Фильмография Луиса Бунюэля
Поделись знанием:
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
В данном списке представлены фильмы известного франко-испанского кинорежиссера Луиса Бунюэля. Два ранних фильма были созданы совместно с другими режиссёрами. Начав свою деятельность в Испании, режиссёр вынужден был покинуть Родину и долгое время снимать в Мексике и Франции, лишь в конце жизни получив возможность работать в Испании.
Режиссёром снято 34 кинофильма, большинство из них — полнометражные художественные фильмы. Документальные и короткометражные картины режиссёром снимались в основном в ранний период творчества. Многие ленты стали классикой мирового кинематографа. В фильмах Луиса Бунюэля снимались выдающиеся деятели искусства Сальвадор Дали, Макс Эрнст, звёзды мирового кино Моника Витти, Катрин Денёв, Жанна Моро, Жерар Филип и другие. В работе над его фильмами приняли участие свыше ста выдающихся испанских, французских, мексиканских, итальянских актёров. В пяти своих картинах режиссёр снялся сам.
Содержание
Режиссура
Ранний период
| Год | Фильм | Произ- водство |
Примечание | Длитель- ность |
Актёры |
|---|---|---|---|---|---|
| 1929 | Андалузский пёс | 
|
16 мин. | Луис Бунюэль (мужчина в прологе[1]), Сальвадор Дали (молодой мужчина на пляже в конце фильма), Симона Марейль (девушка), Пьер Батчефф | |
| 1930 | Золотой век |
|
60 мин. | Луис Бунюэль[1], Макс Эрнст (главарь разбойников), Гастон Модо (мужчина) | |
| 1932 | Лас Урдес: Земля без хлеба | 
|
Документальный фильм | 30 мин. | |
| 1936 | Кто меня любит? |
|
Совместно с Хосе Луисом Саэнсом де Эредия | ||
| 1937 | Часовой, тревога! |
|
Совместно с Жаном Гремийоном |
Зрелый период
| Год | Фильм | Произ- водство |
Примечание | Длитель- ность |
Актёры |
|---|---|---|---|---|---|
| 1946 | Большое казино | 
|
92 мин. | ||
| 1949 | Большой кутила |
|
92 мин. | ||
| 1950 | Забытые |
|
Премия Мкф в Канне. Фильм внесён ЮНЕСКО в реестр «Память мира». | 85 мин. | |
| 1951 | Сусана |
|
Экранизация романа Мануэля Реачи | 86 мин. | |
| 1951 | Дочь обмана |
|
78 мин. | ||
| 1952 | Женщина без любви |
|
Экранизация романа «Пьер и Жан» Ги де Мопассана. | 85 мин. | |
| 1952 | Лестница на небо |
|
Премия Мкф в Канне | 85 мин. | |
| 1953 | Он |
|
Экранизация романа Мерседес Пинто | 92 мин. | |
| 1953 | Зверь |
|
81 мин. | Педро Армендарис, Кэти Хурадо | |
| 1954 | Иллюзия разъезжает в трамвае |
|
82 мин. | ||
| 1954 | Робинзон Крузо |
|
Экранизация романа Даниеля Дефо | 90 мин. | Филипе Де Альба, Дан О'Херлихи |
| 1954 | Грозовой перевал |
|
Экранизация романа Эмилии Бронте | 91 мин. | |
| 1955 | Попытка преступления |
|
По мотивам пьесы Родольфо Усигли | 89 мин. | |
| 1955 | Река и смерть |
|
91 мин. | ||
| 1956 | Это называется зарёй |
|
Экранизация романа Эммануэля Робле | 102 мин. | |
| 1956 | Смерть в этом саду |
|
104 мин. | Симона Синьоре | |
| 1958 | Назарин |
|
Экранизация романа Б. Переса Гальдоса. Премия Мкф в Канне, ФИПРЕССИ на Мкф в Каннах | 94 мин. | |
| 1959 | Атмосфера накаляется в Эль Пао |
|
109 мин. | ||
| 1960 | Девушка | 
|
Экранизация рассказа Питера Мэттьессена «Путешественник» | 96 мин. | |
| 1961 | Виридиана |
|
Экранизация романа Б. Переса Гальдоса. Главный приз Мкф в Канне | 90 мин. | |
| 1962 | Ангел-истребитель |
|
Экранизация пьесы Хосе Бергамина. ФИПРЕССИ на Мкф в Каннах | 95 мин. | Аугусто Бенедико, Жаклин Андере |
| 1964 | Дневник горничной | 
|
Экранизация романа Октава Мирбо | 98 мин. | Жанна Моро, Жорж Жере |
| 1965 | Симеон-пустынник |
|
Короткометражный фильм. Часть несостоявшегося киноальманаха | 45 мин. | |
| 1966 | Дневная красавица |
|
Экранизация романа Жозефа Кесселя. Главный приз Мкф в Венеции, 1967 | 101 мин. | Жан Сорель, Франсуаза Фабиан |
| 1969 | Млечный путь |
|
105 мин. | Лоран Терзиефф, Эдит Скоб, Ален Кюни, | |
| 1970 | Тристана |
|
Экранизация романа Б. Переса Гальдоса | 105 мин. | Франко Неро |
| 1972 | Скромное обаяние буржуазии |
|
Премия «Оскар» и премия Мельеса, 1973 | 102 мин. | Стефан Одран (Алиса Сенешаль), Жан-Пьер Кассель (Анри Сенешаль) |
| 1974 | Призрак свободы |
|
104 мин. | Мишель Лонсдаль, Жан-Клод Бриали, Моника Витти, Жан Рошфор, Мари-Франс Пизье | |
| 1977 | Этот смутный объект желания |
|
Экранизация романа Пьера Луи «Женщина и паяц» | 105 мин. | Кароль Буке, Анхела Молина |
Сценарист сторонних проектов
| Год | Фильм | Режиссёр | Примечание |
|---|---|---|---|
| 1928 | Падение дома Ашеров | Жан Эпштейн | |
| 1935 | Дон Кинтин, горемыка | сопродюсер | |
| 1935 | La hija de Juan Simon | сопродюсер | |
| 1951 | Si usted no puede, yo sí | ||
| 1972 | Монах |
Напишите отзыв о статье "Фильмография Луиса Бунюэля"
Примечания
Литература
- Силюнас В. Ю. Буньюэль // Юткевич С.Ю. Кино: Энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1987. — С. 61.
Отрывок, характеризующий Фильмография Луиса Бунюэля
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
