Средиземноморский поход Ушакова

Средиземноморский поход Ушакова
Основной конфликт: Война Второй коалиции
Дата	1798—1800 годы
Место	Ионические острова, Италия, Мальта
Итог	победа России, уход русской эскадры из Средиземного моря
Противники
Российская Империя Османская империя Неаполитанское королевство Великобритания Франция Испания
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Средиземноморский поход Ушакова (1798—1800 гг.) — боевые действия русской эскадры под командованием вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова во время войны России (в составе 2-й коалиции) против Франции.

Предпосылки

После вступления Российской империи совместно с Оттоманской Портой в антифранцузскую коалицию, вследствие чего Порта стала союзником России, вице-адмиралу Ушакову было поручено возглавить Средиземноморскую экспедицию.

Ход

12 августа 1798 года эскадра под командованием Ушакова в составе 6 линейных кораблей, 7 фрегатов, 3 авизо и десанта (1700 морских гренадер Черноморских флотских батальонов и 35 гардемарин Николаевского флотского училища) вышла из Севастополя и взяла курс на Стамбул. В Стамбуле под начальство Ушакова была передана эскадра Кадыр-бея в составе 4 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 корветов и 14 канонерских лодок. Объединённый флот выступил в поход.

За 6 недель русский морской десант занял Ионические острова: Китиру, Закинф, Кефалонию и Лефкас, после чего флот приступил к операции по овладению островом Корфу.

Осада Корфу

На Корфу французы имели следующие силы: 3 000 солдат, 650 орудий + 500 солдат и 5 артиллерийских батарей на острове Видо, который прикрывал главную крепость с моря. Также на острове Корфу находились губернатор островов генерал Шабо и генеральный комиссар республики Дюбуа. Кроме того, там находилась французская эскадра в составе: 2 линейных корабля, 1 фрегат, 1 бомбардирский корабль и несколько вспомогательных судов.

Первоначально Ушаков блокировал крепость с моря. Позже он договорился с повстанцами, и они дали 2 000 солдат. Кроме того, турки прислали 4250 солдат из Албании (втрое меньше обещанного). Штурм Корфу начался в 7 часов утра 18 февраля 1799 года (ст. ст.). После корабельной бомбардировки на острове Видо было уничтожено 2 батареи из 5 и был высажен 2-тысячный десант. После боя русские взяли в плен 423 француза. 20 февраля 1799 года крепость капитулировала. В плен сдались 2931 человек. Были захвачены богатые трофеи: 16 кораблей, 630 орудий и прочее имущество. За этот штурм Ушаков был произведён в адмиралы.

Дальнейшие действия

4 мая 1799 года в Бриндизи, который был освобождён 23 апреля 1799 года, был высажен отряд капитан-лейтенанта Белли в составе 550 солдат, который очистил побережье от неприятеля и двинулся к Неаполю, где 25 мая он соединился с союзниками и участвовал со 2 по 8 июня в штурме города.

5 мая 1799 года отряд контр-адмирала Пустошкина начал блокаду Анконы. 30 мая в Пезаро был высажен десант майора Гамена в составе 200 солдат, который с местными повстанцами 1 июня взял крепость Фано. После известия о выходе франко-испанской эскадры в Средиземное море они были отозваны Ушаковым в Корфу.

2 июля эскадра неприятеля вернулась в Брест, и Ушаков приказал капитану 2-го ранга Войновичу выступать на Анкону. 6 июля отряд кораблей вышел в море, 12 июля был взят Пезаро, и русские войска, объединившись с неаполитанскими, 20 июля взяли Фано и стали блокировать Анкону. Тем временем Ушаков отремонтировал свои суда и, оставив 3 линейных корабля, 4 фрегата и 1 корвет в Архипелаге, с главными силами в составе 10 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 меньших судов 24 июля выступил в Мессину, куда прибыл 3 августа. Здесь была снаряжена эскадра контр-адмирала Пустошкина для крейсирования у Ливорно и Генуи.

По просьбе неаполитанского короля в Неаполь для охраны порядка в городе было направлено 3 фрегата под командованием Сорокина. Сам Ушаков с эскадрой в составе 7 линейных кораблей, 1 фрегата, 4 лёгких судов направился в Палермо для встречи с Нельсоном. 25 августа оба адмирала отбыли в Неаполь.

В конце августа 1799 года турки вынудили своего адмирала идти к Константинополю. 19 сентября десантный отряд полковника Скипора в составе 818 солдат вступил в Рим. Тем временем союзная Австрия дипломатическим путём завладела Анконой, уже наполовину взятой Войновичем.

Нельсон, убедившись, что со своими войсками ему не взять Мальты, предложил Ушакову принять участие в осаде. 20 декабря русская эскадра в составе 7 линейных кораблей, 1 фрегата, 8 малых судов и с 2 000 морскими гренадерами вышла из Неаполя. Прибыв в Мессину 22 декабря, адмирал получил приказ возвратиться в Чёрное море. 1 января эскадра вышла из Мессины и 8 января прибыла в Корфу. После ремонта кораблей 10 апреля было получено повеление содействовать англичанам в осаде Мальты.

Но 15 июня 1800 года после поражения при Маренго Австрия подписала перемирие с Францией. Крейсерства стали бесперспективными, и император Павел I приказал вести эскадру в Чёрное море. 26 октября 1800 года эскадра вернулась в Севастополь.

Итоги

За два с половиной года похода российская эскадра не потеряла ни одного корабля, однако лишилась около 400 человек. В результате экспедиции Россия обрела базу на Средиземном море, усилив своё присутствие в этом регионе.

В кинематографе

• Средиземноморскому походу Ф. Ф. Ушакова посвящён художественный фильм «Корабли штурмуют бастионы» (СССР, 1953, режиссёр — Михаил Ромм). В роли Ф. Ф. Ушакова — Иван Переверзев.

Ссылки

• [www.oval.ru/enc/67682.html БСЭ]
• Лебедев А. А. От Фидониси до Корфу. За кулисами больших побед Ф. Ф. Ушакова // Гангут. 2012. № 67.

Отрывок, характеризующий Средиземноморский поход Ушакова

– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.