскания-Нова. Зарегистрирован экземпляр сирени обыкновенной, достигший 130-летнего возраста. Куст был посажен в 1801 году, к 1931 году он имел диаметр 11 м, а наибольший ствол имел в обхвате на высоте груди 80 см.

Распространение и экология

В естественном виде растёт на Балканском полуострове (Албания, Болгария, Греция, Румыния, Югославия). По данным 1902 года в диком виде растёт по нижнему течению Дуная (в Банате, районе Железных ворот), Болгарии и Сербии. По другим данным имеет реликтовый ареал в южных Карпатах.

Растёт в горных лесах, занимая пустующие склоны.

Культивируется на территории бывшего СССР до широты Санкт-Петербург — Екатеринбург; в Западной Сибири — в южной зоне тайги, в лесостепной и степной зонах, в Средней Азии, на юге Восточной Сибири, в средней и южной частях Дальнего Востока.

Химический состав

Цветки содержат эфирное масло и глюкозид сирингин. Растение ядовито.

Практическое использование

Фотография С. Прокудина-Горского (между 1905 и 1915 гг)

Цветки выделяют массу нектара, который из-за большой длины трубки мало доступен пчёлам. Пчёлы собирают с них небольшое количество пыльцы и нектара.

Древесина

Древесина с красноватой широкой заболонью, буро-красным с фиолетовыми прожилками ядром, имеет тонкозернистую структуру. Сердцевина широкая, белая, рыхлая. Волокна прямые. Плотность при 15 % влажности 0,98г/см³, при 12 % — 0,90 г/см³. Древесина очень твёрдая, тяжёлая, с высокими физико-механическими свойствами, трудно колется, но хорошо полируется. Используется на точёные изделия.

В медицине

Цветки обладают потогонным, противомалярийным и обезболивающим действием. Листья способствуют созреванию нарывов и очищению их от гноя.

Настой цветков применяют при коклюше и почечных заболеваниях, а в смеси с цветками липы — как потогонное и противомалярийное средство. Листья входят в состав основной смеси трав, применяемой в народной медицине при лечении туберкулёза лёгких. Измельчённые листья прикладывают к ранам для их заживления, а мазь из цветков употребляют для втираний при ревматизме.

Применение внутрь требует осторожности.

В декоративном садоводстве

Используется как декоративное, почвозащитное растение на склонах, подвергаемых размывам.

В Европе сирень используется в качестве декоративного кустарника с середины XVI века, когда она была завезена из Константинополя в Италию и Вену Ожье Гисленом де Бусбеком, послом императора Священной Римской империи Фердинанда I в Турции. После того, как де Бусбек заключил мирный договор в 1555 году с султаном Сулейманом I, он оставался в Турции в качестве посланника в течение 1556—1562 годов. Во время своего пребывания в Константинополе де Бусбек живо интересовался местными садами и произраставшими в них декоративными растениями, уцелевшими от византийской эпохи. Особенно послу понравился один кустарник, который турки называли «лилак». Де Бусбек приложил все усилия, чтобы развести этот кустарник в австрийских, германских и фландрских садах. Первый раз «лилак», который стали называть «турецкой калиной» или «сиренью», зацвёл в Вене в мае 1589 года. Однако до 1880-х годов сирень обыкновенная занимала в декоративном садоводстве весьма скромное место. К недостаткам растения как декоративной культуры относились короткий период цветения, его нерегулярность, мелкие цветки, небольшие, рыхлые и малоцветковые соцветия-метёлки. К середине XIX века садоводческий ассортимент включал в себя лишь несколько сортов сирени. Положение дел изменилось благодаря селекционной работе французского садовода Виктора Лемуана (1823—1911). В конце XIX — начале XX века он получил несколько десятков сортов сирени обыкновенной, некоторые из них признаны эталонными. Лемуану удалось преодолеть природные недостатки сирени обыкновенной: его сорта отличаются пышным и продолжительным цветением, плотными соцветиями правильной формы; он создал также сорта с махровыми цветками самой разнообразной расцветки. Его дело продолжили сын Эмиль Лемуан (1862—1942) и внук Анри Лемуан (1897—1982). Всего в питомнике «Виктор Лемуан и сын» с 1870-х по 1960-е годы вывели 214 сортов и гибридов сирени; из них подавляющее большинство — это сорта сирени обыкновенной. В Европе ведущим центром селекции сирени обыкновенной благодаря ценнейшему вкладу семьи Лемуанов традиционно считалась Франция, где, помимо Лемуанов, с сиренью работали Шарль Бальте, Франсуа Морель, Огюст Гушо (Auguste Gouchault). Сирень привлекала садоводов и селекционеров Германии — среди них Людвиг Шпет и Вильгельм Пфитцер. В начале XX культура стала популярной в Голландии, где сиренью занимались Гуго Костер, Ян ван Тол, Клаас Кессен, Дирк Эвеленс Маарсе. Маарсе внёс наиболее существенный вклад в селекцию сирени, введя в культуру 22 выдающихся сорта, среди которых — 'Sensation' с редкой окаймлённой расцветкой и 'Flora 1953', считающийся сортом с одними из самых крупных цветков до 3,5 см в диаметре. В Польше с сиренью обыкновенной успешно работал селекционер Миколай Карпов-Липски (1896—1981).

Возраставшая в начале XX века популярность сирени не миновала Северную Америку, где сирень со временем получила широкое распространение. В США с 1920-х годов оригинальные сорта сирени обыкновенной выводили Джон Данбар, Гульда Клагер, Уолтер Босуорт Кларк, Теодор Хавемейер, Джон Фиала. Заложенный в 1892 году Джоном Данбаром сиреневый сад в Рочестере (штат Нью-Йорк) стал с конца XIX века местом проведения фестиваля сирени (англ.) , в котором в настоящее время принимают участие более полумиллиона человек ежегодно. В Канаде, где сирень также очень популярна, над новыми сортами трудились Мэри Элиза Блэклок, Фрэнк Скиннер; в канадском Гамильтоне находится крупнейший в мире сирингарий, его коллекция состоит из более чем 800 сортов. В России селекцией сирени с 1920-х годов занимался селекционер-самоучка Л. А. Колесников (1893—1968), который вывел около 300 сортов (сохранилось около 50). Некоторые из них признаны шедеврами селекционной работы (например, знаменитый сорт 'Красавица Москвы'); за выдающийся вклад в культуру сирени Международное общество сирени удостоило Леонида Колесникова в 1973 году своей высшей награды — «Золотой ветки сирени». Над сортами сирени обыкновенной работали также Н. К. Вехов (1887—1956), создавший под Липецком на базе Лесостепной опытно-селекционной станции обширную коллекцию сортов сирени для научной работы; под его руководством были получены 15 высокодекоративных сортов. Селекцией сирени занимался Н. Л. Михайлов, ставший в 1977 году лауреатом «Золотой ветки сирени». Центрами изучения сирени в России стали коллекции ботанических садов: Главного ботанического сада им. Цицина РАН и Ботанического сада МГУ в Москве. Коллекция ГБС, включавшая в себя свыше 400 сортов, в 1970-е годы считалась одной из лучших в мире. В коллекции Ботанического сада МГУ, состоящей из 130 сортов, представлено самое полное собрание сортов селекции Леонида Колесникова. Ценный вклад в селекцию сирени внесли сотрудники Ботанического сада Академии наук Белоруссии — Н. В. Смольский и его соавтор В. Ф. Бибикова, получившие 16 сортов сирени, отличающихся не только высокой декоративностью, но и повышенной устойчивостью в культуре для использования в городском озеленении. Созданная в Минске академиком Смольским коллекция сортов по своему ассортименту уступала в СССР лишь коллекции ГБС в Москве. Селекцией сирени обыкновенной занимались и в Ботаническом саду Академии наук Украины в Киеве, где также был создан сирингарий с обширной коллекцией сортов. В 1960-е — 1970-е годы появились ценные сорта сирени обыкновенной, выведенные в Казахстане, над которыми работали Б. К. Дягилев, В. Г. Рубаник, Т. В. Дзевицкий, М. Г. Сагитова.

Сирень обыкновенная издавна культивируется на территории бывшего СССР. Морозостойкое растение. Выдерживает понижение температуры до −30° и более. Довольно засухоустойчиво и лишь в наиболее засушливых районах в жаркие дни нуждается в поливе. Вынослива в городских условиях. Выносит небольшое затенение. К почве мало требовательна, растёт на известковых и каменистых почвах, на довольно бедных песчаных почвах, выносит небольшую засоленность почвы (светло-каштановые почвы). Наилучшего развития достигает на плодородной, глубокой суглинистой почве и относится к породам, требовательным к плодородию почвы. Сорта сирени рекомендуется высаживать в хорошо удобренную почву. В процессе выращивания требует много азота, фосфора и калия. Предпочитает расти на почвах, близких к нейтральным (pH 6,5—7,4).

В International Register and Checklist of Cultivar Names in the Genus Syringa L. сорта описываются с указанием формы цветка — простой (S), махровый (D) и кода окраски: белая (I), фиолетовая (II), голубоватая (III), сиреневая (IV), розоватая (V), мажентовая (VI), пурпурная (VII), сложная или переходная (VIII). Эта классификация по цветам была предложена в 1942 году Дж. Уистером и используется до сих пор. В случае, если окраска цветков сорта соответствует нескольким колористическим группам или сменяется в ходе их распускания, то указывается комбинированный код окраски через знак «-». Если в окраске цветка присутствуют одновременно цвета, относящиеся к двум или более колористическим группам, то код окраски указывается через знак «/» .

Некоторые сорта

• 'Красавица Москвы'
• 'Aucubaefolia'
• 'Buffon'
• 'Maiden’s Blush'
• 'Flora 1953'

Литература

• [herba.msu.ru/shipunov/school/drev_porody_mira_1982_3.djvu Древесные породы мира. //Том 3/ Древесные породы СССР] / Под. ред. Калуцкого К. К.. — М.: Лесная промышленность, 1982. — С. 190—191. — 264 с.
• Гроздова Н. Б., Некрасов В. И., Глоба-Михайленко Д. А. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/grozdova1986_derevja.djvu Деревья, кустарники и лианы (справочное пособие)] / Под. ред. Некрасова В. И.. — М.: Лесная промышленность, 1986. — С. 235. — 349 с.
• Колесников А. И. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/kolesnikov1974_dekor_dendrol.djvu Декоративная дендрология]. — М.: Лесная промышленность, 1974. — С. 514—516. — 704 с.
• Алтымышев А. Лекарственные богатства Киргизии (природного происхождения). — Ф.: Кыргызстан, 1976. — С. 175—176. — 352 с.
• Бурмистров А. Н., Никитина В. А. Медоносные растения и их пыльца: Справочник. — М.: Росагропромиздат, 1990. — С. 153. — 192 с. — ISBN 5-260-00145-1.

Ссылки

• Сирень — статья из Большой советской энциклопедии.
• [onedrive.live.com/?cid=e5a21b57fb1cb7a1&id=E5A21B57FB1CB7A1!134 International Lilac Register and Checklist]. Проверено 24 августа 2014.
• [www.internationallilacsociety.org/ International Lilac Society]. Проверено 24 августа 2014.
• Питерис Упитис. [daylily.ru/p2019.htm Сирени. Многообразие сортов и форм]. daylily.ru. Проверено 1 ноября 2013.

Отрывок, характеризующий Сирень обыкновенная

– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]