Васенин, Николай Максимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Васенин.
Николай Максимович Васенин
Место рождения

село Пышак, Орловский уезд, Вятская губерния, РСФСР (ныне Юрьянский район, Кировская область, Россия)

Место смерти

Берёзовский, Свердловская область, Российская Федерация

Принадлежность

СССР СССР
Франция Франция

Род войск

стрелковые войска (1939—1940 и 1944—1945)
войска связи (1941)

Годы службы

1939—1941 и 1944—1945 РККА
1943—1944 французское Движение Сопротивления

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Советско-финская война,
Великая Отечественная война
Вторая мировая война

Награды и премии

Государственные награды СССР:

Государственные награды Франции:

Николай Максимович Васенин (5 декабря 1919 — 7 декабря 2014) — советский военный. В Рабоче-крестьянской Красной Армии служил с ноября 1939 по июль 1941 года и с сентября 1944 по апрель 1945 года. Участник советско-финской и Великой Отечественной войн, лейтенант.

В июле 1941 года попал в плен и больше двух лет находился в немецких лагерях для военнопленных. В октябре 1943 года совершил побег и 20 октября был официально зачислен в ряды французского Движения Сопротивления. После освобождения Франции союзными войсками служил офицером советской военной миссии во Франции. В апреле 1945 года вернулся в СССР, где подвергся репрессиям. Был осуждён на 15 лет ссылки. Освобождён в 1960 году, реабилитирован в середине 1980-х.

В 2005 году за заслуги перед Французской Республикой и в ознаменование 60-летия победы во Второй мировой войне указом Президента Франции Жака Ширака награждён орденом Почётного легиона. Почётный гражданин города Берёзовского (2008).





Биография

До призыва на военную службу

Родился 5 декабря 1919 года[1][2][3] в селе Пышак[1][4][5][6] Орловского уезда Вятской губернии РСФСР (ныне село Юрьянского района Кировской области Российской Федерации) пятым, самым младшим ребёнком[7] в семье крестьянина Максима Николаевича Васенина[5]. Русский.

Многодетная семья Васениных жила в достатке благодаря крепкому крестьянскому хозяйству, в котором было несколько коров и лошадей. Для содержания такого большого хозяйства дети с малых лет помогали родителям на сельхозработах. Николай Васенин рано приобщился к крестьянскому труду: вместе с остальными он пахал землю, косил сено, жал зерновые и ухаживал за скотом. Тем не менее, для нужд большой семьи собственного земельного надела не хватало, поэтому у Васениных даже сложился свой, особый культ земли. По воспоминаниям Н. М. Васенина:

Однажды я бросил комок земли в чужой огород. Отец взял меня за руку и сказал: «Сын, что же ты делаешь? Это же земля! Землю береги!» С этим заветом и живу[7].

Предположительно поэтому после окончания семилетки[7] Николай Васенин поступил в гидромелиоративный техникум[4]. Не долго в нём проучившись, бросил учёбу, поняв, что его призвание — это море. Уехал к старшей сестре в Мурманск, где поступил в морской техникум[7][8]. Получив специальность механика океанических судов, начал работать[7] в Мурманском морском пароходстве, а в ноябре 1939 года получил повестку из военкомата.

На службе в РККА

В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии Н. М. Васенин был призван Мурманским городским военкоматом 20 ноября 1939 года[9]. Пока Николай Максимович проходил курс молодого бойца и осваивал воинскую специальность пулемётчика[7], началась война с Финляндией. В январе 1940 года его направили в 17-ю мотострелковую дивизию[7][9]. В боях с финскими войсками красноармеец Васенин — с 20 января 1940 года. Боевое крещение принял на реке Пуннус-йоки[10] на Карельском перешейке. Вскоре был тяжело ранен и шесть месяцев лечился в госпитале[7]. После возвращения в строй решил остаться в армии и был направлен на учёбу в школу среднего комсостава при штабе 17-й стрелковой дивизии. В мае 1941 года прошёл аттестацию на лейтенанта, но офицерские петлицы получить не успел из-за срочной переброски дивизии к западной границе СССР[7]. Начало Великой Отечественной войны Николай Максимович встретил в должности командира взвода связи 271-го стрелкового полка 17-й стрелковой дивизии[6]. О том, в каких условиях пришлось сражаться дивизии в первые дни войны, пишет однополчанин Николая Васенина — пермяк Антон Николаевич Семяшкин:

Наша 17-я стрелковая дивизия, 271-й стрелковый полк, где я проходил службу, базировалась близ Полоцка. В мае-июне начали передислоцирование в сторону границы. Был приказ перейти на летние лагеря. И когда началась война, комдив воскликнул: «Чем же я буду воевать, подушками что ли?!». Приказ основывался на словах Сталина: «Не поддаваться на провокации». В результате ни один патрон, ни один снаряд не был отправлен вместе с нами, всё осталось на складах. Не то что воевать — застрелиться было нечем!

— Из письма А. Н. Семяшкина[11].

В ходе Белостокско-Минского сражения часть, в которой служил Н. М. Васенин, попала в окружение под городом Дзержинском Минской области[12]. При попытке вырваться из кольца он был ранен в живот и контужен[13], и 6 июля 1941 года был взят немецкими солдатами в плен[12].

В немецком плену

В фильтрационном лагере Н. М. Васенин представился рядовым, и немцы к нему не проявили особого интереса. Уже 17 июля его вместе с другими ранеными военнопленными доставили в шталаг № 4Б близ Мюльберга[3]. Пока не встал на ноги, лежал в санитарном лагерном бараке, затем привлекался к различным работам. В мае 1943 года Васенина перевели в шталаг № 5, который находился в городе Вольфен[14]. Отсюда он при первой же возможности бежал, но через месяц был пойман. После допросов с пристрастием в гестапо его вернули в лагерь, а вскоре в составе рабочей команды отправили во французские Альпы копать ямы под телеграфные столбы для линии связи[7]. 9 октября 1943 года он вновь совершил побег, на этот раз более удачный[15]. Сам Н. М. Васенин вспоминал, что главными препятствиями для побега во Франции были горная местность, бесконечные виноградники, опутанные колючей проволокой и охранявшие их собаки[8]. Через несколько дней он добрался до коммуны Сен-Сорлин-ан-Валлуар (Saint-Sorlin-en-Valloire) в департаменте Дром, где его спрятали местные жители. Они же помогли беглому военнопленному связаться с местным подпольем, которым руководил капитан Жорж Моно[7]. 20 октября Николай Васенин был зачислен в отряд французских внутренних сил[1][16][17].

Боец Движения Сопротивления

Первое время макизары относились к бывшему русскому военнопленному настороженно[18]. Свою ненависть к врагу ему пришлось доказывать на поле боя. На первую операцию Николай Максимович шёл без оружия и винтовку себе добывал в бою[8]. Очень быстро Васенин стал своим в отряде. «Это потому, что я бесстрашный был, смерти не боялся, лез в пекло, видно, заговорённым родился» — вспоминал он позже[7]. Ему выправили временные французские документы на имя Николя Вутье (Вуатье)[7][8][9], или, согласно французским данным, Бутье (Boutié)[19]. Не зная французского языка, он вынужден был объясняться с местными жестами или рисунками[7][8]. Впрочем, отмечал Васенин, чтобы уничтожать врага, знать французский ему было совсем не обязательно. Отряд капитана Моно вёл активную партизанскую деятельность не только в окрестностях Сен-Сорлина. Васенину-Вутье доводилось участвовать в боевых операциях в Лилле, Гренобле, Сен-Рамбере. Партизаны устраивали засады на дорогах, нападали на комендатуры, громили гарнизоны в небольших населённых пунктах, уничтожали склады, проводили диверсии на коммуникациях противника, собирали разведданные, истребляли сотрудничавших с оккупационными властями жандармов. По воспоминаниям Н. М. Васенина:

В отличие от наших партизан, жили мы не в лесах, а в домах. Там, во Франции, всё было по-другому. Оружием и продуктами нас снабжали англичане, сбрасывали с самолётов. А операцию начинали, получив сообщение по радио примерно такого содержания: «Собака колли сегодня родила семь щенков». Это значило, что сегодня будет сброшено семь парашютистов. Для нас это было руководством к действию. Время и место французы знали[7].

Сам Н. М. Васенин первое время жил в горах недалеко от Сен-Сорлина у одного крестьянина. Днём работал на него, а по вечерам спускался вниз, чтобы «бороться с режимом»[8]. Скоро ему доверили руководство боевой группой из 50 человек, в которой было немало русскоговорящих из числа бывших советских военнопленных. Её стали называть «отрядом Николя»[7][8][16]. В одном из боёв Николай Васенин был ранен, и тогда его перенесли в дом Жоржа Моно. Выхаживала его дочь хозяина — Жанна Моно[8]. Между молодыми людьми возникла симпатия, которая скоро переросла в романтические отношения. Но свои чувства им приходилось скрывать от окружающих, и особенно от капитана Моно. По воспоминаниям Н. М. Васенина:

Подумайте сами, оборванец, единственное, что было, — винтовка да рваные штаны, сшитые из одеяла, и дочь самого капитана Моно! Люди бы просто подняли на смех! Так мы скрывались в её комнатке, она играла на пианино Шопена, я читал ей наизусть всего «Евгения Онегина»[8].

После выздоровления[20] Николай Максимович официально просил у Жоржа Моно руки его дочери, но получил отказ, а Жанна не осмелилась противиться воле отца[18][21]. К июню 1944 года благодаря активности местных партизан департамент Дром стал настоящей свободной Францией. 5 июня 1944 года Шарль де Голль по радио произнёс кодовую фразу «Le chamois des Alpes bondit» («Прыжок альпийской серны»), послужившую сигналом к началу открытого выступления 4000 местных макизаров против вишистского правительства и немецких оккупационных властей. Немцы бросили на подавление восстания до 20 000 солдат. Ожесточённые бои развернулись на плато Веркор, повстанцы несли тяжёлые потери. Ситуация начала меняться только во второй половине августа 1944 года, когда на юге Франции высадились американские войска. В этот период особенно отличился отряд Николя Вутье. Н. М. Васенин сумел захватить крупный опорный пункт немцев Сен-Рамбер-д’Альбон (Saint-Rambert-d’Albon) и удержать его до подхода американских войск. За этот подвиг был представлен к Кресту бойца (фр.)русск.[13], который ему прислали по почте[13] только в 1990-е. Также Васенин-Вуатье несколько недель являлся военным комендантом освобождённого им городка[9]. 2 сентября 1944 года он привёл свой отряд для сдачи оружия на сборный пункт в Гренобле, после чего выехал в Париж, где начала работу советская военная миссия[7][16].

Возвращение в СССР

Нет сведений, кто и почему порекомендовал его для работы в советской военной миссии[13]. В Париже он получил военную форму, лейтенантские погоны и был назначен начальником военно-учётного стола[7]. Там же Н. М. Васенин впервые серьёзно задумался о возвращении в СССР. Единственной причиной, удерживавшей его во Франции, была Жанна Моно. Однажды под Новый год она разыскала его в Париже, чему он был так обрадован, что с одним товарищем угнал машину у какого-то французского генерала. До рассвета он катал свою возлюбленную по ночному городу, пока они не врезались в американский «Студебеккер»[22]. Потом Жанна вернулась домой, а лейтенанта Васенина в январе 1945 года перевели в Марсель на должность начальника штаба полка по организации и отправке советских граждан на родину[7]. В апреле 1945 года Николай Максимович написал рапорт об отправке в СССР, и через шесть дней морского плавания, 20 апреля, сухогруз вместе с другими репатриированными доставил его в порт города Одессы[7][23]. Ещё будучи во Франции, Васенин знал, что многие бывшие военнопленные по возвращении в СССР подвергаются репрессиям, но рассчитывал, что участие в Движении Сопротивления и горячее желание сражаться в войне с Японией помогут ему избежать преследования.

По прибытии Васенин был отправлен в Одесский сборно-пересылочный пункт[23]. Оттуда 28 апреля его направили в 102-й запасной стрелковый полк 21-й запасной стрелковой дивизии[23][24]. Около двух месяцев шло следствие по его делу. В начале июля военный трибунал приговорил Н. М. Васенина к 15 годам ссылки[1][13][16]. 11 июля поездом его отправили в Букачачу Читинской области, где он много лет работал на шахтах и приисках Букачачского рудоуправления, добывал уголь, молибден, олово и драгоценные металлы[13][23].

После смерти И. В. Сталина в режиме содержания произошли послабления. Н. М. Васенину разрешили жить в посёлке и свободно перемещаться по ограниченной территории[13]. В это время он встретил геологоразведчицу Зину, которая вскоре стала его женой[7][16]. По воспоминаниям Зинаиды Васильевны:

Покорил своим пением. Ехали верхом на лошадях с прииска в трест, он по дороге запел. Ой, какой у него голос был! Потом пригласил в кино раз, другой… Там, в Читинской области, у нас и трое детей народились[7].

В последние годы ссылки Васенин занимал высокую должность начальника электростанции[13], но в Забайкалье не остался. Как только в 1960 году ему разрешили покинуть Читинскую область, он сразу уехал с семьёй на Урал в город Берёзовский[1][2], где жили родственники Зинаиды Васильевны[13]. Трудился инженером и начальником котельного цеха на Берёзовском заводе строительных конструкций. Затем работал на Уральском заводе прецизионных сплавов сначала инженером, а перед выходом на пенсию — слесарем по ремонту оборудования[2].

В середине 1980-х годов Н. М. Васенин был реабилитирован[1][16], признан ветераном войны и награждён орденом Отечественной войны 2-й степени[25]. В 2003 году он стал почётным гражданином города Берёзовского[2], а в 2005 году указом Президента Франции Жака Ширака за заслуги перед Французской Республикой и в ознаменование 60-летия победы во Второй мировой войне был награждён высшей наградой Франции — орденом Почётного легиона[7][26]. Вручать награду ветерану приезжал лично Чрезвычайный и Полномочный посол Франции в Российской Федерации господин Жан Каде[7].

Летом 2014 года Н. М. Васенин, несмотря на преклонный возраст, совершил путешествие во Францию. В начале декабря его здоровье резко ухудшилось. Накануне своего 95-летия он был госпитализирован в Берёзовскую городскую больницу и 7 декабря скончался[27][28]. После кремации прах Николая Максимовича Васенина с воинскими почестями был захоронен на почётной аллее кладбища города Березовского[29][30].

В поисках Жанны Моно

Первую попытку восстановить разорванные связи с Францией Николай Васенин предпринял уже после реабилитации, в 1985 году[1]. Вместе с женой он написал письмо-запрос во французское посольство, но получил отказ из КГБ, в котором ему напомнили о «тёмных пятнах» в биографии и пригрозили неприятностями[31]. В следующий раз он отважился вновь попытаться разыскать своих боевых товарищей только в 1996 году, обратившись за помощью во французское консульство в Екатеринбурге[22]. Желаемого ответа тогда Васенин не получил[32], но во Франции на него обратили внимание, подняли архивы, признали участником Сопротивления[31]. Почтой ему переслали заслуженный ещё в 1944 году Крест бойца, а в 2005 году французский посол торжественно вручил ему орден Почётного легиона.

Награждение уральского ветерана высшей наградой Франции вызвало большой интерес к нему со стороны местных СМИ. Николай Максимович в многочисленных интервью подробно рассказывал о своей непростой судьбе, о своём желании разыскать тех, с кем он рядом воевал за свободу Франции. Но пока была жива Зинаида Васильевна, он почти не говорил о главной цели своих поисков — о Жанне Моно. Лишь после смерти жены, в 2007 году, он решился рассказать о своей первой большой любви[8]. Его история имела широкий общественный резонанс. Нашлись люди, которые решили помочь ветерану в его поисках. Писали письма в программу «Жди меня», обращались за помощью к Шарлю Азнавуру, вели поиск в Интернете[4][8].

В судьбе Николая Васенина приняли участие и областные власти. В 2012 году, будучи в Париже на презентации екатеринбургской заявки на проведение выставки «ЭКСПО-2020», губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев передал досье бывшего бойца Движения Сопротивления французскому журналисту из радиовещательной компании «Голос России» Лорану Браяру (фр. Laurent Brayard), который заинтересовался судьбой ветерана[16][31]. Весной 2013 года Браяр побывал в тех местах, где воевал Николай Васенин, в том числе посетил и Сен-Сорлин. Собранная журналистом информация оказалась неутешительной: последний из бойцов отряда Жоржа Моно — Марсель Марс — умер 17 марта 2013 года, незадолго до приезда Лорана Браяра[16]. Жанна Моно на тот момент ещё была жива. Вскоре после отъезда Николая в СССР она родила сына Пьера, отцом которого считается партизан Брюне, погибший в 1944 году. После войны она вышла замуж за его брата Роберта и всю жизнь прожила в Сен-Сорлине, помогая отцу в их семейной лавочке[8].

На весну 2013 года Жанна находилась в пансионате для престарелых, будучи прикованной к постели. Из-за болезни Альцгеймера она потеряла память и перестала узнавать даже собственного сына[8][16]. Умерла весной 2014 года за несколько месяцев до приезда Николая Максимовича[33]. Это печальное известие, а также ухудшившееся состояние здоровья Васенина поставили под сомнение возможность его поездки во Францию. Но всё же ветеран в сопровождении сына и правнука летом 2014 года отправился в путешествие по местам своей боевой славы.

В Сен-Сорлине Н. М. Васенина встречали как героя. В честь его приезда был организован торжественный приём, местные любители истории подготовили историческую реконструкцию событий лета 1944 года[33]. Мэр коммуны объявил Николая Максимовича почётным жителем Сен-Сорлина и пообещал, что в честь него будет названа одна из улиц населённого пункта[34]. Посетил Николай Максимович и сельское кладбище, на котором похоронили Жанну Моно[8][33]. Затем была поездка в Париж и возвращение на родину.

В августе 2014 года екатеринбургский режиссёр-документалист Андрей Григорьев презентовал первую часть документального фильма «Васенин», в который вошли натурные съёмки, сделанные в 2013 году в Берёзовском, на родине Николая Максимовича селе Пышак и департаменте Дром. По материалам поездки Васенина во Францию режиссёр снял продолжение. В поддержку второй части фильма выступили известные телеведущие Иван Ургант и Владимир Познер, а также министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров[35]. Фильм под названием «Васенин» вышел в прокат в мае 2015 года.

Награды и звания

Государственные награды Франции
Государственные награды СССР
медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Звания
  • Почётный житель города Березовского (19.06.2008)[36].

Память

  • В память о Николае Максимовиче режиссёр Андрей Григорьев снял документальный фильм «Васенин».
  • С целью увековечения памяти ветерана Великой Отечественной войны, кавалера Ордена Почётного легиона, Героя Французского Сопротивления, Почётного гражданина города Берёзовского Николая Максимовича Васенина постановлением администрации Берёзовского городского округа № 702 от 17 декабря 2014 года наименование «улица Николая Васенина» присвоено новой улице, расположенной на территории жилого района «Лесозаводской» города Берёзовского Свердловской области[37].

Документы

  • [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].
[www.podvignaroda.ru/?n=1519019603 Орден Отечественной войны 2-й степени].
  • [www.obd-memorial.ru/ Обобщённый банк данных «Мемориал»].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=07db6f12-f5b5-402c-b27a-902e7d837755 Донесение об освобождении из плена].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=ad2fd769-bffb-4244-803b-99dfa7a58a5a Информация из именного списка советских военнопленных, отправляемых с Одесского пересыльного пункта эшелоном № 95004].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=d30c1f67-9e9e-40da-9ec7-638ca145f59e Информация из картотеки ФЗСП и АЗСП. Стр. 1].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=96fe6895-42df-41b5-88cf-ab6b49a5f5ae Информация из картотеки ФЗСП и АЗСП. Стр. 2].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=36780811-5f58-4818-a0ff-3ae8df4f7f7b Карточка военнопленного шталага 4Б, стр. 1].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=66af8b9f-33b2-49c8-84d0-7847a85cc2fb Карточка военнопленного шталага 4Б, стр. 2].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=a8cdede6-3c1f-4973-a11a-53a4f97c0270 Информация о переводе в шталаг № 5].
[obd-memorial.ru/memorial/imagelink?path=2529c9eb-c46f-4365-abd2-ab2e7ceb9bc7 Информация о побеге военнопленного].

Напишите отзыв о статье "Васенин, Николай Максимович"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [boomstarter.ru/projects/23524/vasenin_25240 Спонсорский проект «Васенин» на boomstarter.ru].
  2. ↑ 1 2 3 4 [березовский.рф/berezovskijj/doska_pocheta/page1/document4466/ Берёзовский городской округ. Почётные граждане].
  3. ↑ 1 2 Карточка военнопленного шталага 4Б, стр. 1.
  4. ↑ 1 2 3 [dg66.ru/news/35385/ Уральские горы, река Великая и французские Альпы сойдутся в этом кино].
  5. ↑ 1 2 ЦАМО, ф. 58, оп. 18003, д. 1580.
  6. ↑ 1 2 ЦАМО, Информация из картотеки ФЗСП и АЗСП. Стр. 1.
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 Исакова, 2008.
  8. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Иванушкина, 2014.
  9. ↑ 1 2 3 4 Добрынина, 2013.
  10. ↑ Ныне река Красная в Карелии.
  11. ↑ [izvestia.ru/news/289765 И мы поняли, что это война. Известия. 4 мая 2004].
  12. ↑ 1 2 Карточка военнопленного шталага 4Б, стр. 2.
  13. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Металлургический холдинг, 2010.
  14. ↑ Информация о переводе в шталаг № 5.
  15. ↑ Информация о побеге военнопленного.
  16. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Исакова, 2014.
  17. ↑ Laurent Brayard. [french.ruvr.ru/2013_03_14/Nicolai-Vasenin-un-retour-en-1944-dans-les-maquis-dromois/ Nicolaï Vasenin, un retour en 1944 dans les maquis drômois] (фр.). La Voix de la Russie (14 mars 2013).
  18. ↑ 1 2 [www.facebook.com/MIDRussia/posts/551747988257980?comment_id=552861451479967&offset=0&total_comments=22 Их выступления Сергея Лаврова в поддержку фильма «Васенин». Версия для печати].
  19. ↑ [french.ruvr.ru/2013_03_07/Un-veteran-russe-a-la-recherche-d-un-amour-perdu-dans-la-Drome/?slide-1 Un veteran russe a la recherche d’un amor perdu… dans la Drome].
  20. ↑ По другим данным сватовство произошло незадолго до отъезда Васенина в СССР.
  21. ↑ AFP News agency. [www.bangkokpost.com/lite/news/343914/red-army-veteran-93-searches-for-lost-french-love Red Army veteran, 93, searches for lost French love] (англ.). Bangkok Post (4 April 2013).
  22. ↑ 1 2 [ura.ru/content/svrd/21-02-2013/articles/1036259109.html Российское информационное агентство URA.RU. Приедут французы — увидят…]
  23. ↑ 1 2 3 4 ЦАМО, Информация из картотеки ФЗСП и АЗСП. Стр. 2.
  24. ↑ ЦАМО, ф. Одесский ВПП, оп. 223247, д. 14.
  25. ↑ Карточка награждённого к 40-летию Победы.
  26. ↑ John Lichfield. [www.independent.co.uk/news/world/europe/i-must-find-her--resistance-hero-hunts-for-the-woman-he-loved-and-lost-8560701.html 'I must find her' – Resistance hero hunts for the woman he loved and lost] (англ.). The Independent (4 April 2013).
  27. ↑ [www.e1.ru/news/spool/news_id-415960.html Легендарный уральский ветеран Николай Васенин, о котором сняли документальный фильм, умер на 96-м году жизни].
  28. ↑ [tass.ru/ural-news/1629457 ТАСС: Новости Урала. В Свердловской области скончался участник французского Сопротивления Николай Васенин].
  29. ↑ [lifenews.ru/news/146788 Героя Сопротивления с почестями похоронили под Екатеринбургом].
  30. ↑ [ura.ru/content/svrd/10-12-2014/articles/1036263596.html Ура.ру. Похороны легендарного ветерана].
  31. ↑ 1 2 3 [ural.kp.ru/daily/26050/2962853/ Уральский ветеран нашёл свою французскую любовь через 70 лет].
  32. ↑ Laurent Brayard. [french.ruvr.ru/2013_03_27/Nicolai-Vasenin-est-le-dernier-des-Mohicans/ Nicolaï Vasenin est le dernier des Mohicans] (фр.). La Voix de la Russie (27 mars 2013).
  33. ↑ 1 2 3 [www.uralweb.ru/news/society/426919.html Уральский кавалер Почётного легиона вернулся домой из Парижа].
  34. ↑ [www.obltv.ru/news/society/94-letnij_geroj_soprotivlenija_nikolaj_vasenin_vernulsa_iz_francii/ 94-летний герой Сопротивления Николай Васенин вернулся из Франции].
  35. ↑ [ural.kp.ru/daily/26292.2/3171144/ Познер, Ургант и Лавров поддержали фильм об уральском ветеране…]
  36. ↑ [pochet.berezlib.ru/vasenin01.html Решение Думы Березовского городского округа от 19.06.2008 № 425 «О присвоении звания „Почетный гражданин города Берёзовского“»].
  37. ↑ [березовский.рф/doc/663.html Постановление администрации Муниципального образования «Берёзовский городской округ» № 702 от 17.12.2014 «О присвоении наименования улице, расположенной в центральной части планировочного жилого района „Лесозаводской“ г. Берёзовского Свердловской области»].

Источники

  • Исакова Н. [www.berezovskii.ru/victory/public/i/vas.html Кавалер ордена Почётного легиона] // Берёзовский рабочий : газета. — 2008. — № за 8 мая. — С. 2.
  • Исакова Н. [br66.ru/?module=articles&action=view&id=697 «Николя» Васенин остался единственным бойцом своего отряда] // Берёзовский рабочий : газета. — 2014. — № 1.
  • Иванушкина П. [www.aif.ru/society/people/1320303 «Я скажу ей "жевузем"»] // Аргументы и факты : еженедельник. — 2014. — № 34.
  • Добрынина С. [www.rg.ru/2013/04/03/reg-urfo/veteran.html Из России с любовью] // «Российская газета — Неделя»: Урал : газета. — 2013. — № 6049.
  • Солдат, герой, освободитель // Металлургический холдинг : корпоративная газета. — 2010. — № 6 (277). — С. 3.
  • Виктор Бакин «Помолитесь за солдата...» // Вятский край : газета. — 2016. — № 25. — С. 6,7.

Видеоматериалы

  • [www.obltv.ru/news/society/94-letnij_geroj_soprotivlenija_nikolaj_vasenin_vernulsa_iz_francii/ 94-летний герой Сопротивления Николай Васенин вернулся из Франции. Свердловское областное телевидение. Репортаж Ирины Васькиной].
  • [boomstarter.ru/projects/23524/vasenin_33173 Официальный трейлер документального фильма «ВАСЕНИН»].

Отрывок, характеризующий Васенин, Николай Максимович

В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Васенин,_Николай_Максимович&oldid=80966528»