AIM-26 Falcon

AIM-26 Falcon
GAR-11
AIM-26 Falcon
Тип	УРВВ малой дальности, с ЯБЧ
Статус	снята с вооружения
Разработчик	Hughes
Годы разработки	1959-1961
Начало испытаний	1960
Принятие на вооружение	1961
Производитель	Hughes
Годы производства	1961—1963
Единиц произведено	около 4000 (1900 AIM-26A)
Годы эксплуатации	1959—1972
Основные эксплуатанты	ВВС США
Другие эксплуатанты	только неядерная версия:
Базовая модель	AIM-4 Falcon
Модификации	AIM-26A AIM-26B
Основные технические характеристики * Максимальная дальность: 8-16 км * Скорость полёта: 2 М * Боевая часть ** атомная — W-54, ~0,25 кт ** Фугасная — 18,9 кг
↓Все технические характеристики
Изображения на Викискладе

AIM-26 «Фолкон» (англ. AIM-26 Falcon [fɔ:lkən] — Сокол) — американская управляемая ракета класса «воздух—воздух» с ядерной боевой частью. Единственная управляемая ракета «воздух-воздух» с ядерной боевой частью, когда-либо принятая на вооружение ВВС США. Из-за низкой надёжности, ограниченных возможностей системы наведения и появления достаточно совершенных ракет с боевыми частями в обычном снаряжении, оставалась на вооружении недолго и в 1972 году была списана.

История

В 1956 году ВВС США начали разработку новой модификации управляемой ракеты AIM-4 Falcon, оснащённой ядерной боевой частью. Причиной тому было желание получить ракету, способную поражать сверхзвуковые бомбардировщики и крылатые ракеты не только на догонных, но и на встречных курсах. Существующие в 1950-х годах системы наведения не могли дать достаточной гарантии точного попадания в самолёт противника на встречном курсе: применение ядерного заряда, способного уничтожить цель даже при промахе в несколько сотен метров, позволяло эффективно решить проблему.

На вооружении ВВС уже имелась ядерная ракета AIR-2 Genie, поставленная на испытания в 1955 году. Но эта ракета была, по ряду технических причин, была разработана в неуправляемом варианте. Поражение с её помощью скоростных высоколетящих бомбардировщиков требовало от пилота истребителя-перехватчика точного расчета пуска. Считавшаяся вполне вероятной в 1950-х годах перспектива появления в будущем бомбардировщиков и крылатых ракет летящих на скорости в несколько раз больше скорости звука, требовала более совершенного оружия.

Разработка двух ракет под индексами XGAR-5 и XGAR-6 была начата одновременно компанией Hughes. Обе ракеты должны были представлять собой улучшенные и значительно увеличенные в размерах модификации AIM-4 Falcon (длина — 3,5 м, диаметр — 300 мм, против 2 м и 160 мм соответственно у прототипа) и различались только методом наведения: полуактивное радиолокационное самонаведение на первой и пассивное инфракрасное на второй. Тем не менее, разработка была прекращена на этапе проектирования: в 1956 году не существовало ядерных зарядов, более лёгких, чем применявшийся на AIR-2 Genie боезаряд W-25, весивший почти 100 килограммов. Разместить такую БЧ в корпусе даже увеличенной AIM-4 Falcon (диаметр — 300 мм, против 445 мм у AIR-2) было просто невозможно.

В 1959 году, как результат стремительной миниатюризации ядерных зарядов, проект был возрождён. ВВС США хотели получить ракету с полуактивным радиолокационным наведением, способную эффективно поражать сверхзвуковые бомбардировщики в лобовой атаке. Так как возможности ядерной технологии к этому моменту позволяли без особого труда установить ЯБЧ в корпус обычной AIM-4, разработка проходила без особых сложностей и в 1961 году новая ракета GAR-11 (обозначение ракеты до 1963 года) поступила на вооружение ВВС США.

Конструкция

Конструкция AIM-26 Falcon была практически идентична AIM-4 Falcon. Ядерная ракета была немного длиннее (2,14 м против 1,98 м у AIM-4), значительно тяжелее и имела почти вдвое больший диаметр корпуса. На ней использовался более мощный двигатель Thiokol M60, способный обеспечить эффективную дальность до 16 км.

В качестве боевой части, в ракете была использована одна из самых компактных когда-либо созданных ядерных БЧ: 23-килограммовая W-54, аналогичную применяемой на ядерном гранатомёте Davy Crockett. Боевая часть имела энерговыделение около 0,25 кт в тротиловом эквиваленте и обеспечивала эффективное поражение в основном за счёт проникающего ионизирующего излучения.

Так как ситуация военного времени могла привести к необходимости применения ракеты вблизи населённых пунктов, также была разработана модификация с конвенционной осколочно-фугасной боевой частью, пригодной только для применения вдогон.

Боевая служба

В ВВС США

Ракета поступила на вооружение в 1961 году. В 1963 году, в рамках общей смены обозначений, её индекс был изменен на AIM-26A (для ядерной версии). Вариант ракеты с конвенционной боевой частью обозначался как AIM-26B.

Практика показала, что AIM-26 была не очень надёжным оружием. Системы ракеты были склонны к частым отказам, ракета была довольно капризна и сложна в обслуживании из-за ядерной боевой части. Лётчики не считали AIM-26 ценным или эффективным средством поражения. К 1970-у году, прогресс в характеристиках РЛ ГСН, достигнутый в ракете AIM-7 Sparrow, позволил эффективно осуществлять атаку бомбардировщиков со встречных курсов с помощью обычных боевых частей, что наряду с непригодностью для поражения низколетящих целей привело к быстрому выводу AIM-26 Falcon из эксплуатации в начале 1970-х годов. Кроме того, полуактивная система наведения AIM-26, разработанная ещё в 1950-х, оказалась весьма подвержена радиопомехам.

С 1970 года, ракеты постепенно снимались с вооружения, причем ядерные боевые части переделывались в БЧ управляемых ракет класса «воздух-поверхность». В 1971 году последняя AIM-26 была снята с вооружения.

Некоторое количество ракет AIM-26B в обычном снаряжении было приобретено Швейцарией.

В ВВС Швеции

В 1960-х годах, Швеция приобрела лицензию на производство ракеты AIM-26B с осколочно-фугасной БЧ. Под индексом Rb.27, ракета производилась для шведских ВВС и использовалась на истребителях Saab 35 Draken до конца 1990-х годов. Всего было изготовлено около 400 ракет Rb.27. Ракеты шведского производства также поставлялись в Финляндию.

Ссылки

• Gibson, James N. Nuclear Weapons of the United States: An Illustrated History. — Atglen, Pennsylvania: Schiffer Publishing Ltd., 1996. — 240 с. — (Schiffer Military History). — ISBN 0-7643-0063-6.
• Gunston, Bill. The Illustrated Encyclopedia of the World's Rockets & Missiles: a comprehensive technical directory and history of the military guided missile systems of the 20th century. — Salamander Books, 1979. — 264 p. — ISBN 0861010299.

Отрывок, характеризующий AIM-26 Falcon

– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.