Ампуломёт

Сюда перенаправляется запрос «Бутылкомёт». На эту тему нужна отдельная статья.

Ампуломёт — историческая разновидность капсульного огнемёта, в которой не имеющая собственного двигателя капсула (ампула) с огнесмесью доставляется к цели при помощи метательного заряда. Ампуломёты применялись в Великую Отечественную войну сухопутными войсками РККА, занимая в их огнемётной системе вооружений промежуточное положение между струйными огнемётами и артиллерийскими орудиями, оснащёнными зажигательными боеприпасами.

Конструктивные особенности

Конструктивно ампуломёт представляет собой небольшую мортиру низкой баллистики, стреляющую стеклянными или тонкостенными металлическими ампулами сферической формы с самовоспламеняющейся огнесмесью (прорабатывалась также возможность применения кумулятивных боеприпасов). Предназначается для поражения огнём в ближнем бою вражеской техники, а также пехоты противника в окопах и закрытых сооружениях; при этом также происходит ослепление противника образующимся при горении огнесмеси дымом. Состоит из ствола с патронником, затвора, прицельного приспособления и лафета. Метание снаряда осуществляется при помощи холостого ружейного патрона. Максимальная дальность стрельбы из ампуломёта 12 калибра при нормальных углах возвышения составляет 240—250 м, при стрельбе по навесной траектории с большим углом возвышения — 300—350 м; скорострельность такого оружия достигает 6—8 выстрелов в минуту.

История создания и применения

Великобритания

После разгрома у Дюнкерка в британской армии осталось лишь 167 противотанковых пушек, таким образом, на фоне угрозы немецкого вторжения срочно потребовалось дешевое противотанковое средство. Таковым была признана конструкция майора Гарри Нортовера, который предложил простейший гранатомёт, стоящий, по его расчётам, менее 10 фунтов стерлингов. Гранатомёт Нортовера был представлен Уинстону Черчиллю как дешевое и простое противотанковое средство. После показа Черчилль приказал немедленно запустить гранатомёт в производство.Граната (чаще всего — так называемый «тип 76», бутылка с зажигательной смесью) выстреливалась капсюлем на 100—150 ярдов, то есть до 137 метров. При этом британские войска отзывались об оружии преимущественно негативно из-за ряда недостатков., поэтому им насыщались тыловые части т. н. народного ополчения, созданные для защиты Британии, но и там они вытеснялись более совершенными противотанковыми средствами, такими, как QF 2 pounder.

СССР

Ампуломёт был разработан в СССР в межвоенный период. 125-мм модель оружия прошла заводские испытания в 1940 и была принята на вооружение в 1941 году, производилась серийно и широко применялась РККА в начальный период Великой Отечественной войны, однако была снята с вооружения в связи с высокой уязвимостью боеприпасов и появлением более совершенных средств борьбы с бронетехникой противника уже в конце 1942 года. В дальнейшем к концепции ампуломёта не возвращались. Тем не менее, английский ампуломёт уступал советскому по многим параметрам: превышая советский аналог в весе в (27.2 килограмма против 8-15) он уступал советскому в дальности стрельбы (100—150 метров против 250—500), а номенклатура боеприпасов, в отличие от советского аналога, включала лишь бутылки с зажигательной смесью и гранаты. Параллельно с производством 125-мм ампуломёта испытывались 82-мм и 100-мм противотанковые миномёты «Ампуломёт», имевшие идентичную 125-мм модели конструкцию, но предназначенные для ведения огня по настильной траектории кумулятивными минами миномётного типа. Помимо этого, были созданы также кумулятивные противотанковые мины для серийной модели. Данные образцы оружия и боеприпасов на вооружение не поступали.

Аналоги

Одним из ближайших аналогов ампуломёта, применявшимся РККА, является так называемый «бутылкомёт» — винтовка с установленной на ней дульной мортиркой для стрельбы гранатами и метания ампул и бутылок с зажигательной смесью.

Литература

• А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 637 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
• Огнемёт // Военная Энциклопедия в 8 томах / Под ред. П. С. Грачёва, И. Н. Родионова и др.. — М.: Воениздат, 1994. — Т. 6. — С. 12—13. — 639 с. — 10 000 экз.
• Ампуломет // Летопись УПА. Новая серия = Літопис УПА. Нова серія. — Літопис УПА, 1995. — Т. 1. Издания главного командования УПА. — С. 333. — 481 с. — ISBN 5-7702-0832-5.

• Ардашев А. Н. Огнеметно-зажигательное оружие. — М.: АСТ/Астрель, 2001. — С. 110—112. — 288 с. — (Военная техника). — 10 100 экз. — ISBN 5-17-008790-X, ISBN 5-271-02200-5.
• Ардашев А. Н. Зажигай, пехота! // Оружие : журнал. — 2004. — № 8. — С. 6—16.
• Сергей Резниченко Ампуломёт: универсальная стрелковая система низкой баллистики для ближнего боя пехотных подразделений РККА // Техника и вооружение. — 2010. — № 4. — С. 14—22.
• Коршунов Э.Л. Михайлов А.А. Ампуломёты и ружейные мортирки для метания бутылок с зажигательной смесью: использование и совершенствование в годы Великой отечественной войны // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 95-106.

Отрывок, характеризующий Ампуломёт

– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.