Волков, Михаил Васильевич (генерал-лейтенант)

Михаил Васильевич Волков
Дата рождения	25 марта 1895(1895-03-25)
Место рождения	Нижний Новгород
Дата смерти	23 июня 1969(1969-06-23) (74 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1916 — 1917 годы 1919 — 1937 годы 1938 — 1959 годы
Звание
Командовал	77-я горнострелковая дивизия 5-й механизированный корпус 9-й гвардейский механизированный корпус 9-я гвардейская механизированная дивизия
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии

Михаил Васильевич Волков (25 марта 1895 года, Нижний Новгород — 23 июня 1969 года, Москва) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант танковых войск (1943 год).

Начальная биография

Михаил Васильевич Волков родился 25 марта 1895 года в Нижнем Новгороде.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В 1916 году был призван в ряды Русской императорской армии. С мая по сентябрь 1916 года проходил обучение во во 2-й Петергофской школе прапорщиков, по окончании которой служил в 62-м запасном полку в Нижнем Новгороде на должностях младшего офицера роты и выборного командира роты. В апреле 1917 года с маршевой ротой убыл на Западный фронт на укомплектование 10-й пехотной дивизии, но по прибытии в дивизию был направлен в Финляндский лейб-гвардии полк, в составе которого участвовал в боевых действиях под Минском и Тарнополем. В конце июня был ранен и эвакуирован в Нижний Новгород, где находился на лечении в Сухаревском лазарете до декабря 1917 года, а после его расформирования был демобилизован в чине прапорщика.

В октябре 1918 года Волков был призван в ряды РККА, но по ранению получил отсрочку на шесть месяцев и в мае 1919 года после повторного медицинского освидетельствования был направлен на должность командира роты в 1-й Приволжский стрелковый полк Приволжского военного округа. В октябре был назначен на должность командира роты 9-го Приволжского стрелкового полка, в декабре — на должность начальник хозяйственной команды 10-го Приволжского стрелкового полка в Симбирске, а после её расформирования в мае 1920 года был назначен на должность начальника хозяйственной команды 80-х пехотных пулемётных командных курсов в Борисоглебске Тамбовской губернии. В составе курсов принимал участие в подавлении Тамбовского восстания.

Межвоенное время

С расформированием курсов в июне 1922 года Волков был переведён на эту же должность в 27-ю Иваново-Вознесенскую пехотную школу. С октября 1922 года служил в 11-й Нижегородской пехотной школе комсостава имени И. В. Сталина на должностях командира взвода, начальника хозяйственной команды, заведующего оружием, вновь командира взвода и командира роты.

В 1925 году экстерном закончил Московскую пехотную школу

В мае 1928 года был назначен на должность командира батальона 52-го стрелкового полка 18-й стрелковой дивизии Московского военного округа, с августа того же года служил в 50-м стрелковом полку 17-й стрелковой дивизии имени ЦИК Белорусской ССР этого же округа на должностях командира батальона, начальника штаба полка, временно исполняющего должность командира полка, вновь начальника штаба полка.

В 1935 году закончил заочный факультет Военной академии имени М. В. Фрунзе.

В мае 1935 года был назначен на должность начальника 1-го отделения штаба 17-й стрелковой дивизии. В мае 1937 года Михаил Васильевич Волков был уволен в запас по ст. 43, п. «б», однако в конце ноября 1938 года был вновь призван в ряды РККА и назначен на должность помощника начальника штаба 77-й Азербайджанской горнострелковой дивизии имени Серго Орджоникидзе Закавказского военного округа, в феврале 1940 года — на должность начальника штаба 63-й горнострелковой дивизии этого же округа, в июне — на должность начальника 2-го отдела штаба Закавказского военного округа, а в ноябре — начальник отдела боевой подготовки штаба Закавказского военного округа.

Великая Отечественная война

В начале Великой Отечественной войны Волков находился на той же должности. В августе 1941 года был назначен на должность командира 77-й горнострелковой дивизии (44-я армия, Северо-Кавказский фронт), которая участвовала в Керченско-Феодосийской десантной операции и обороне Керченского и Таманского полуостровов.

С июня 1942 года проходил обучение на ускоренном курсе Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которого в ноябре был назначен на должность командира 5-го механизированного корпуса, который вёл боевые действия на Сталинградском, Брянском, Западном, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Корпус под командованием М. В. Волкова участвовал в ходе Смоленско-Рославльской и Уманско-Ботошанской наступательных операций, а также при освобождении городов Могилёв-Подольский и Бельцы. За отличие при форсировании реки Днестр, взятие города Бельцы и выход на государственную границу 5-му механизированному корпусу было присвоено почетное наименование «Днестровский», а генерал-майор Михаил Васильевич Волков был награждён орденом Суворова 2 степени. В ходе Ясско-Кишинёвской операции корпус отличился при освобождении города Рымникул-Сэрат, за что получил почётное наименование «Рымникский» и был преобразован в 9-й гвардейский. Вскоре умело командовал корпусом в Венской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях, за что корпус был награждён орденом Красного Знамени и Кутузова 2 степени.

С окончанием Великой Отечественной войны 9-й гвардейский механизированный корпус под командованием Михаила Васильевича Волкова принимал участие в советско-японской войне в составе 6-й гвардейской танковой армии (Забайкальский фронт). Во время Хингано-Мукденской наступательной операции корпус преодолел Большой Хинган, вышли к городу Шэньян и наряду с другими соединениями армии перекрыл пути для отступления Квантунской армии, а к исходу 22 августа противник прекратил своё сопротивление. Вскоре корпус вышел к Ляодунскому заливу и принимал участие в освобождении города Люйшунь.

Послевоенная карьера

После окончания войны Волков продолжил командовать корпусом в Забайкальско-Амурском военном округе, который в конце декабря 1945 года был преобразован в 9-ю гвардейскую механизированную дивизию.

В январе 1948 года был назначен на должность помощника командующего 5-й гвардейской механизированной армией (Белорусский военный округ).

С апреля 1949 года проходил обучение в Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, по окончании которой в декабре 1950 года был назначен на должность заместителя начальника Управления боевой подготовки бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии, преобразованного в январе 1954 года в Главное управление боевой подготовки бронетанковыми и механизированными войсками. В августе 1957 года был назначен на должность начальника военной кафедры Всесоюзного государственного института кинематографии.

В августе 1959 года генерал-лейтенант танковых войск Михаил Васильевич Волков вышел в отставку. Умер 23 июня 1969 года в Москве.

Награды

• Орден Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Кутузова 1 степени;
• Три ордена Суворова 2 степени;
• Медали.

Память

Генерал Михаил Волков упоминается в качестве командующего 9-м мехкорпусом во время Пражской операции РККА в книге Д. Лозы "Танкист на "иномарке".

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 213—215. — ISBN 5-901679-08-3.

Лоза Д. Ф. Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию. — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — 320 с. / («Война и мы. Солдатские дневники»). Тираж 5000 экз. ISBN 5-699-12314-8.

Ссылки

• [www.generals.dk/general/Volkov/Mikhail_Vasilevich/Soviet_Union.html Volkov Mikhail Vasilevich]

Отрывок, характеризующий Волков, Михаил Васильевич (генерал-лейтенант)

«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.