Шагинян, Мариэтта Сергеевна

Мариэтта Шагинян
Մարիետա Շահինյան
Мариэтта Шагинян на советской почтовой марке (1988)
Имя при рождении:	Мариэтта Сергеевна Шагинян
Псевдонимы:	Джим Доллар
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Род деятельности:	поэтесса, прозаик, журналист, историограф, искусствовед
Годы творчества:	1909—1982
Направление:	символизм, социалистический реализм
Жанр:	роман, повесть, очерк
Язык произведений:	русский
Дебют:	книга стихов «Первые встречи» (1909)
Премии:
Награды:
[lib.ru/SHAGINQN/ Произведения на сайте Lib.ru]

Мариэ́тта Серге́евна Шагиня́н (арм. Մարիետա Սերգեյի Շահինյան; 21 марта [2 апреля] 1888, Москва, — 20 марта 1982, Москва) — русская советская писательница армянского происхождения, одна из первых советских писательниц-фантастов.

Герой Социалистического Труда (1976), член-корреспондент АН Армянской ССР. Лауреат Сталинской премии третьей степени (1951) и Ленинской премии (1972).

Биография

Мариэтта Шагинян родилась в Москве, в армянской семье. Отец, Сергей Давыдович Шагинян был приват-доцентом Московского государственного университета (1860—1902). Мать, Пепрония Яковлевна Шагинян (1867—1930), была домохозяйкой.

Получила полноценное домашнее образование, училась в частном пансионе, затем — в гимназии Ржевской. В 1902—1903 годах училась в Екатерининской женской гимназии в Нахичевани-на-Дону. В 1906—1915 годах сотрудничала в московской печати. В 1912 году окончила историко-философский факультет Высших женских курсов В. И. Герье. В том же году побывала в Санкт-Петербурге, познакомилась и сблизилась с З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковским. В 1912—1914 изучала философию в Гейдельбергском университете. В 1915—1919 годах М. С. Шагинян была корреспондентом газет «Приазовский край», «Черноморское побережье», «Трудовая речь», «Ремесленный голос», «Кавказское слово», «Баку».

В 1915—1918 годах жила в Ростове-на-Дону, преподавала в местной консерватории эстетику и историю искусств.

Шагинян с энтузиазмом приняла Великую Октябрьскую социалистическую революцию, которую восприняла как событие христианско-мистического характера. В 1919—1920 годах работала инструктором Доннаробраза и директором 1-й прядильно-ткацкой школы. Затем переехала в Петроград, в 1920—1923 годах была корреспондентом «Известий Петроградского Совета» и лектором института истории искусства. В 1922—1948 годах работала специальным корреспондентом газеты «Правда» и одновременно несколько лет специальным корреспондентом газеты «Известия». В 1927 году переехала в Армению, где прожила пять лет. С 1931 года жила в Москве.

В 1930-х годах окончила Плановую академию Госплана имени В. М. Молотова (изучала минералогию, прядильно-ткацкое дело, энергетику), работала лектором, инструктором ткацкого дела, статистиком, историографом на ленинградских фабриках, годы Великой Отечественной войны провела на Урале корреспондентом газеты «Правда». В 1934 году на Первом съезде советских писателей была избрана членом правления СП СССР.

А. Щербаков писал Молотову в письме от 21 сентября 1935 года: «В беседе со мной Шагинян заявила: „Горького вы устроили так, что он ни в чём не нуждается, Толстой получает 36 тысяч рублей в месяц. Почему я не устроена так же?“…».

Несколько лет была депутатом Моссовета. Доктор филологических наук (1941, получила степень за книгу о Т. Г. Шевченко). Член ВКП(б) с 1942 года. Член-корреспондент АН Армянской ССР (1950).

В «Новом мире» № 2, 1954 г., критик Михаил Лифшиц опубликовал памфлет «Дневник Мариэтты Шагинян», посвящённый анализу её только что опубликованного дневника. Прочитав рукопись в конце 1953 года, Твардовский сказал Лифшицу «Ты сам не знаешь, что написал!». Лифшиц ответил: «Знаю и могу представить себе даже некоторые последствия». Эта публикация производит большой скандал в литературном мире.

Умерла 20 марта 1982 года в Москве. Похоронена на Армянском кладбище (филиал Ваганьковского кладбища).

Литературное творчество

Литературной деятельностью занималась с 1903 года. Начинала с символистских стихов. Опубликовала свыше 70-ти книг романов, повестей, рассказов, очерков, стихов и около 300 печатных листов статей, рецензий, докладов. Опубликовала книги стихов «Первые встречи» (1909), «Orientalia» (1913, вышло 7 изданий), затем книги рассказов «Узкие врата» (1914), «Семь разговоров» (1915). В то время публика ставила её выше тогдашней Марины Цветаевой.

В это же время Мариэтта Шагинян увлеклась творчеством Гёте, и в 1914 году на 10 дней поехала в Веймар. «Это путешествие за десять дней до 1 августа 1914 года было последним этапом культурнического идолопоклонства; в него неожиданно ворвалась политика», — записала она потом в своём дневнике. По дороге обратно в Россию, будучи проездом в Цюрихе, она написала очерковую книгу «Путешествие в Веймар».

В 1922—1923 годах написала и выпустила повесть «Перемена». Максим Горький писал Вениамину Каверину: «За её роман „Перемена“ ей следовало бы скушать бутерброд с английскими булавками».

В книге «Приключение дамы из общества» писательница показывает перелом в сознании русской интеллигенции под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции. В 1923—1925 под псевдонимом «Джим Доллар» опубликовала серию агитационно-приключенческих повестей «Месс-Менд», имевшую большой успех. В 1928 году опубликовала своеобразное литературное произведение — «роман-комплекс» «К и к» (расшифровывается «Колдунья и коммунист»), объединивший разные жанры — «от поэмы до доклада».

В 1930—1931 писала роман «Гидроцентраль», явившийся результатом проведённых ею лет на строительстве Дзорагэс.

Как отмечал Лев Колодный: «на двадцать с лишним лет была изъята из библиотек книга М. Шагинян „Семья Ульяновых“, а сама она, по её признанию, „порядком пострадала“ из-за того, что открыла калмыцкое начало в роде отца Ленина, чем воспользовались немецко-фашистские газеты в 1937 году».

В годы Великой Отечественной войны М. С. Шагинян опубликовала книгу публицистических статей «Урал в обороне» (1944), в послевоенные годы — книгу «По дорогам пятилетки». Перу М. С. Шагинян принадлежат работы, посвящённые творчеству Т. Г. Шевченко, И. А. Крылова, И. В. Гёте, Низами, Й. Мысливечека и др. В конце жизни написала мемуары «Человек и время». Литературные портреты У. Блейка, С. В. Рахманинова, В. Ф. Ходасевича, Г. Б. Якулова.

Систематически выступала против реформ русского языка: на символистском салоне Мережковских против реформы 1918, а в 1964 против проекта реформы с такими словами: «двадцать лет я покупала хлеб в булочной на правой стороне Арбата, и с чего это я теперь буду ходить на левую?»

Литературный оппортунизм Шагинян неоднократно становился предметом насмешек со стороны писателей и критиков:

…конечно, всегда будут такие авторы, как Марьетта Шагинян, которая начала с того, что писала стихи:
В эту ночь от Каспия до Нила
Девы нет, меня благоуханней,
а кончила книжкой в честь Берия, и тем, что всю ночь читала Ленина.

— Гайто Газданов. Выступление на радио «Свобода». 8/9 января 1971 / Собр. соч. Том 4, с. 389. М., 2009

Семья

• Муж — Хачатрянц, Яков Самсонович (1884—1960), — филолог, переводчик с армянского языка («Армянские новеллы» Александра Ширванзаде, Нар-Дос, Стефан Зорян, Ованес Туманян (проза и др.)).
• Дочь — Мирэль Яковлевна Шагинян (17.05.1918 — 24.02.2012) — живописец, член Союза художников СССР.
• Внучка — Шагинян Елена Викторовна (1941 г. рожд.), кандидат биологических наук.
• Внук — Цигаль Сергей Викторович (1949 г. рожд.), художник-график, член Московского Союза художников.

Адреса в Петрограде

• 1920—1923 — ДИСК — проспект 25-го Октября, 15.

Адреса в Москве

• 1936—1982 — Арбат, 45 (мемориальная доска открыта в 1989 году).

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1951) — за книгу очерков «Путешествие по Советской Армении» (1950)
• Ленинская премия (1972) — за тетралогию «Семья Ульяновых»: «Рождение сына» (1937, переработанное издание 1957), «Первая Всероссийская» (1965), «Билет по истории» (1937), «Четыре урока у Ленина» (1968) и очерки о В. И. Ленине
• Герой Социалистического Труда (03.05.1976)
• два ордена Ленина (13.03.1962; 03.05.1976)
• орден Октябрьской Революции (02.07.1971)
• два ордена Трудового Красного Знамени (31.01.1939; 15.04.1958)
• орден Трудового Красного Знамени Армянской ССР (1932)
• орден Дружбы народов (31.03.1978)
• орден Красной Звезды (23.09.1945)
• орден «Знак Почёта» (08.08.1943)
• медали
• Большая золотая медаль ЧССР — за книгу «Воскрешение из мёртвых» (1964)

Избранная библиография

• «О блаженстве имущего. Поэзия З. Н. Гиппиус» (1912)
• «Orientalia» (1913)
• «Две морали» (1914)
• «Своя судьба» (1916; переработанная версия 1954) — роман, действие которого происходит в психиатрической лечебнице
• «Приключения дамы из общества» (1923)
• «Перемена» (1923)
• «Гидроцентраль» (1928; переработанная версия 1949) — роман, действие которого происходит на строительстве Дзорагетской ГЭС
• «Месс Менд, или Янки в Петрограде» (1924; переработанная версия 1956)
• «К и к» (1928)
• «Билет по истории» (1938; новая редакция 1970)
• сборник очерков «По Советской Армении» (1950)
• «Дневник писателя» (1953)
• книга очерков «Зарубежные письма» (1964)
• «Лениниана» (1937—1968)
• «Путешествие в Веймар» (1914; «Гёте» (1950))
• «Т. Шевченко» (1941)
• «И. А. Крылов» (1944)
• «Этюды о Низами» (1955)
• «Воскрешение из мёртвых» (1964)
• «Человек и Время» (1980)

Шагинян, М. С. Иозеф Мысливечек. — М. «Молодая гвардия», 1968 (1983). — 320 с. — (ЖЗЛ; Вып. 450). — 100 000 (100 000) экз.

Переводы

• Поэма Низами «Сокровищница тайн»
• Роман Уилки Коллинза «Лунный камень»

Литература

• Хозиева С. И. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь.— М.: Рипол-классик, 2000.— 575 с.— ISBN 978-5-7905-0426-6.
• Низами Гянджеви. «Сокровищница тайн» / Перевод Мариэтты Шагинян.— Баку: Азербайджанское государственное издательство, 1947.— 182 с.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10478 Шагинян, Мариэтта Сергеевна]. Сайт «Герои Страны».

• [slovo.ws/bio/rus/Shaginyan_Marietta_Sergeevna/index.html Биография М. С. Шагинян на сайте Slovo.Ws]
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/SH/SHAGINYAN_Marietta_Sergeevna/_Shaginyan_M.S..html Библиография и избранные произведения М. Шагинян в публичной библиотеке Вадима Ершова]
• [lib.misto.kiev.ua/SHAGINQN/peremena.txt_Contents Мариэтта Шагинян. Перемена.]

Отрывок, характеризующий Шагинян, Мариэтта Сергеевна

И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]