Армяне в Швейцарии
Численность и ареал | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Всего: 3,000 - 5,000 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Язык | </td></tr> | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Религия |
Христианство(Армянская Апостольская Церковь, Армянская католическая церковь, Армянская евангелистская церковь) </td></tr> | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Расовый тип |
Европеоидная раса </td></tr> </table> Армяне в Швейцарии — точное число армян в Швейцарии, неизвестно, по переписи 2010 года в Швейцарии было 612 армян[1]. Но по неофициальным оценкам, в Швейцарии проживает около 3000-5000 армян, все они являются гражданами Швейцарии. Современная община и инфраструктураБольшинство швейцарских армян являются последователями Армянской Апостольской Церкви, и находятся под юрисдикцией Верховного Патриарха Католикоса Всех Армян. В Швейцарии существует четыре армянские церкви: в Женеве в коммуне Тоне церковь Святого-Акопа, в Цюрихе, в Невшателе, и в Лугано. В регионах где отсутствуют армянские церкви, в основном в восточных кантонах, армяне проводят свои религиозные обряды в швейцарских церквях. В Швейцарии, также есть небольшое число армян-католиков, принадлежащих к армянской католической церкви, и еще меньшее число армян-евангелистов. Армянские организации в Швейцарии:
Напишите отзыв о статье "Армяне в Швейцарии"Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Армяне в Швейцарии
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.