Блэми, Томас

Томас Альберт Блэми
англ. Sir Thomas Albert Blamey
Томас Блэми в 1939 году
Дата рождения	24 января 1884(1884-01-24)
Место рождения	Уогга-Уогга, колония Новый Южный Уэльс
Дата смерти	27 мая 1951(1951-05-27) (67 лет)
Место смерти	Мельбурн, Австралийский Союз
Принадлежность	Австралия Австралия
Годы службы	1906—1945
Звание	фельдмаршал
Сражения/войны	Первая мировая война, Вторая мировая война
Награды и премии
В отставке	с 1945

Сэр Томас Блэми (англ. Sir Thomas Albert Blamey; 24 января 1884 — 27 мая 1950) — австралийский военачальник, фельдмаршал (1950).

Биография

Родился в семье бывшего мясника, эмигрировавшего из Великобритании на Австралийский континент и добившегося там со временем должности управляющего фермой. Седьмой ребёнок в семье (всего было 10 детей). По вероисповеданию методист. С 1899 года — учитель школы Альберта, с 1901 года — в Южно-Уоггской публичной школе, с 1903 года — в колонии Западная Австралия. В ноябре 1904 года записался на кадетские курсы.

Начало военной службы

В 1906 году вступил в Гражданские милицейские силы (наименование австралийских сухопутных войск в мирное время). Произведен в чин лейтенанта, служил в штате Виктория. В 1913 году окончил военный колледж в Британской Индии (первый австралиец, получивший высшее военное образование). По окончании колледжа был переведен в Англию и зачислен в 4-й драгунский Уэссекский полк.

Первая мировая война

После начала Первой мировой войны зачислен в Австралийские имперские силы, в ноябре 1914 года направлен в Египет в качестве 3-го офицера Генштаба (офицер разведки) в штабе 1-й австралийской дивизии. Участник боев на Галлиполийском фронте с начала высадки десантных войск в апреле 1915 года. С июля 1915 года — офицер штаба 2-го корпуса. Проявил личную храбрость в боях. В сентябре 1915 года отозван в Египет во вновь создаваемую 2-ю австралийскую дивизию на должность помощника генерал-квартирмейстера.

В 1916 году в составе Австралийских имперских сил переброшен на Западный фронт. Возвращен на должность офицера разведки 1-й австралийской дивизии. С 3 декабря 1916 года — командир 2-го пехотного батальона, а затем назначен исполняющим обязанности командира 1-й австралийской пехотной бригады. С 1 июня 1918 года — в штабе австралийского корпуса. Участник всех крупнейших сражений в кампании 1918 года на Западном фронте.

Между мировыми войнами

После войны служил в Европе. Затем вернулся в Австралию и 20 октября 1919 года был назначен директором военных операций в Главной квартире Территориальных милиционных сил в Мельбурне. С мая 1920 одновременно заместитель начальника штаба этих сил. С августа 1920 года — представитель Австралийского Союза в Имперском Генеральном Штабе Великобритании. В 1923—1925 годах — 2-й начальник штаба милиционных сил Содружества (Commonwealth Military Forces).

1 сентября 1925 года вышел в отставку и поступил на службу в полицию штата Виктория, инспектор полиции штата. С 1925 по 1936 годы — Главный комиссар полиции Австралийского Союза. Одновременно с 1 мая 1926 года — командир 10-й пехотной бригады, с 23 марта 1931 года по 1937 год — командир 3-й пехотной дивизии. Снят с должности Главного комиссара полиции из-за серии скандалов (пытался покрыть полицейского, устроившего незаконную стрельбу; отдал приказ о разгоне мирной профсоюзной демонстрации с применением силы). Имел репутацию ярого антикоммуниста, а также грубияна. После увольнения работал в ряде правительственных комиссий.

Вторая мировая война

После начала войны 28 сентября 1939 года назначен командующим 6-й австралийской дивизией. С октября того же года — командующий Вторыми Австралийскими имперскими силами (Первыми Австралийскими имперскими силами стали именовать существовавшие в 1914—1918 годах). Подавляющая масса австралийских войск была переброшена в последующие месяцы на Ближний Восток и в Северную Африку.

С 28 февраля 1940 года — командующий 1-м австралийским армейским корпусом в Ливии. Затем корпус был включен в состав Британского экспедиционного корпуса в Греции, принял участие в боях с германо-итальянскими войсками. С февраля 1941 года — командующий Австралийскими имперскими силами на Среднем Востоке — заместитель Главнокомандующего британскими войсками на Среднем Востоке. Весной 1941 года принимал активное участие в руководстве боевыми действиями австралийских войск в ходе Сирийско-Ливанской операции.

С 11 марта 1942 года и до конца войны — Главнокомандующий Австралийскими милиционными силами, а с мая 1942 года до конца войны одновременно Главнокомандующий сухопутными силами союзников в юго-западной части Тихого океана. Формально являлся независимым командиром, фактически он был поставлен в подчинение командовавшего союзными войсками на Тихом океане американского генерала Д. Макартура. С сентября 1942 года основным фронтом действий австралийских войск стали боевые действия на Новой Гвинее, которыми руководил Блэми. При участии американских войск в 1943 году удалось переломить ход боевых действий и выбить японские войска из главных пунктов острова. В 1944 году разработал и возглавил операцию по высадке австралийских войск на острове Борнео. Также под его командованием австралийские войска сражались на островах Тимор, Новая Британия, Бугенвиль.

2 сентября 1945 года представлял Австралию при подписании Акта о капитуляции Японии на борту линкора «Миссури». Затем вылетел на Новую Гвинею, где принимал капитуляцию оттеснённых в джунгли остатков японских войск.

Будучи наиболее высокопоставленным австралийским военачальником во Второй мировой войне, Блэми официально считается выдающимся полководцем. В исторической литературе это мнение зачастую оспаривается. Оппоненты указывают на его нерешительные действия из-за чрезмерной боязни за свои коммуникации. Также часто высказывается мнение, что Блэми был фактически «подмят» Макартуром и не играл при последнем никакой самостоятельной роли. Известно, что Макартур неоднократно выступал с резкими заявлениями о низкой боеспособности австралийских войск, а Блэми не пытался их оспорить, фактически соглашаясь с критикой Макартура. Известен случай, когда Блэми сам публично оскорбил солдат одной из бригад, выдержавших многомесячные бои на Новой Гвинее, припомнив им один имевший место факт оставления своих позиций и назвав их «бегающими кроликами». За это он был освистан прямо из строя и затем вынужден был принести извинения.

Последние годы

14 ноября 1945 года Блэми вышел в отставку и занялся бизнесом. Вновь активно включился в антикоммунистическую деятельность. Будучи уже тяжело больным, 8 июня 1950 года произведён в чин фельдмаршала Австралии. Из-за тесной связи Австралии и Великобритании и взаимного признания воинских званий в составе Британского Содружества, его часто именуют британским фельдмаршалом. Скончался в госпитале. На похоронах присутствовало 250 тысяч австралийцев.

Память

Его именем назван городской округ в Канберре, армейский учебный центр австралийских сухопутных войск, улицы и парки в ряде городов Австралии. В Мельбурне установлен памятник.

Воинские звания

• Лейтенант — ноябрь 1906,
• Капитан — 1 декабря 1910,
• Майор — 1 июля 1914,
• Подполковник (лейтенант-полковник) — 26 июля 1915,
• полковник — 1 декабря 1916,
• Бригадный генерал — 1 июня 1918,
• Генерал-майор — 23 марта 1931,
• Генерал-лейтенант — 13 октября 1939,
• Генерал — 24 сентября 1941,
• Фельдмаршал — 8 июня 1950.

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто во Второй мировой войне. Союзники СССР. — М.: АСТ, 2004. — Т. 1. — 702 с. — ISBN 5-17-025106-8.

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/bio_b/blemi_tomas.html Биография Томаса Блэми]. На сайте «Хронос».

Отрывок, характеризующий Блэми, Томас

– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.