Гусев, Владимир Александрович (генерал)

Владимир Александрович Гусев
Дата рождения	26 мая 1903(1903-05-26)
Место рождения	Кисловодск, Терская область, Российская империя
Дата смерти	25 марта 1990(1990-03-25) (86 лет)
Место смерти	Новочеркасск, Ростовская область, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1918 1920—1960
Звание
Командовал	326-я стрелковая дивизия (1943) 330-я стрелковая Могилёвская Краснознаменная ордена Суворова и Кутузова дивизия (1943-1945) 10-я гвардейская механизированная дивизия (1950-1955)
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Александрович Гусев (26 мая 1903 — 25 марта 1990) — советский военачальник, генерал-майор (13.09.1944).

Биография

Родился 26 мая 1903 года городе Кисловодск Терской области, Российская империя. Русский.

Военная служба

В Красной гвардии с октября по декабрь 1918 года. В Красной армии с апреля 1920 года.

Окончил 1-е Московские советские пулеметные курсы (1921), Краснознаменные кавалерийские КУКС РККА в городе Новочеркасск (1934), КУНС по разведке при Разведывательном управлении РККА в Москве (1936), 2 курса заочного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе (1941), заочный факультет этой академии с дипломом (1947).

Гражданская война

В Гражданскую войну Гусев с октября по декабрь 1918 года состоял рядовым бойцом при Комендантском управлении в городе Кисловодск. В составе отряда повстанцев и Красной гвардии участвовал в обороне города от казачьих частей генерала А. Г. Шкуро. С захватом Кисловодска белыми там же работал рассыльным в частном магазине торговца Кузнецова. С приходом частей Красной армии 16 августа 1920 года добровольно поступил курсантом на 1-е Московские советские пулеметные курсы, по окончании с августа 1921 года командовал пулеметным взводом в 110-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии. В апреле — мае 1922 года с батальоном 109-го стрелкового полка этой дивизии участвовал в походе против банд «зеленых» по Сальскому округу Донской области.

Межвоенный период

В послевоенный период продолжал служить в той же 37-й стрелковой дивизии СКВО командиром пулеметного взвода дивизионной школы. С июля 1923 года был начальником пулеметной команды в 6-й Таганрогской кавалерийской школе 6-й Таганрогской бригады, с сентября 1924 года — начальником пулеметной команды и инструктором пулеметного дела в 65-м стрелковом полку. В ноябре 1925 года по рапорту переведен в 90-й Тихорецкий кавалерийский полк 11-й Северо-Кавказской кавалерийской дивизии на должность командира взвода полковой школы. В 1925 году вступил в ВКП(б). С декабря 1929 г. командовал пулеметными эскадронами в 69-, 93- и 76-м кавалерийских полках 12-й кавалерийской дивизии СКВО, с мая 1932 года исполнял должность начальника полковой школы 76-го кавалерийского полка. С ноября 1933 по апрель 1934 года находился на учебе на Краснознаменных кавалерийских КУКС РККА в г. Новочеркасск, по возвращении назначен начальником 2-й (разведывательной) части штаба 12-й кавалерийской дивизии. С декабря 1935 по декабрь 1936 года проходил подготовку на КУНС по разведке при Разведывательном управлении РККА в Москве, затем вернулся на прежнюю должность. С июля 1937 года был начальником штаба и врид командира 54-го казачьего полка этой же дивизии. В апреле 1938 года переведен начальником штаба в 69-й кавалерийский полк, переименованный в январе 1939 года в 19-й кавалерийский в составе 10-й Терско-Ставропольской казачьей дивизии. 16 января 1941 года назначен для особых поручений при командующем войсками ПриВО. С июня был в той же должности при командующем сформированной а округе Приволжский военный округ 21-й армии.

Великая Отечественная война

С началом Великой Отечественной войны армия находилась в Группе армий резерва Ставки ГК, затем со 2 июля 1941 года в составе Западного, Центрального, Брянского фронтов участвовала в Смоленском сражении, в боях под Рогачевом и Жлобином. С 6 сентября она была подчинена Юго-Западному фронту и участвовала в Киевской оборонительной операции. В том же месяце подполковник Гусев был переведен в Инспекцию кавалерии Красной армии на должность старшего помощника начальника 3-го отдела. С 9 ноября 1941 года исполнял должность помощника начальника оперативного отдела штаба особой кавалерийской группы Западного фронта, затем 10-го кавалерийского корпуса. В марте 1942 года назначен старшим помощником инспектора кавалерии Красной армии. 15 июня переведен на должность старшего помощника начальника оперативного отделения оперативного отдела штаба 5-й армии Западного фронта. 11 июля 1942 года назначен начальником отделения оперативного отдела штаба 10-й армии, войска которой находились в обороне в районе Кирова. С февраля 1943 года заместитель начальника штаба армии по ВПУ. 4 августа 1943 года он был назначен заместителем командира по строевой части 330-й стрелковой дивизии. С 10 августа её части в составе этой же 10-й армии Западного фронта участвовали в Смоленской, Спас-Деменской и Ельнинско-Дорогобужской наступательных операциях. В ходе последней Гусев 3 сентября был допущен к командованию 326-й стрелковой дивизией и участвовал с ней в Смоленско-Рославльской наступательной операции. Приказом ВГК от 25 сентября 1943 года за отличия в боях при освобождении города Рославль дивизии присвоено наименование «Рославльская». С 26 сентября 1943 года и до да войны Гусев командовал ЗЗО-й стрелковой дивизией. До весны она в составе 10-й армии Западного, Белорусского (с 20 февраля 1944 г.) и 1-го Белорусского (с 24 февраля) фронтов находилась в обороне в районе Скварск — Прилеповка и южнее Чаусы. С 13 апреля 1944 года дивизия вошла в 49-ю армию Западного, а с 23 апреля — 2-го Белорусского фронтов и продолжала удерживать плацдарм по восточному берегу реки Проня в районе Скварск. С 24 июня она перешла в 50-ю армию этого же фронта и участвовала в Белорусской, Могилевской наступательных операциях. За отличия в боях при форсировании рек Проня и Днепр, прорыв сильно укрепленной обороны немцев и овладение городами Могилев, Шклов, Быхов она была награждена орденом Красного Знамени (10.7.1944), и ей присвоено наименование «Могилевская». 4 июля 1944 года командиром 121-го стрелкового корпуса генерал-майором Смирновым, полковник Гусев был представлен к званию Героя Советского Союза. Данное представление поддержал командующий 50-й армии генерал-лейтенант Болдин, но Военный Совет 2-го Белорусского фронта генерал-полковник Захаров и генерал-лейтенант Мехлис не согласились с этим решением. и понизили награду до ордена ордена Кутузова II степени. Продолжая наступление, её части принимали участие в Минской, Вильнюсской, Белостокской и Осовецкой наступательных операциях, затем перешли к обороне восточнее крепости Осовец. В январе 1945 года дивизия была переброшена в район 35 км севернее Бромберг и вела бои по уничтожению остатков торнской группировки немцев, участвуя в Восточно-Прусской, Млавско-Эльбингской наступательных операциях. С 5 февраля она вошла в 70-ю армию этого же фронта и приняла участие в Восточно-Померанской наступательной операции, в овладении городе Хойнице. С 14 марта дивизия перешла в 49-ю армию и вела бои на подступах к городу Данциг и непосредственно в городе (освобожден 30 марта). С 5 по 13 апреля она совершила марш в район Штаргард и с 20 апреля приняла участие в Берлинской операции. За овладение городами Штеттин, Гартц, Пенкун, Казеков, Шведт награждена орденом Суворова 2-й ст. (4.6.1945).

После войны

После войны с 4 июля 1945 года генерал-майор Гусев был начальником Управления окружной военной комендатуры Магдебургского округа, с 6 февраля 1946 года исполнял должность для поручений при Главноначальствующем СВАГ. В декабре 1946 года назначен заместителем командира 18-й механизированной Таганрогской Краснознаменной ордена Суворова дивизии ГСОВГ, с 29 марта 1949 года командовал 7-м гвардейским кадровым механизированным полком 4-й отдельной гвардейской танковой дивизии. В декабре 1950 года переведен в ПрикВО командиром 10-й гвардейской механизированной дивизии. С марта 1955 по январь 1956 года находился в командировке в должности старшего военного советника командующего и начальника штаба армии Корейской народной армии. По возвращении в СССР в феврале 1956 года назначен начальником военной кафедры Новочеркасского зооветеринарного института. 27 февраля 1960 года уволен в запас.

Умер 25 марта 1990 года. Похоронен в Новочеркасске.

Награды

СССР

• орден Ленина (1945)
• три ордена Красного Знамени (03.11.1944, 14.05.1945,, 1950)
• орден Суворова II степени (28.09.1943)
• орден Кутузова II степени (21.07.1944)
• Богдана Хмельницкого II степени (29.05.1945)
• орден Отечественной войны I степени ( 06.04.1985)
  • Медали СССР:
• Медаль «За отвагу» (30.10.1942)
  • «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
  • «За оборону Москвы»
  • «За оборону Киева»
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
  • «20 лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
  • «30 лет Советской Армии и Флота»
  • «40 лет Вооруженных Сил СССР»
  • «50 лет Вооружённых Сил СССР»
  • «60 лет Вооружённых Сил СССР»
  • «70 лет Вооружённых Сил СССР»
  • «В память 1500-летия Киева»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего, в которых отмечен В.А.Гусев.

• За форсированиие реки Днепр и овладение важным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немцев на могилевском направлении – городом Рославль. 25 сентября 1943 года № 25
• За форсированиие реки Проня западнее города Мстиславль. 25 июня 1944 года № 117
• За форсированиие реки Днепр и овладении городами Могилев, Шклов и Быхов. 28 июня 1944 года № 122
• За овладение городами Хойнице (Конитц) и Тухоля (Тухель) – крупными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в западной части Польши. 15 февраля 1945 года. № 280
• За овладение на территории Померании городами Шлохау, Штегерс, Хаммерштайн, Бальденберг, Бублид – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев. 27 февраля 1945 года. № 285
• За овладение городами Руммельсбург и Поллнов – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в Померании. 3 марта 1945 года. № 287
• За овладение городами Бытув (Бютов) и Косьцежина (Берент) – важными узлами железных и шоссейных дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев на путях к Данцигу. 8 марта 1945 года. № 296
• За овладение городом и крепостью Гданьск (Данциг) — важнейшим портом и первоклассной военно-морской базой немцев на Балтийском море. 30 марта 1945 года. № 319
• За овладение главным городом Померании и крупным морским портом Штеттин и городами Гартц, Пенкун, Казеков, Шведт. 26 апреля 1945 года. № 344
• За овладение городами Пренцлау, Ангермюнде – важными опорными пунктами обороны немцев в Западной Померании. 27 апреля 1945 года. № 348
• За овладение городами Эггезин, Торгелов, Пазевальк, Штрасбург, Темплин – важными опорными пунктами обороны немцев в Западной Померании. 28 апреля 1945 года. № 350
• За овладение городами и важными узлами дорог Анклам, Фридланд, Нойбранденбург, Лихен и вступили на территорию провинции Мекленбург. 29 апреля 1945 года. № 351
• За овладение городами Грайфсвальд, Трептов, Нойштрелитц, Фюрстенберг, Гранзее – важными узлами дорог в северо-западной части Померании и в Мекленбурге. 30 апреля 1945 года. № 352
• За овладение городами Штральзунд, Гриммен, Деммин, Мальхин, Варен, Везенберг — важными узлами дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев. 1 мая 1945 года. № 354
• За овладение городами Барт, Бад-Доберан, Нойбуков, Варин, Виттенберге и за соединение на линии Висмар — Виттенберге с союзными нам английскими войсками. 3 мая 1945 года. № 360

Иностранные награды

• иностранный орден

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 760-762. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Отрывок, характеризующий Гусев, Владимир Александрович (генерал)

Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.