Ханенко, Михаил Степанович
| Михаил Степанович Ханенко (укр. Ханенко Михайло Степанович)<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1669 — 1674 | |||
| Предшественник: | Пётр Дорошенко | ||
| Преемник: | Остафий Гоголь | ||
| |||
| 1656 — 1658 | |||
| Предшественник: | Семён Угриненко | ||
| Преемник: | Семён Угриненко | ||
| Рождение: | 1620? | ||
| Смерть: | 1680? | ||
| Отец: | Степан Ханенко | ||
Михаи́л Степа́нович Хане́нко (укр. Михайло Степанович Ханенко; ?1620 — ?1680) — уманский полковник, наказной гетман у Юрия Хмельницкого, гетман Войска Запорожского на Правобережной Украине в 1669—1674 годах.
Содержание
Биография
Время рождения его неизвестно. По преданию, сын запорожского казака Степана Ханенко и дочери польского старосты, освобожденной им из плена.
В первый раз имя его упоминается, когда гетман Юрий Хмельницкий под Чудновым, будучи обижен боярином Шереметевым и не получив удовлетворения за обиду у царя Алексея Михайловича, перешёл на сторону поляков на основе гадяцких статей и обязался помогать им удалить русских с Украины. В числе лиц, скрепивших этот договор (1660), был и Михаил Ханенко, в то время уманский полковник.
В 1669 году Михаил Ханенко уже противник Дорошенко, причём он стоит на стороне соперника Дорошенко, Суховея. Когда после неудачной осады Дорошенко в Стеблёве Суховей бежал в Запорожье, Ханенко стал добиваться гетманства, но неудача заставила и его бежать к запорожцам. Отсюда он вошёл в сношение с польским правительством, которое признало Ханенко гетманом и поручило ему выработать условия, на которых Украина снова могла бы соединиться с Польшей. В Умани была собрана затем Рада, на которой принимали участие только представители трёх западных казацких полков. Ханенко был провозглашен гетманом. В то время в Остроге польским королём была назначена комиссия для приведения в порядок дел на Украине. Ханенко отправил туда своих депутатов, которые принесли от его имени присягу на основе возобновленного гадяцкого договора.
Ханенко был признан гетманом только на незначительной части Правобережной Украины, да и то чувствовал себя очень непрочно, нуждался в охране своего достоинства польскими войсками. В большей части правобережной Украины властвовал Дорошенко. По совету последнего, турецкий султан в 1672 году предпринял поход на Подолье. Турецкая армия осадила Каменец, и Дорошенко спешил на соединение с турками. Ханенко, задумавший задержать его на берегу Буга, вблизи Ладыжина, у села Четвертиновки был разбит окончательно, войско его рассеяно, и Ханенко был лишён возможности принимать деятельное участие в дальнейшей кампании, которая кончилась для Польши весьма трагично. Турки завладели Каменцем и заставили Польшу заключить позорный Бучачский мир, по которому Турции была уступлена вся Украина и Подолье и, кроме того, Польша обязалась платить ежегодную дань. На обратном пути Дорошенко, остановившись возле Умани в селе Христиновке, заставил уманцев признать себя гетманом, казнил многих приверженцев Ханенко, уманским полковником сделал своего приверженца Гродзенко и в помощь ему оставил в Умани гарнизоном два наемных полка, сердюцкий и компанейский.
Поведение полков этих вызвало на пасху 1673 года восстание уманцев, которые снова признали гетманом Ханенко. Ханенко явился из Польши, собрал войско и двинулся против Дорошенко к Чигирину. Дорошенко призвал на помощь крымского хана. У Стеблёва на реке Роси противники встретились, и Ханенко был разбит наголову. Города, признававшие его власть (Умань, Ладыжин, Лысянка), были страшно наказаны. Сам же Ханенко в 1674 году явился к гетману левобережной Украины Самойловичу, сдал ему знаки гетманского достоинства и принял подданство России. Взамен имений на правом берегу Днепра Ханенко получил значительные поместья на левобережной Украине. После этого Ханенко жил частным человеком в Козельце, Лохвице и Киеве.
Время и место его смерти — неизвестны.
Память
- В 2001 году была выпущена почтовая марка Украины, посвященная Ханенко.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ханенко, Михаил Степанович"
Литература
- Костомаров, «Гетманство Юрия Хмельницкого» («Монографии», т. XII) и «Руина» (т. XV); В. Б. Антонович и В. А. Бец, «Исторические деятели Юго-западной России» (Киев, 1883, вып. 1)
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ханенко, Михаил Степанович
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
