Вильховский, Семён Михайлович

Семён Михайлович Вильховский
Дата рождения	16 апреля 1905(1905-04-16)
Место рождения	с. Мельниково, Валковский район, Харьковская область
Дата смерти	23 августа 1984(1984-08-23) (79 лет)
Место смерти	Днепропетровск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1926—1953
Звание
Командовал	служил в 129-м запасном стрелковом полку 197-й стрелковой дивизии 862-м стрелковом полку 196-м запасном стрелковом полку 185-м гвардейским стрелковым полком 589-й стрелковый полк 182-й горно-стрелковый полк 58-й отдельный кадровый стрелковый батальон 165-й отдельный кадровый стрелковый батальон
Сражения/войны	Великая Отечественная война: Сталинградская битва Операция «Малый Сатурн» Форсирование Днепра Берлинская наступательная операция, Холодная война
Награды и премии
В отставке	с 8 июля 1953 года полковник Семён Михайлович Вильховский в отставке, жил и работал в Тбилиси, Моздоке и Днепропетровске

Семён Михайлович Вильховский (16 апреля 1905 года, с. Мельниково, Валковский район, Харьковская область — 23 августа 1984 года, Днепропетровск) — советский военный деятель, Полковник. Герой Советского Союза.

Начальная биография

Семён Михайлович Вильховский родился 16 апреля 1905 года в селе Мельниково Валковского района Харьковской области в семье крестьянина.

Работал в сельском хозяйстве. В школе не учился.

Военная служба

Довоенное время

5 октября 1926 года был призван в ряды РККА.

В 1929 году Вильховский закончил Харьковскую Школу Червонных старшин, после окончания которой Вильховский был назначен на должность командира стрелкового взвода.

В 1931 году вступил в ряды ВКП(б).

С октября 1931 года по октябрь 1940 года Вильховский служил на должностях командира стрелкового взвода и роты, единоначальника батальона, помощника и начальника штаба 121-го стрелкового полка 41-й стрелковой дивизии в городе Кривой Рог, в Северной Осетии и Дагестане.

В 1937 году сдал экзамены за семь классов в порядке командирской учёбы при Доме Красной Армии в Дагестане.

Великая Отечественная война

До августа 1941 года Вильховский служил на должности помощника начальника учебного отдела Буйнакского военного пехотного училища. С августа 1941 года служил в Майкопе Северо-Кавказском военном округе на должности командира 129-го запасного стрелкового полка 26-й стрелковой бригады, с февраля 1942 года временно исполнял обязанности командира 197-й стрелковой дивизии, а в мае 1942 года был назначен на должность командира 862-го стрелкового полка той же дивизии, которая в августе была направлена на Юго-Западный фронт, преобразованный в Сталинградский.

Боевое крещение Вильховский получил в ходе обороны устья реки Хопёр в месте впадения её в Дон. Противник неоднократно предпринимал попытки форсирования реки на этом участке, но все они были отбиты. В октябре 1942 года полк под командованием Вильховского принимал участие в форсировании Дона и захвате плацдарма в районе посёлка Затонский. Этот плацдарм вскоре был соединён с плацдармом других армий фронта южнее города Серафимович и станицы Клетская. За отличие в этих боях майор Вильховский был награждён орденом Красной Звезды.

В конце октября 1942 года майор С. М. Вильховский был назначен на должность командира 196-го запасного стрелкового полка (3-я гвардейская армия, Донской фронт). Перед началом контрнаступления под Сталинградом 196-й запасной стрелковый полк был включён в состав кадрового 855-го стрелкового полка (278-я стрелковая дивизия (2-го формирования), 3-я гвардейская армия, Юго-Западный фронта). Майор Вильховский был назначен на должность заместителя командира этого полка, который был передислоцирован к станице Вёшенская, откуда 22 ноября 1942 года перешёл в наступление под названием «Малый Сатурн». Уже к 28 ноября полк достиг станицы Боковская, где противник оказал сопротивление. Бои затянулись до 19 декабря. 25 декабря была взята станица Селивановская, а 1 января 1943 года — станица Скосырская.

3 января 1943 года 278-я стрелковая дивизия была преобразована в 60-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а 855-й стрелковый полк — в 185-й гвардейский стрелковый полк, командиром которого гвардии майор Вильховский был назначен 11 февраля 1943 года. К этому времени полк вышел к городу Каменск-Шахтинский на реке Северский Донец.

Весной и летом 1943 года 60-я гвардейская стрелковая дивизия действовала в составе 1-й гвардейской армии, а 185-й гвардейский стрелковый полк под командованием Вильховского принимал участие в боях за посёлок Новоайдар, а вскоре вышел к городу Красный Лиман, где держал оборону по реке Северский Донец.

К началу наступления по освобождению Левобережной Украины в августе 1943 года дивизия входила в состав 12-й армии. В сентябре 1943 года в ходе штурма города Павлоград (Днепропетровская область) полк Вильховского был в первом эшелоне. За освобождение города 60-я гвардейская стрелковая дивизия получила почётное наименование «Павлоградской», а гвардии подполковник Семён Михайлович Вильховский за умелое руководство полком при освобождении Павлограда был награждён орденом Александра Невского.

К концу сентября 1943 года полк под командованием Вильховского вышел к Днепру южнее Днепропетровска, откуда вдоль реки начал наступление на город Запорожье, освобождённый 13 октября 1943 года.

25 октября 1943 года полк под командованием Вильховского начал форсирование Днепра напротив острова Хортица, однако полку пришлось оставить остров и вернуться на левый берег.

В ночь на 26 ноября 1943 года штурмовые группы 185-го гвардейского стрелкового полка под командованием гвардии подполковника Вильховского форсировали Днепр и захватили небольшой плацдарм у села Разумовка (Запорожский район, Запорожская область). Со второй штурмовой группой на плацдарм переправился Вильховский, и под его командованием полк прорвал оборону противника, что позволило переправиться остальным частям 60-й гвардейской стрелковой дивизии.

Бои за Никополь шли до февраля 1944 года, когда он был освобождён. Полк под командованием подполковника Вильховского принимал участие в уличных боях.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии подполковнику Семёну Михайловичу Вильховскому присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3360).

С передачей 60-й гвардейской стрелковой дивизии в состав 5-й ударной армии полк принимал участие в Березнеговато-Снигирёвской операции. Наступление в степи между Никополем и рекой Ингулец проходило в тяжёлых погодных условиях, но 8 марта 1944 года полк под командованием Вильховского подошёл к реке Ингулец у села Давыдов Брод. Во время форсировании водной преграды противник открыл огонь из всех видов оружия по реке и противоположному берегу. Один из снарядов попал в наблюдательный пункт командира 185-го гвардейского стрелкового полка Вильховского, от чего 3 офицера погибло, а несколько получили ранения. Тяжёлое ранение получил и Семён Михайлович Вильховский, после чего он срочно был отправлен в тыловой госпиталь.

После лечения в армейском госпитале Вильховский был направлен для лечения в Кисловодск, а затем в Москву.

Послевоенная карьера

В августе 1944 года после излечения Вильховский стал слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе, которую закончил в июле 1945 года, после чего служил: до февраля 1946 года командиром 589-го стрелкового полка (216-я стрелковая дивизия, Киевский военный округ), с февраля по июль 1946 года — 182-го горно-стрелкового полка (68-я стрелковая дивизия, Тебриз, Иран, Бакинский военный округ), с июля 1946 по апрель 1947 года — 158-м и 165-м отдельными стрелковыми батальонами 7-й и 13-й стрелковых бригад (Таврический военный округ), а с апреля по июль 1953 года работал на должности старшего инспектора отдела Военных учебных заведений Управления боевой и физической подготовки Закавказского военного округа в Тбилиси.

8 июля 1953 года полковник Семён Михайлович Вильховский вышел в запас, после чего жил и работал в Тбилиси, Моздоке, Днепропетровске, где и умер 23 августа 1984 года. Похоронен в Днепропетровске.

Воинские звания

• Капитан (1938 год);
• Майор (1940 год);
• Подполковник (июнь 1943 года);
• Полковник.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• Орден Ленина(22.02.1944);
• Орден Ленина (19.11.1951);
• Орден Красного Знамени (05.11.1946);
• Орден Александра Невского (02.10.1943);
• Орден Красной Звезды (27.10.1942);
• Орден Красной Звезды (30.04.1945);
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (06.04.1970);
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (9 мая 1945);
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (7 мая 1965);
• Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• Медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
• Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР»;
• Медаль «30 лет Советской Армии и Флота»;
• Юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»;
• Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР» (26 декабря 1967);
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР» (28 января 1978);
• Знак «Гвардия».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москвы.
• На могиле установлен надгробный памятник.

Литература

• Группа авторов. [militera.lib.ru/science/boy_strelkovogo_polka/10.html Форсирование 185-м гвардейским стрелковым полком р. Днепр и бои за разумовский плацдарм с 26 по 29 ноября 1943 г.] // [militera.lib.ru/science/boy_strelkovogo_polka/index.html Боевые действия стрелкового полка: Сборник боевых примеров]. — М.: Воениздат, 1958. — 280 с. — (Сборник боевых примеров).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11758 Вильховский, Семён Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.podvignaroda.ru/?n=150005685]
• [www.az-libr.ru/Persons/28B/33f9815f/index.shtml Вильховский Семён Михайлович]

Отрывок, характеризующий Вильховский, Семён Михайлович

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.