Клёсов, Анатолий Алексеевич
Поделись знанием:
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
(перенаправлено с «ДНК-генеалогия»)
| Анатолий Алексеевич Клёсов | |
 Анатолий Клёсов, 2008 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
биохимик, специалист в области полимерных композиционных материалов, биомедицины, ферментативного катализа; |
| Награды и премии: |
|
Анато́лий Алексе́евич Клёсов (англ. Anatole A. Klyosov; род. 20 ноября 1946, Калининград, СССР) — советский и американский биохимик, специалист в области полимерных композиционных материалов, биомедицины, ферментативного катализа.
Доктор химических наук, профессор, лауреат премии Ленинского комсомола (1978) и Государственной премии СССР (1984). Иностранный член (с 17 января 2014 года) Национальной академии наук Грузии по Отделению биологических наук по специальности «биохимия»[3].
В настоящее время получил известность как автор «ДНК-генеалогии», пропагандируемой им в качестве новой науки, изучающей миграции популяций и генетическую историю человечества. Вследствие некорректности теоретических основ «ДНК-генеалогии», её методов и выводов, специалистами эта концепция признана псевдонаучной[4][5][6]. В частности, против «ДНК-генеалогии» выступили историки, антропологи, этнологи, лингвисты и большинство специалистов в области популяционной генетики.
Имеет двойное гражданство — России и США[7].
Содержание
Биография и профессиональная деятельность
Анатолий Клёсов родился 20 ноября 1946 года в Калининграде. Его отец, Алексей Иванович Клёсов (1923—1982) — офицер Советской армии. Мать, Тамара Михайловна (Куць)[2] — ветеран войны, награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В 1969 году Анатолий Клёсов закончил Московский государственный университет. В 1972 году защитил кандидатскую, а в 1977 году — докторскую диссертацию. Затем работал в МГУ, где в 1978 году стал профессором. С 1981 года перешёл в Институт биохимии им. А. Н. Баха АН СССР, где до 1992 года занимал должность заведующего лабораторией.
В 1990 году Клёсов переехал в Ньютон, пригород Бостона (Массачусетс, США). С 1989 по 1998 год занимал должность приглашённого профессора биохимии в Гарвардской школе медицины[~ 1]. Сам Клёсов часто именует себя профессором Гарвардского университета, что не соответствует действительности[~ 2]. С 1996 по 2006 годы Клёсов — управляющий по исследованиям и разработкам и вице-президент компании в области полимерных композиционных материалов в промышленном секторе, г. Бостон. Одновременно (с 2000 года) — старший вице-президент компании и главный научный сотрудник по разработкам новых противораковых лекарств.
Клёсов — автор множества работ в области биохимии и химии полимеров, опубликованных в ведущих научных изданиях мира[8], и ряда патентов[9]. Также Анатолий Клёсов известен[10] как первый советский пользователь Интернета[11] и первый автор публикации о нём в советской печати[12][13].
Генетика и ДНК-генеалогия
Анатолием Клёсовым разрабатывается «ДНК-генеалогия»[14] — авторская концепция, которую он позиционирует как новую научную дисциплину[6]. Однако исследования генетического разнообразия человечества ведутся на протяжении уже почти сотни лет[6]. В рамках современной популяционной генетики[15] существует прикладная наука — генетическая генеалогия[16], изучающая характер генетических взаимосвязей на основе генеалогических ДНК-тестов. Генетическая генеалогия имеет в России[6] и в других странах[14] другое популярное название — ДНК-генеалогия, совпадающее с названием продвигаемой Клёсовым авторской концепции. При этом многочисленные исследователи, работающие в рамках генетической генеалогии, считают работы Клёсова некорректными[17]. Специалисты в области популяционной генетики, истории, антропологии, этнологии и лингвистики квалифицировали ДНК-генеалогию Клёсова как лженауку[4][5][6].
Основы авторской концепции и соответствующий расчётный аппарат впервые изложены Клёсовым в 2011 году в журнале «Биохимия»[18][~ 3]. По заявлениям Клёсова:
- его авторская концепция («ДНК-генеалогия») является разделом не популяционной генетики, а химической кинетики
- новая дисциплина призвана обеспечить синтез антропологии, лингвистики и археологии
- в её рамках разработаны принципиально новые высокоточные методы генетических датировок, исследованы пути древних человеческих миграций[19]
Клёсов является основателем (2008) организации «Российская академия ДНК-генеалогии», которая впоследствии заявлена как международная: Бостон, Москва, Цукуба[20]. Клёсов самостоятельно издаёт журнал «Вестник Российской академии ДНК-генеалогии» (выходит с 2008 года).
Клёсов является главным редактором журнала «Успехи антропологии» (Advances in Anthropology)[21], где опубликовал ряд статей о практическом использовании методов ДНК-генеалогии, в частности, для решения вопроса происхождения «легендарных ариев»[22][23][24][25][26]. Журнал «Успехи антропологии» публикуется китайской компанией Scientific Research Publishing, входящей в список «хищнических» публикаторов открытого доступа (англ. Predatory open access publishing)[27], то есть издателей, взимающих плату с авторов и при этом не осуществляющих в должной мере контроля за научным качеством публикуемых материалов. В 2013 году большая часть редакторов журнала уволилась из-за несогласия с редакторской политикой[28], и Клёсов занял пост главного редактора.
Клёсов активно пропагандирует свою концепцию, ведя авторскую колонку сайта Переформат.ру[29]. Клёсов является автором серии публикаций о предполагаемом индоевропейском происхождении гаплогруппы R1a (определяется ныне у таких популяций, как западные славяне, восточные славяне, балты, хотоны, белуджи, верхние сословия Индии и т. д.) — поскольку носители этой гаплогруппы в ДНК (Y-хромосома), как считает автор в противовес мнению иных экспертов[30], перешли в Индию с севера во II тысячелетии до н. э. под самоназванием «арии», и в настоящее время одну и ту же гаплогруппу R1a1 имеют в среднем 48 % этнических русских (до 62,7 % в Орловской области[31]) и 16 % (примерно 100 млн человек) индийцев «индоевропейского происхождения» (в отличие от дравидов); до 72 % высших каст в Индии имеют ту же гаплогруппу R1a1[32][33][34]. Кроме этого он является сторонником гипотезы о неафриканском происхождении Homo sapiens[35].
В статье 2014 года, опубликованной в журнале European Journal of Human Genetics, Клёсов был одним из авторов критики слишком древнего возраста «хромосомного Адама»[36]. Также он был одним из авторов статьи, выпущенной в том же году в журнале Frontiers in Genetics и посвящённой генеалогии еврейского народа, где, помимо стандартных расчётов популяционной генетики, использовалась методика расчётов из работ Клёсова[37].
Взгляды на науку и поддержка лжеучёных
Клёсовым было введено понятие «научный патриотизм»[38], характеризующее авторскую идею, в рамках которой развивается, в частности, и продвигаемая Клёсовым «ДНК-генеалогия». Суть «научного патриотизма» заключается в защите от того, что Клёсов считает попытками своих оппонентов умалить значимость русских и вообще славян в научных исследованиях. Проявлением «научного патриотизма», по его мнению, является антинорманизм. По объяснению автора, «ДНК-генеалогия резко сдвигает баланс в сторону научного патриотизма, показывает, что норманизм — это фантом, это просто мировоззрение, русофобство по своей сути…»[38] По мнению Елены Балановской, доктора биологических наук, заведующей лабораторией популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАН, «научный патриотизм» Клёсова не ищет междисциплинарного подхода к исследуемым проблемам, а пытается подменить собой другие науки[39]. Аналогичного мнения придерживается историк Олег Губарев — «патриотизм» в публикациях Клёсова выступает в качестве замены научности[40].
Клёсов неоднократно выступал в защиту различных лжеучёных и фолк-хисториков, таких как Анатолий Фоменко, Виктор Петрик, Валерий Чудинов, Виктор Суворов (Резун), Геннадий Гриневич и других, отмечая, что «официальная наука» к ним излишне строга и это якобы препятствует научному прогрессу[41]. Однако при этом Клёсов признавал наличие множества ошибок в произведениях Суворова, а из прочитанных сочинений Фоменко, по его мнению, ни одно не может быть охарактеризовано как научное[42]. На страницах издаваемого Клёсовым журнала «Вестник Российской академии ДНК-генеалогии» публикуются такие не признаваемые наукой авторы, как Андрей Тюняев, Валерий Чудинов, Геннадий Гриневич и другие[43].
Клёсов является сторонником подлинности «Велесовой книги» и принял непосредственное участие в подготовке сборника «Экспертиза Велесовой книги»[44][45].
Критика и отзывы
Положительная оценка
Сотрудник Института общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН кандидат биологических наук Е. Я. Тётушкин в опубликованной в 2011 году статье «Генетическая генеалогия: история и методология» писал о том, что «Вестник Российской академии ДНК-генеалогии», выпускаемый под редакцией Клёсова, представляет научный интерес не только для генеалогов, но и для генетиков[46]. Позже Тётушкин изменил своё мнение о методах исследований и результатах Клёсова на резко отрицательное, выступив в 2015 году одним из соавторов в коллективной статье, критикующей Клёсова[6].
В статье 2012 года в журнале Gene авторы исследования палеолитических генетических линий в Сербии, ссылаясь на работу Клёсова, утверждали гипотетическую возможность вздутия времени размещения гаплогруппы R1a в Европе[47].
В 2012 году в работе ряда представителей медицинских наук из Буковинского государственного медицинского университета разрабатываемая Клесовым «ДНК-генеалогия» была названа новым направлением в антропогенетике[48].
Мартин Веселски в своей статье, опубликованной в 2012 году в Journal of Computational Biology, охарактеризовал предложенный им метод анализа гаплотипов и метод Клёсова как дополняющие друг друга и находящиеся во взаимном согласии[49].
Отрицательная оценка
Критика профильных специалистов
Ряд известных российских антропологов и генетиков выступил с критикой Клёсова и развиваемой им «ДНК-генеалогии». Так, Олег Балановский, заведующий лабораторией геномной географии Института общей генетики РАН, полагает, что технические методы «ДНК-генеалогии» вовсе не оригинальны, представляя собой обычный метод молекулярных часов с рядом простейших модификаций. И хотя, с его точки зрения, технические аспекты «ДНК-генеалогии» являются «малоэффективными, но приемлемыми», некорректен сам базовый принцип, позволяющий каждому этносу, каждой археологической культуре и языковой общности приписать собственную гаплогруппу. Балановский особо подчеркнул вызывающий недоумение случай создания в рамках «ДНК-генеалогии» фантомного этноса «эрбинов», якобы представляющих собой гаплогруппу R1b. Помимо этого он указал, что работы Клёсова в основном опубликованы в Advances in Anthropology — журнале, имеющем лишь претензию на научность в силу отсутствия индексации крупными наукометрическими базами данных и импакт-фактора. В целом характеризуя «ДНК-генеалогию» как антинауку, в качестве дополнительных важных причин для обоснования такого вывода им перечисляются громкие выводы («арийство славян» и др.) и патерналисткие указания «ДНК-генеалогии», неверные таксономии и изменчивость позиции в зависимости от аудитории[16][17][50][51].
Аналогичную критическую позицию в отношении работ Клёсова, в связи с некорректностью переноса социоэтнографических категорий на биологические, занимает Денис Пежемский, старший научный сотрудник Института антропологии МГУ. Елена Балановская, заведующая лабораторией популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАМН, отмечает, что Клёсов эксплуатирует собранную генетиками информацию, обрабатывает её неизвестными методами и «получает красивые результаты на потребу публике»[50][52]. Известный популяционный генетик Лев Животовский, почётный профессор Университета штата Аляска, отвечая на критику Клёсова, охарактеризовал его метод как основанный на игнорировании популяционно-генетических подходов, учитывающих обязательную необходимость различия эволюционных и генеалогических скоростей, связанную с влиянием роста популяции и исчезновением мутаций в ряду поколений[53]. Доктор биологических наук Светлана Боринская, главный научный сотрудник Института общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН, выступая против присваивания генетическим линиям этнических ярлыков в работах Клёсова и критикуя аргументы Клёсова, направленные против теории африканского происхождения человека, подчеркнула, что ДНК-генеалогия вызывает большие сомнения в силу наличия ненаучных признаков[6][54].
Специалисты по антропологии портала Антропогенез.ру подвергли критике статью Анатолия Клёсова «Не выходили наши предки из Африки»[55], указав, что в статье нет убедительных доводов из области антропологии или археологии, опровергающих африканскую прародину человека[56]. Светлана Боринская, выступая на портале Антропогенез.ру с критикой генетических аргументов Клёсова из его статьи «Не выходили наши предки из Африки», подчеркнула, что статья опубликована в изданиях, не имеющих научной репутации, но маскирующихся под научные, а также отметила ряд некорректных доводов автора и его некоторые приёмы полемики, характерные для псевдонауки[57]. Третья опубликованная часть критического разбора «анти-африканской» гипотезы Клёсова касалась классификации по мтДНК; в этой части Боринская резюмировала, что «„доказательства“ Клесова [приводимые им в обоснование европейского происхождения современного человечества] свидетельствуют лишь о системном (преднамеренном или невольном) нарушении логики […] К науке такая стратегия не имеет отношения, разве что к социологии — для исследования, кто на неё купится»[58]. Отдельной критики удостоилась клёсовская интерпретация научной дискуссии, развернувшейся в конце прошлого века вокруг статьи Ребекки Канн; Боринская заключает, что «текст А. Клесова в очередной раз показывает, что он либо не понимает, о чем пишет, либо намеренно искажает содержание разбираемой статьи»[59].
- Критика методов «ДНК-генеалогии»
В опубликованном в 2009 году в журнале Human Genetics ответе на комментарий Клёсова о возрасте линий потомков еврейского сословия священнослужителей (коэнов), вышедшем ранее в том же журнале того же года[60], международный коллектив профессиональных генетиков раскритиковал методы, используемые Клёсовым. Ими были отмечены такие дефекты, как использование нетрадиционной терминологии; недостаток научной строгости в ряде заявлений; ошибочные выводы касательно выявления генеалогии гаплотипов в популяциях и применения исключительно генеалогических скоростей; игнорирование генетического дрейфа и особенностей мутаций в микросателлитных локусах ДНК. Отмечая, что представленные Клёсовым деревья гаплотипов могут быть интересны, коллектив авторов тем не менее указал, что рассмотрение таких деревьев требует большой осторожности[61].
Сотрудник МГНЦ РАМН биоинформатик Валерий Запорожченко отметил низкий уровень математической и технической аргументации Клёсова в области генетики, в частности применительно к проблеме реконструкции филогении[62]. По мнению Запорожченко, архаичность компьютерных программ, используемых Клёсовым, и крайне ограниченное знание их функций делают филогенетические выводы Клёсова в лучшем случае ненадёжными, а в худшем — неверными.
Другая критика
Ряд российских СМИ охарактеризовал ДНК-генеалогию как антинауку или псевдонауку, а её основателя — как лжеучёного в области генетики[63].
В начале 2015 года была опубликована коллективная статья 24 профильных специалистов и представителей академической науки (генетики, антропологи, лингвисты, археологи), в которой публикации Клёсова в области генетики были подвергнуты серьёзной критике, результаты Клёсова оценены как псевдонаучные, а ДНК-генеалогия признана паранаукой[6].
Кандидат исторических наук, доцент РГГУ Евгений Пчелов критиковал Клёсова за участие в фильме Михаила Задорнова «Рюрик. Потерянная быль» и за издание большой книги о происхождении человека совместно с псевдоучёным Андреем Тюняевым, основоположником так называемой «организмики». Среди прочего, Пчелов отметил некорректность приписывания генетике этнического значения и идеи преувеличения роли славян в древней истории[64]. Этнолог В.А. Шнирельман пишет, что книга Клёсова, написанная им в соавторстве с Тюняевым, переполнена нелепостями[65].
Доктор исторических наук, археолог Лев Клейн критиковал участие Клёсова в фильме Задорнова за непрофессионализм в области популяционной генетики и за некорректность его критики в адрес множества исследователей, констатировавших «заметный в истории IX—XI веков факт успешного нашествия норманнов (скандинавов) на восточно-славянские земли». Клейн также считал, что мировое научное сообщество не ссылается на палеогенетические работы Анатолия Клёсова[66][67]. Позже, в заочной дискуссии в прессе, на приведенные Клёсовым примеры ссылок на его работы, он дал следующий комментарий: «А. Клёсов прав. Мне бы надо было формулировать точнее. На его измерения и обобщения ссылки, конечно, есть. А вот на его выводы о славянах-ариях солидные исследователи не ссылаются или ссылаются исключительно негативно. Ну, не приемлют его концепцию всерьёз, и, я думаю, что время тут не поможет»[68]. Помимо этого Клейн высказал мнение, что тезис Клёсова о славянах и ариях сделал его изгоем среди учёных, занимающихся популяционной генетикой[15]. Он особенно подчеркнул, что «Гаплогруппы — это не народы и не языки, и давать им этнические клички — опасная и недостойная игра. Какими бы патриотическими намерениями и восклицаниями она ни прикрывалась»[15]. Многочисленные методологические и фактологические претензии к Клёсову были высказаны Клейном в ходе длительной письменной дискуссии на сайте газеты «Троицкий вариант — Наука»[39]. В 2015 году Клейн опубликовал резко отрицательную рецензию на клёсовскую монографию «Происхождение славян: ДНК-генеалогия против „норманнской теории“» (2013 год), где, отдавая дань Клёсову-химику, резюмировал по поводу Клёсова-историка и Клёсова-генетика: «Вся система аргументации А. А. Клёсова построена на ложных основаниях, обеспечивающих простор разгулу индивидуальных предрассудков и пристрастий. Все основные тезисы, положенные в основу его этногенетических взглядов, — гаплогруппа как род, R1a как метка славянства, арии как биологическая общность, отказ от понятия „индоевропейцы“, этнос как группа родов — всё это идет вразрез с принципами современной науки. Этногенетика Клёсова, называемая им „ДНК-генеалогия“, — не генетика вообще и даже не современная генеалогия, она далека от объективного изучения этногенеза. Это помесь генетической техники со средневековой генеалогией и националистической идеологией»[69].
Награды и звания
- Премия Ленинского комсомола (1978) за цикл работ по исследованию специфичности ферментативного катализа.
- Государственная премия СССР (1984) за цикл работ «Химические основы биологического катализа» (1964—1982).
- Член Американского химического общества.
- Член Всемирной академии искусства и науки (Стокгольм — Вашингтон) (1989)[70].
- Иностранный член Национальной академии наук Грузии, отделение биологии, специальность биохимия (2014)[3].
Некоторые публикации
- Клёсов А. А. [www.chem.msu.su/rus/books/2010/klesov/welcome.html Интернет: Заметки научного сотрудника]. — М.: Изд-во МГУ, 2010. — 512 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-211-05804-0. (The Internet. Notes of a Scientist)
ДНК-генеалогия
- Книги
- Клёсов А. А., Тюняев А. А. [rugiland.narod.ru/index/0-145 Происхождение человека (по данным археологии, антропологии и ДНК-генеалогии)]. — М.: Белые альвы, 2010. — 1024 с. — ISBN 978-5-91464-040-5. (Origin of Man)
- Клёсов А. А. [www.lulu.com/items/volume_69/10130000/10130570/1/print/10130570.pdf Происхождение славян и других народов: Очерки ДНК-генеалогии.] — 2011. — 645 с. (Origin of Slavs and Other Peoples. Essays in DNA Genealogy)
- Клёсов А. А. [www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111146.htm Происхождение славян: ДНК-генеалогия против «норманнской теории»]. — М.: Алгоритм, 2013. — 512 с. — (Наша Русь). — 3000 экз. — ISBN 978-5-4438-0324-1. (Origin of Slavs. DNA Genealogy Against the «Norman Theory»)
- Клёсов А. А. [pereformat.ru/2013/09/knigi-klyosov-grot/ Занимательная ДНК-генеалогия: Новая наука дает ответы]. — М.: Вече, 2013. — 168 с. — (БукиВедия). — 5000 экз. — ISBN 978-5-4444-1351-7. (Entertaining DNA Genealogy)
- Клёсов А. А. Происхождение славян и других народов: Очерки ДНК-генеалогии. — М.: Самотека; МИД «Осознание», 2014. — 648 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-98967-062-8.
- Кљосов А. A. Порекло Словена. Осврти на ДНК-генеалогију.— Београд: Мирослав, 2013.— 440 с. (Происхождение славян. Очерки ДНК-генеалогии).— на сербском языке.
- Клёсов А. А., Пензев К. А. Арийские народы на просторах Евразии. — М.: Книжный мир, 2015. — 352 с. — (ДНК-Генеалогия). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8041-0733-9.
- Клёсов А. А. Славяне, кавказцы, евреи с точки зрения ДНК-генеалогии. — М.: Книжный мир, 2015. — 352 с. — (ДНК-Генеалогия). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8041-0757-5.
- Клёсов А. А. Происхождение славян: Очерки ДНК-генеалогии. — М.: Алгоритм, 2015. — 512 с. — (Исторические открытия). — 1500 экз. — ISBN 978-5-4438-0978-6.
- Клёсов А. А., Саидов Х. С. Евреи и пуштуны Афганистана. Пропавшие колена Израилевы: история, политика, ДНК-генеалогия. — М.: Концептуал, 2015. — 457 с. — (Достояние планеты). — ISBN 978-5-906756-58-9.
- Клёсов А. А. Кому мешает ДНК-генеалогия? Ложь, инсинуации, и русофобия в современной российской науке. — М.: Книжный мир, 2016. — 848 с. — (ДНК-Генеалогия). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8041-0842-8.
- Статьи
- Клёсов, А. А. (2009) Общие принципы ДНК-генеалогии // Вестник Российской Академии ДНК-генеалогии, том 2, № 7, 968—987.
- Клёсов, А. А. (2011) Расчеты численных значений констант скоростей мутаций самых медленных 22 маркеров 67-маркерной панели // Вестник Российской Академии ДНК-генеалогии, том 4, № 5, 1264—1330.
- Клёсов А. А. (2011) ДНК-генеалогия основных гаплогрупп мужской половины человечества (Часть 2) // Вестник Российской академии ДНК-генеалогии (ISSN 1942-7484). Raleigh, N.C., Lulu. Т.4. № 7. С. 1367—1494.
- Klyosov, A.A. (2008) Origin of the Jews via DNA genealogy // Proceedings of the Russian Academy of DNA genealogy, vol. 1, No. 1, 54-232.
- Klyosov, A.A. (2009) DNA genealogy, mutation rates, and some historical evidence written in the Y chromosome, Part 2. Walking the map // J. Genetic Genealogy, 5, No. 2, 217—256.
- Klyosov, A.A. (2009) A comment on the paper: Extended Y chromosome haplotypes resolve multiple and unique lineages of the Jewish Priesthood by M.F. Hammer, D.M. Behar, et al. // Human Genetics, 126, No. 5, 719—724.
- Rozhanskii, I.L., Klyosov, A.A. (2011) Mutation rate constants in DNA genealogy (Y chromosome) // Advances in Anthropology, 1, No. 2, 26-34.
- Klyosov, A.A., Rozhanskii, I.L. (2012) Haplogroup R1a as the Proto Indo-Europeans and the legendary Aryans as witnessed by the DNA of their current descendants // Advances in Anthropology, 2, No. 1, 1-13.
- Klyosov, A.A., Rozhanskii, I.L. (2012) Re-examining the «Out of Africa» theory and the origin of Europeoids (Caucasoids) in light of DNA genealogy // Advances in Anthropology, 2, No. 2, 80-86.
- Rozhanskii, I.L., Klyosov, A.A. (2012) Haplogroup R1a, its subclades and branches in Europe during the last 9000 years // Advances in Anthropology, 2, No. 3, 139—156.
- Klyosov, A.A., Rozhanskii, I.L., Ryabchenko, L.E. (2012) Re-examining the Out of Africa theory and the origin of Europeoids (Caucasoids). Part 2. SNPs, haplogroups and haplotypes in the Y chromosome of Chimpanzee and Humans // Advances in Anthropology, 2, No. 4, 198—213.
- Klyosov, A.A. (2012) Ancient history of the Arbins, bearers of haplogroup R1b, from Central Asia to Europe, 16,000 to 1500 years before present // Advances in Anthropology, 2, No. 2, 87-105.
- Klyosov, A.A., Mironova, E.A. (2013) A DNA genealogy solution to the puzzle of ancient look-alike ceramics across the world // Advances in Anthropology, 3, No. 3, 164—172.
- Klyosov, A.A., Tomezzoli, G.T. (2013) DNA genealogy and linguistics. Ancient Europe // Advances in Anthropology, 3, No. 2, 101—111.
- Klyosov, A.A. (2014) Reconsideration of the «Out of Africa» concept as not having enough proof // Advances in Anthropology, 4, No. 1, 18-37.
- E. Elhaik, T.V. Tatarinova, A.A. Klyosov, D. Graur (2014) The ‘extremely ancient’ chromosome that isn’t: a forensic bioinformatic investigation of Albert Perry’s X-degenerate portion of the Y chromosome// European Journal of Human Genetics 22, 1111—1116 (September 2014) | doi:10.1038/ejhg.2013.303, 4, No. 1, 18-37.
- S. Tofanelli, L. Taglioli, S. Bertoncini, P. Francalacci, A. Klyosov, L. Pagani (2014) Mitochondrial and Y chromosome haplotype motifs as diagnostic markers of Jewish ancestry: a reconsideration // Frontiers in Genetics, 5, Article 384. doi: 10.3389/fgene.2014.0038410 November 2014 | doi: 10.3389/fgene.2014.00384.
Научные публикации
- Березин И. В., Клёсов А. А. Ферменты — химические катализаторы?. — М.: Знание, 1971. — 48 с. — (Новое в жизни, науке, технике). — 63 000 экз. (обл.)
- Березин И. В., Клёсов А. А. Практический курс химической и ферментативной кинетики.— М.: Изд-во Московского университета, 1976, 320 с. (Practical Course of Chemical and Enzyme Kinetics)
- Клёсов А. А., Березин И. В. Ферментативный катализ: т. 1.— М.: Изд-во Московского университета, 1980, 263 с. (Enzyme Catalysis, Vol. 1)
- Клёсов А. А. Ферментативный катализ: т. 2.— М.: Изд-во Московского университета, 1984, 216 с. (Enzyme Catalysis, Vol. 2)
- Березин И. В., Клёсов А. А. и др. Инженерная энзимология.— М.: Высшая школа, 1987. 144 с. (Enzyme Engineering)
- Enzyme Engineering / ed. by L. Wingard, I. Berezin, A. Klyosov.— Plenum Press, 1980, 521 pp.
- Carbohydrate Drug Design / ed. by A.A. Klyosov et al.— Oxford University Press, 2006, 323 pp.
- Galectins / ed. by A.A. Klyosov et al.— John Wiley & Sons, 2008, 279 pp.
- Klyosov A. A. Wood-Plastic Composites.— John Wiley & Sons, 2007, 698 pp. (Переведена на китайский язык, изд-во Science Press, China, 2010; [www.ft-publishing.ru/content/books/23.shtml Переведена на русский язык, изд-во НОТ, 2010, 736 с.])
- Glycobiology and Drug Design / ed. by A.A. Klyosov.— Oxford University Press, 2013, 331 pp.
- Galectins and Disease Implications for Targeted Therapeutics / ed. by A.A. Klyosov and P.G. Traber.— American Chemical Society, 2013, 456 pp.
Напишите отзыв о статье "Клёсов, Анатолий Алексеевич"
Примечания
- Комментарии
- ↑ В ноябре 2014 года был подан официальный запрос в Гарвардский университет, касающийся аффилиации Клёсова. Служба кадров Гарвардского университета подтвердила, что Клёсов в период 01.01.1989 — 30.06.1998 являлся приглашённым профессором в Гарвардской школе медицины. См.:
- Лебедев В. П. [lebed.com/2014/art6608.htm Научная порнозвезда Клесов] // Альманах «Лебедь», № 727 от 26 декабря 2014 года.
- Author information: Center for Biochemical and Biophysical Sciences and Medicine, Harvard Medical School — цит. по Wing Ming Keung, Klyosov A. A., Vallee B. L. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC19975/?report=classic Daidzin inhibits mitochondrial aldehyde dehydrogenase and suppresses ethanol intake of Syrian golden hamsters] // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. — 1997. — Т. 94, № 5. — С. 1675–1679.
- Аналогичная информация — на сайте Harvard Medical School: [hms.harvard.edu/research/paper-chase?pcq=9050837&destination=research/paper-chase%3Fpcs%3D1%26pcq%3DKlyosov%26pci%3D «Daidzin inhibits mitochondrial aldehyde dehydrogenase and suppresses ethanol intake of Syrian golden hamsters»]. [www.webcitation.org/6SmjMLsEf Архивировано из первоисточника 22 сентября 2014].
- [galectintherapeutics.com/who-we-are/scientific-advisory-board/ Galectin Therapeutics Scientific Advisory Board]
- Tëtushkin E. Ya. [link.springer.com/article/10.1134/S1022795411040132 Genetic genealogy: History and methodology] // Russian Journal of Genetics.— May 2011.— Volume 47.— Issue 5.— pp 507—520
- ↑ Например, на [www.anatole-klyosov.com/ своём персональном сайте] Клёсов именует себя «Professor of Biochemistry, 1987-98», причём дважды: один раз с аффилиацией «Harvard University (Cambridge, MA)», второй раз — с более узкой аффилиацией «Harvard Medical School (Boston, MA)». Ни должность, ни годы не соответствуют действительности, а два указания на аффилиацию на самом деле дублируют друг друга (Гарвардская школа медицины — это подразделение Гарвардского университета). Аналогично некорректно Клёсов представляется «профессором биохимии Гарвардского университета» в своей авторской колонке на сайте [pereformat.ru/avtory/ Переформат.ру].
- ↑ См. также:
- Клёсов А. А. [www.smolensk.ru/user/sgma/MMORPH/N-45-html/klyosov/klyosov.htm ДНК-генеалогия как молекулярная история] // Математическая морфология. Электронный математический и медико-биологический журнал.— Т. 14.— Вып. 1.— 2015.
- Источники
- ↑ [www.galectintherapeutics.com/company/scientific-advisory-board.php Scientific Advisory Board] (англ.). // Galectin Therapeutics. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I9T4xi0G Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
- ↑ 1 2 [www.anatole-klyosov.com/Anatole A. Klyosov] (англ.) // Сайт А. Клёсова
- ↑ 1 2 [science.org.ge/for_memb_e.html Foreign Members of the Georgian National Academy of Sciences] // Национальная академия наук Грузии ([science.org.ge/Documents/Diploma1/Kliosov.pdf диплом])
- ↑ 1 2 Балановский О. П. [генофонд.рф/?page_id=5166 Лженаучные дискуссии] // Генофонд Европы. — М.: Т-во научных изданий КМК, 2015. — С. 64–66. — 354 с. — ISBN 9785990715707.
- ↑ 1 2 Клейн, 2015, с. 29—49.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Балановская и др., 2015.
- ↑ Об этом сообщается, например, в автобиографических рассказах Клёсова, опубликованных им в альманахе «Порт-фолио»: [www.port-folio.org/part485.htm «Паспорт»] и [www.port-folio.org/2004/part967.htm «Паспорт-2»].
- ↑ [scholar.google.com/scholar?q=A.A.Klyosov&btnG=&hl=ru&as_sdt=0 Публикации А. А. Клёсова] в Академии Google.
- ↑ [radaris.com/ng/pb/Anatole/Klyosov/pub#info Патенты А. А. Клёсова] // Сайт Radaris.com
- ↑ Schepp M. [www.spiegel.de/netzwelt/netzpolitik/internet-pionier-kljosow-genosse-online-a-723933.html Internet-Pionier Kljosow: Genosse Online] // Журнал «Шпигель», 22.10.2010
- ↑ [www.port-folio.org/part55.htm Анатолий Клёсов. Двадцать лет спустя, или Как начинался Интернет в Советском Союзе] // Альманах «Порт-фолио» (копия публикации в журнале «Огонёк» № 45, 2001)
- ↑ [www.anatole-klyosov.com/Science_in_RUS.html В моду входят телеконференции] // Журнал «Наука в СССР», 1985.— № 6.— стp. 84—89
- ↑ Этому посвящён специальный выпуск журнала «Стандарт» (COMNEWS) «30 лет Интернету в России» № 11 (130), ноябрь 2013 (ISSN 1819-5393, каталог агентства «Роспечать», подписной индекс 11015)
- ↑ 1 2 Словосочетание «ДНК-генеалогия» известно как минимум с 1986 года. См. Avise J. C., Ellis D. [rstb.royalsocietypublishing.org/content/royptb/312/1154/325.full.pdf#page=7 Mitochondrial DNA and the Evolutionary Genetics of Higher Animals] (англ.) // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series B, Biological Sciences. — Vol. 312, no. 1154. — P. 331. — DOI:10.1098/rstb.1986.0011. «None the less, it should be remembered that mtDNA data presumably reflects female ancestry only, and hence need not be perfectly concordant with nuclear DNA genealogy, even in principle».
- В 1990-х словосочетание «ДНК-генеалогия» (англ. DNA genealogy) часто встречается в работах молекулярных биологов. См., напр.: Horai S., Satta Y., Hayasaka K., Kondo R., Inoue T., Ishida T., Hayashi S., Takahata N. Man’s place in Hominoidea revealed by mitochondrial DNA genealogy // Journal of Molecular Evolution. — 1992. — Т. 35, № 1. — С. 32—43. — DOI:10.1007/BF00160258.
- ↑ 1 2 3 Клейн Л. С. [trv-science.ru/2013/01/29/o-normannakh-slavyanakh-i-ariyakh/ О норманнах, славянах и ариях (еще раз о фильме Задорнова и не только)]. // Троицкий вариант — Наука, 29.01.2013.— № 121.— c. 12. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I9TC3QM1 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
- ↑ 1 2 [antropogenez.ru/review/812/ Y-хромосома как инструмент реконструкции происхождения тюркоязычных популяций Кавказа и Евразии: научные и антинаучные подходы] — доклад д.б.н. О. П. Балановского на Круглом столе научной конференции «Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа» (РАН, 2014)
- ↑ 1 2 Балановский О. П. [lebed.com/2015/art6629.htm Фатальные промахи ДНК-генеалогии Клёсова]. // Альманах «Лебедь», 23.01.2015.— № 729.. Проверено 19 февраля 2015.
- ↑ Клёсов А. А. [www.anatole-klyosov.com/Klyosov_Biokhimiya_Russ.pdf Биологическая химия как основа ДНК-генеалогии и зарождение «Молекулярной истории»] // Журнал «Биохимия», 2011.— том 76.— вып. 5.— с. 636—653
- ↑ См. доклад д.б.н. О. П. Балановского на Круглом столе научной конференции «Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа»:
- [youtube.com/watch?v=0BK7uxveyZI Видео] на YouTube
- [genofond.ru/LoadFile.aspx?file_id=1982 Скачать] доклад с сайта genofond.ru
- [antropogenez.ru/review/812/ Текст доклада на сайте Антропогенез.ру]
- ↑ Бостон и Москва — места проживания и работы Клёсова, в Цукубе живет второй член Академии, соавтор Клёсова химик И. Л. Рожанский.
- ↑ См. страницу журнала [www.scirp.org/journal/aa/ Advances in Anthropology] в базе Scientific Research
- ↑ Klyosov A. A., Rozhanskii I. L. [www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=17707 Haplogroup R1a as the Proto Indo-Europeans and the legendary Aryans as witnessed by the DNA of their current descendants] // Advances in Anthropology, February 2012.— Vol.2, No.1.
- ↑ Rozhanskii I. L., Klyosov A. A. [www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=8688 Mutation Rate Constants in DNA Genealogy (Y Chromosome)] // Advances in Anthropology, November 2011.— Vol.1, No.2
- ↑ Klyosov A. A., Rozhanskii I. L. [www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=19566 Re-Examining the «Out of Africa» Theory and the Origin of Europeoids (Caucasoids) in Light of DNA Genealogy] // Advances in Anthropology, May 2012.— Vol.2, No.2; Klyosov A.A.[www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=42557 Reconsideration of the «Out of Africa» Concept as Not Having Enough Proof] // Advances in Anthropology, February 2014.— Vol. 4, No.1
- ↑ Klyosov A. A., Rozhanskii I. L., Ryabchenko L. E. [www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=24586 Re-Examining the Out-of-Africa Theory and the Origin of Europeoids (Caucasoids). Part 2. SNPs, Haplogroups and Haplotypes in the Y Chromosome of Chimpanzee and Humans] // Advances in Anthropology, November 2012.— Vol.2, No.4
- ↑ Rozhanskii I. L., Klyosov A. A. [www.scirp.org/journal/PaperInformation.aspx?PaperID=21698 Haplogroup R1a, Its Subclades and Branches in Europe During the Last 9,000 Years] // Advances in Anthropology, August 2012.— Vol.2, No.3
- ↑ [scholarlyoa.com/publishers/ Beall’s List of potential, possible, or probable predatory scholarly open-access publishers].
- ↑ [scholarlyoa.com/2014/10/02/an-editorial-board-mass-resignation-from-an-open-access-journal/ An Editorial Board Mass-Resignation — from an Open-Access Journal] (англ.). // Scholarly Open-Access Publishers. Unethical Practices. (2 October 2014). Проверено 29 ноября 2014.
- ↑ [pereformat.ru/klyosov/ Авторская колонка А. Клёсова на сайте Переформат.ру].
- ↑ Результаты ряда проведённых в 2000-е годы генетических исследований поставили под сомнение гипотезы о доисторических миграциях индоевропейцев в Индию. См., например, следующие публикации:
- Sanghamitra S., Zhivotovsky L. A., King R., Mehdi S. Q., Edmonds C. A., Chow C.-E. T., Lin A. A., Mitashree M., Sil S. K., Ramesh A., Usha Rani M. V., Thakur C. M., Cavalli-Sforza L. L., Majumder P. P., Underhill P. A. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1380230/ Polarity and Temporality of High-Resolution Y-Chromosome Distributions in India Identify Both Indigenous and Exogenous Expansions and Reveal Minor Genetic Influence of Central Asian Pastoralists] (англ.) // American Journal of Human Genetics. — The American Society of Human Genetics, 2006. — Vol. 2, fasc. 78. — P. 202–221.
- Sanghamitra S., Singh A., Himabindu G., Banerjee J., Sitalaximi T., Gaikwad S., Trivedi R., Endicott P., Kivisild T., Metspalu M., Villems R., Kashyap V. K. [www.pnas.org/content/103/4/843.abstract A prehistory of Indian Y chromosomes: Evaluating demic diffusion scenarios] (англ.) // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. — 2006. — Vol. 4, fasc. 103. — P. 843–848.
- Swarkar S., Rai E., Prithviraj S., Mamata J., Shweta S., Katayoon D., Bhat A. K., Bhanwer A. J. S., Tiwari P. K., Bamezai R. N. K. [www.nature.com/jhg/journal/v54/n1/abs/jhg20082a.html The Indian origin of paternal haplogroup R1a1* substantiates the autochthonous origin of Brahmins and the caste system] (англ.) // Journal of Human Genetics. — 2009. — Fasc. 54. — P. 47–55. — DOI:10.1038/jhg.2008.2.
- Underhill P. A., Myres N. M., Rootsi S., Metspalu M., Zhivotovsky L. A., King R. J., Lin A. A., Chow C.-E. T, Semino O., Battaglia V., Kutuev I., Järve M., Chaubey G., Ayub Q., Mohyuddin A, Mehdi S. Q., Sanghamitra S., Rogaev E. I., Khusnutdinova E. K., Pshenichnov A., Balanovsky O., Balanovska E., Jeran N., Dubravka Havas A., Baldovic M., Herrera R. J., Thangaraj K., Singh V., Singh L., Majumder P., Rudan P., Primorac D., Villems R., Kivisild T. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2987245/?tool=pmcentrez Separating the post-Glacial coancestry of European and Asian Y chromosomes within haplogroup R1a] (англ.) // European Journal of Human Genetics. — Macmillan Publishers, 2009. — Fasc. 18. — P. 479–484. — DOI:10.1038/ejhg.2009.194.
- Metspalu M., Gallego Romero I., Yunusbayev B., Chaubey G., Mallick C. B., Hudjashov G., Nelis M., Mägi R., Metspalu E., Remm M., Pitchappan R., Singh L., Thangaraj K., Villems R., Kivisild T. [www.cell.com/AJHG/fulltext/S0002-9297(11)00488-5 Shared and Unique Components of Human Population Structure and Genome-Wide Signals of Positive Selection in South Asia] (англ.) // American Journal of Human Genetics. — The American Society of Human Genetics, 9 December 2011. — Vol. 89, fasc. 6. — P. 731-744. — DOI:10.1016/j.ajhg.2011.11.010.
- ↑ Balanovskys et al, 2008
- ↑ Sharma, Rai et al. // J. Human Genetics, 2009.— v. 54.— pp. 47-55
- ↑ [www.lebed.com/2008/art5375.htm Откуда появились славяне и «индоевропейцы»? Ответ даёт ДНК-генеалогия. Часть 1]
- ↑ [www.lebed.com/2008/art5386.htm Откуда появились славяне и «индоевропейцы»? Ответ даёт ДНК-генеалогия. Часть 2]
- ↑ [pereformat.ru/2013/11/nashi-predki/#comment-5038 Не выходили наши предки из Африки] // Переформат.ру
- ↑ Elhaik E., Tatarinova T. V., Klyosov A. A., Graur D. [www.nature.com/ejhg/journal/v22/n9/abs/ejhg2013303a.html The ‘extremely ancient’ chromosome that isn’t: a forensic bioinformatic investigation of Albert Perry’s X-degenerate portion of the Y chromosome] (англ.) // European Journal of Human Genetics. — 2014. — Vol. 22. — P. 1111—1116. — DOI:10.1038/ejhg.2013.303.
- ↑ Tofanelli S., Taglioli L., Bertoncini S., Francalacci P., Klyosov A., Pagani L. [journal.frontiersin.org/Journal/10.3389/fgene.2014.00384/abstract Mitochondrial and Y chromosome haplotype motifs as diagnostic markers of Jewish ancestry: a reconsideration] // Frontiers in Genetic. — 2014. — Т. 5. — С. 384. — DOI:10.3389/fgene.2014.00384.
- ↑ 1 2 См. напр.:
- Лебедев В. П. [lebed.com/2015/art6637.htm Война комментариев по делу Клесова в «Троицком варианте»]. // Альманах «Лебедь», 05.02.2015.— № 730. — «Клесов … оповестил мир: Противостояние норманизма и патриотизма (научного патриотизма, ввожу новый термин) обречено было быть вечным. И тут оказалось, что ДНК-генеалогия резко сдвигает баланс в сторону научного патриотизма, показывает, что норманизм — это фантом, это просто мировоззрение, русофобство по своей сути…
Хочу обратить внимание на следующий момент, который пока как бы остался в тени. Клесов стал открыто провозглашать свою ДНК-генеалогию основой «научного патриотизма» (он очень похваляется своим только что придуманным термином). А этот последний — искомой национальной идеей. Древность славян, русов, их некоторым образом, первичность — вот основание для гордости, сплочения и единения.» Проверено 14 февраля 2015.
- Лебедев В. П. [lebed.com/2015/art6637.htm Война комментариев по делу Клесова в «Троицком варианте»]. // Альманах «Лебедь», 05.02.2015.— № 730. — «Клесов … оповестил мир: Противостояние норманизма и патриотизма (научного патриотизма, ввожу новый термин) обречено было быть вечным. И тут оказалось, что ДНК-генеалогия резко сдвигает баланс в сторону научного патриотизма, показывает, что норманизм — это фантом, это просто мировоззрение, русофобство по своей сути…
- ↑ 1 2 См. реплики Л. С. Клейна и других участников дискуссии на сайте газеты «Троицкий вариант — Наука», собранные в виде отдельной статьи:
- Клейн Л. С. [lebed.com/2015/art6635.htm Опасная ДНК-демагогия Клесова] // Альманах «Лебедь», 5.02.2015.— № 730.
- Данная статья [klnran.ru/wp-content/uploads/2015/05/BVZN_15.pdf#page=28 включена] в бюллетень «В защиту науки» № 15 (2015)
- Клейн Л. С. [lebed.com/2015/art6635.htm Опасная ДНК-демагогия Клесова] // Альманах «Лебедь», 5.02.2015.— № 730.
- ↑ Губарев О. Л. [lebed.com/2015/art6628.htm «Патриотизм» как замена научности у Клесова]. // Альманах «Лебедь», 23.01.2015.— № 729.
- ↑ Примеры высказываний Клёсова: «Они [представители официальной науки] не понимают, своей структурой мозга, что и Суворов, и Петрик, и Фоменко, и Чудинов, и Гриневич, и практически любой человек с неординарной системой мышления — это сложная система, что у них у всех есть здравые, а то и гениальные мысли, порой опережающие своё время»; «В американской науке нет понятия „альтернативной науки“. То, что это понятие есть в российских „кругах“, научных или околонаучных, есть форменный позор, отражающий системную проблему в РАН и прочих научных учреждениях. Дело в том, что наука по своей сути есть рассмотрение альтернативных гипотез, толкований, объяснений. То, что определенные гипотезы, толкования, объяснения отодвигаются в сторону как „альтернативные“, и это есть главное возражение против них, есть болезнь, патология российской науки. […] Нет „альтернативной науки“. И здесь мы возвращаемся к „альтернативным наукам“, „альтернативщикам“. Иначе говоря, это те, кто объясняет те же факты, наблюдения, находки по-другому. Это, повторяю, основа любой науки. Чтобы наука развивалась, в ней должны работать как можно более „альтернативщиков“. Я надеюсь, что эти фильтры В. Петрика были подвергнуты грамотной экспертизе, но немного наблюдая, как разворачивалась кампания против В. Петрика, и какой ложью его обливал „журналист“ и „философ“ В. Лебедев, который потом в награду был введен в Комиссию по лженауке, я искренне сомневаюсь, что экспертиза была проведена адекватно». Авторские комментарии к статье Клёсов А. А. [pereformat.ru/2015/02/klyosov-position/ Профессор А. А. Клёсов: «Вызываю огонь на себя!»] // Переформат.ру (02.02.2015).
- ↑ См. авторские комментарии к статье Клёсов А. А. [pereformat.ru/2015/02/klyosov-position/ Профессор А. А. Клёсов: «Вызываю огонь на себя!»] // Переформат.ру (02.02.2015).
- ↑ См., например, Вестник Российской академии ДНК-генеалогии, т.2, № 4 (2009), т.5, № 6 (2012).
- ↑ [youtube.com/watch?v=ACpJLrwy02Y Экспертиза Велесовой Книги. А. Клёсов] на YouTube
- ↑ Тюняев А. А. [www.prezidentpress.ru/news/3113-vyshel-trehtomnik-o-velesovoy-knige.html Вышел трёхтомник о Велесовой книге] // Общественно-политическая газет «Президент». — 18.06.2015.
- ↑ Tëtushkin E. Ya. [link.springer.com/article/10.1134/S1022795411040132 Genetic genealogy: History and methodology] // Russian Journal of Genetics.— May 2011.— Volume 47.— Issue 5.— pp 507—520
- ↑ Regueiro M., Rivera L., Damnjanovic T., Lukovic L., Milasin J., Herrera R. J. [www.sciencedirect.com/science/article/pii/S037811191200073X High levels of Paleolithic Y-chromosome lineages characterize Serbia] // Gene. — 2012. — С. 59–67. — DOI:10.1016/j.gene.2012.01.030.
- ↑ Захарчук А. И., Пишак О. В., Кривчанская М. И., Кадельник Л. А., Хоменко В. Г. [dspace.bsmu.edu.ua:8080/xmlui/handle/123456789/5607 Значение генеалогического метода на современном этапе развития антропогенетики] // Буковинский государственный медицинский университет. — 2012.
- ↑ Veselsky M. [online.liebertpub.com/doi/abs/10.1089/cmb.2012.0193 Order of Precedence and Age of Y-DNA Haplotypes] (англ.) // Journal of Computational Biology. — 2012. — DOI:10.1089/cmb.2012.0193. — arXiv:1103.0878v1.
- ↑ 1 2 Маркина Н. [www.gazeta.ru/science/2014/11/27_a_6318061.shtml Нахимичил с генетикой]. // Газета.ру (27 ноября 2014). Проверено 29 ноября 2014. //
- ↑ [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20918/episode_id/1167140 Александр Марков, Андрей Хрунин и Олег Балановский. «Генетический код европейцев»] // Телеканал «Культура», эфир от 26.01.2015.
- ↑ [youtube.com/watch?v=L8kqPWqGLwA&t=20m2s Критика ДНК-генеалогии в докладе д.б.н. Балановской Е. В. (МГНЦ РАМН) «Вправе ли этногенетика изучать этносы?» (2014)] на YouTube
- ↑ [genofond.invint.net/genofond.ru/default2a3ca.html?0a0=f&0n0=56&s=0&p=544 Провал ДНК-генеалогии в Академии наук], см.: Доклад на Круглом столе д.б.н., проф. Л. А. Животовского
- [youtube.com/watch?v=M_GTXuGlp8U Доклад Л. А. Животовского] на YouTube
- ↑ [genofond.invint.net/genofond.ru/default2a3ca.html?0a0=f&0n0=56&s=0&p=544 Провал ДНК-генеалогии в Академии наук], см.: Пленарный доклад д.б.н. С. А. Боринской
- [youtube.com/watch?v=eE5vl2fUWJk&t=12m30s Критика ДНК-генеалогии в докладе д.б.н. Боринской С. А. (2014)] на YouTube
- ↑ Клёсов А. А. [pereformat.ru/2013/11/nashi-predki/ Не выходили наши предки из Африки]. // Переформат.ру (21.11.2013).
- ↑ Дробышевский C. В., Соколов А. Б. [antropogenez.ru/review/814/ Анатолий Клёсов. Потерянная логика] (рус.). // Антропогенез.ру (10 декабря 2014). [web.archive.org/web/20160513114948/antropogenez.ru/review/814/ Архивировано из первоисточника 13 мая 2016].
- ↑ Боринская С. А. [antropogenez.ru/review/818/ Анатолий Клёсов. Потерянная логика.] Часть 2 (рус.). // Антропогенез.ру (13 января 2015). [web.archive.org/web/20160304205522/antropogenez.ru/review/818/ Архивировано из первоисточника 4 марта 2016].
- ↑ Боринская С. А. [antropogenez.ru/review/832/ Анатолий Клёсов. Потерянная логика.] Часть 3 (рус.). // Антропогенез.ру (15 февраля 2015). [web.archive.org/web/20160305074657/antropogenez.ru/review/832/ Архивировано из первоисточника 5 марта 2016].
- ↑ Боринская С. А. [antropogenez.ru/review/833/ Анатолий Клёсов. Потерянная логика.] Приложение (рус.). // Антропогенез.ру (16 февраля 2015). [web.archive.org/web/20150218142205/antropogenez.ru/review/833/ Архивировано из первоисточника 18 февраля 2015].
- ↑ Klyosov A. A. [link.springer.com/article/10.1007/s00439-009-0739-1 A comment on the paper: Extended Y chromosome haplotypes resolve multiple and unique lineages of the Jewish Priesthood by M.F. Hammer et al.] // Human Genetics. — 2009. — Т. 126, № 5. — С. 719-724. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1432-1203&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1432-1203]. — DOI:10.1007/s00439-009-0739-1.
- ↑ Hammer M. F., Behar D. M., Karafet T. M., Mendez F. L., Hallmark B., Erez T., Zhivotovsky L. A., Rosset S., Skorecki K. [link.springer.com/article/10.1007/s00439-009-0747-1 Response] // Human Genetics. — 2009. — Т. 126, № 5. — С. 725-726. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1432-1203&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1432-1203]. — DOI:10.1007/s00439-009-0747-1.
- ↑ Запорожченко В. В. [lebed.com/2015/art6630.htm Какими техническими средствами пользуется «новая» теория Клёсова] // Альманах «Лебедь», 23.01.2015.— № 729.
- ↑ См. напр.:
- Маркина Н. [www.gazeta.ru/science/2014/11/27_a_6318061.shtml Нахимичил с генетикой]. // Газета.ру (27 ноября 2014). — «Лжегенетик выступил в РАН и добился успеха, вызвав аплодисменты» Проверено 29 ноября 2014.
- [genofond.ru/default2.aspx?s=0&p=544&0a0=f&0n0=57 Наука против ДНК-генеалогии]. // genofond.ru (28 ноября 2014). — «...российские популяционные генетики уже много лет знают о существовании Клесова и его ДНК-генеалогии. И, издали могло показаться, мирятся с тем, что эта лженаука заполонила интернет» Проверено 29 ноября 2014.
- [genofond.invint.net/genofond.ru/default2a3ca.html?0a0=f&0n0=56&s=0&p=544 Провал ДНК-генеалогии в Академии наук]. // genofond.ru (28 ноября 2014). — «...научное сообщество оказалось не слишком приветливо к лжеученому...» Проверено 29 ноября 2014.
- Балановский О. П. [antropogenez.ru/review/812/ Y-хромосома как инструмент реконструкции происхождения тюркоязычных популяций Кавказа и Евразии: научные и антинаучные подходы]. // Антропогенез.ру. — «От Редакции: Этот доклад прозвучал на Международной научной конференции „Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа“ 26 ноября. Заглавие выступления не совсем соответствует тематике нашего портала. Однако мы считаем, что тема, поднятая докладчиком — борьба с новой, нарождающейся лженаукой „ДНК-генеалогией“ — важна и актуальна» Проверено 29 ноября 2014.
- Чубур А. А. [antropogenez.ru/article/697/ Каменный век Восточной Европы в кривом зеркале российской лженауки]. // Антропогенез.ру. — «В своих произведениях для убеждения читателя в собственной правоте лжеученые используют определенную методологию, а именно: ... 7) Прямая фальсификация данных. Так, к примеру, Клесов и Тюняев, намеренно используют при сравнении плотности древнего населения с одной стороны данные продолжающегося издания «Археологическая карта России» с перечислением всех открытых к настоящему времени памятников археологии в тех или иных регионах страны, а с другой стороны – для центральной и западной Европы – карты из обобщающих трудов Монгайта» Проверено 24 января 2014.
- [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20918/episode_id/1167140 Александр Марков, Андрей Хрунин и Олег Балановский. «Генетический код европейцев»]. // Телеканал Культура, программа «Наблюдатель» (26 января 2015). — «…сформировалась такая весьма популярная лженаука под названием „ДНК-генеалогия“ […] её пророк, Анатолий Клёсов, который её активно пропагандирует, он несомненно лжеучёный…» Проверено 12 февраля 2015.
- ↑ Пчелов Е. В. [polit.ru/article/2013/06/15/pchelov/ История, рассказанная скоморохом] // Полит.ру, 15.06.2013
«Приписав генетике этническое значение, Задорнов вслед за А. А. Клёсовым (который, к слову сказать, вместе с псевдоучёным А. А. Тюняевым, основоположником „науки“ организмики, издал большую книгу о происхождении человека) уверился в величии славян, откуда только и могли прийти на будущую Русь варяги-русы, то есть русые солевары». - ↑ Шнирельман В.А. Арийский миф в современном мире. 2016. Т 1. С. 341.
- ↑ Клейн Л. С. [trv-science.ru/2012/12/25/voinstvuyushhijj-diletantizm-na-ehkrane/ Воинствующий дилетантизм на экране]. // Троицкий вариант — Наука, 25.12.2012.— № 119.— c. 12. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I9T7C2kv Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
«…крупный биохимик А. Клёсов, который, осев в Гарварде, считает себя и специалистом по ДНК-генеалогии, но по этой линии мировое сообщество палеогенетиков его авторитетом не признает, на его работы не ссылается». - ↑ Клейн Л. С.[genofond.invint.net/genofond.ru/Klein_R1a.pdf Была ли гаплогруппа R1a1 арийской и славянской?"] // Клейн Л. С. Этногенез и археология, т. 1. СПб, Евразия, 2013. С. 385—396.
- ↑ [trv-science.ru/2012/12/25/voinstvuyushhijj-diletantizm-na-ehkrane/comment-page-1/#comment-13206 Высказывание Л. Клейна о ссылках мирового сообщества на палеогенетические работы А. Клёсова // Комментарии к статье на Сайте Trv-science.ru]
- ↑ Клейн Л. С. [www.archeo.ru/izdaniya-1/rossiiskii-arheologicheskii-ezhegodnik/vypuski-ezhegodnika/texts/Klein_2015.pdf Происхождение славян, версия биохимическая]. // Российский археологический ежегодник, 2015.— № 5.— c. 651—664.
- ↑ [www.worldacademy.org/view/general_listing Список членов Всемирной академии искусства и науки // Сайт Worldacademy.org]
Ссылки
- [dna-academy.ru/members/ Члены Академии ДНК-генеалогии]
- [pereformat.ru/klyosov/ Авторская колонка Анатолия Клёсова на сайте «Переформат»]
- [alt-vision.ru/ap/taglist.aspx?tagid=tid$116 Фильм «На роду написано» от alt-vision.ru Интервью с Анатолием Клёсовым, видео]
- [www.lebed.com/2005/art4051.htm Интервью Анатолия Клёсова]
- [ka2.ru/under/fobos_battle.html Анатолий Клёсов на сайте «Хлебникова поле»]
- [www.rv.ru/content.php3?id=7982 Анатолий Клёсов на сайте Русского Вестника]
- [www.spiegel.de/netzwelt/netzpolitik/internet-pionier-kljosow-genosse-online-a-723933.html В журнале Der Spiegel] (нем.)
- [www.themoscowtimes.com/business/article/one-of-russias-first-internet-users-recalls-the-thrill/409068.html#no В газете The Moscow Times] (англ.)
- [smotri.com/video/view/?id=v987792a888 Лекция по ДНК-генеалогии в МГУ, май 2009] (видео)
- [my.mail.ru/community/berezovska/FA907214F7B35D.html Интервью с Анатолием Клёсовым (2011)]
- [rarogfilm.ru/blog Интервью с А. А. Клёсовым (2012), видео в двух частях]
- [rustimes.com/blog/post_1361319774.html На сайте «Русские времена»]
- [pereformat.ru/2013/12/deti-boyarskie/ Дети боярские (2013)]
- [pereformat.ru/2013/11/nashi-predki/ Не выходили наши предки из Африки (2013)]
- [pereformat.ru/2014/01/dna-genealogy-jews/ Поговорим о ДНК-генеалогии евреев (2014)]
Литература
- Костина Г. [expert.ru/expert/2009/23/kak_stat_millionerom/ Как биокинетику стать миллионером] // Эксперт. — М., 2014. — № 23.
- Рожанский И. Л. [dna-genealogy.ru/index.php?app=core&module=attach§ion=attach&attach_id=57 ДНК-генеалогия и документальные родословные — союз или конфликт?] // [www.remezovi.ru/blog/2010/12/10/edu-segodnya/ XVII Савёловские чтения: Генеалогия и генетика. Москва, Исторический музей, 10-11 декабря 2010 г.]. — М., 10-11.12.2010.
- Критика
- Балановская Е. В., Боринская С. А., Бужилова А. П., Дубова Н. А., Дыбо А. В., Клейн Л. С., Шнирельман В. А. и др. [trv-science.ru/2015/01/13/dnk-demagogiya-kljosova ДНК-демагогия Анатолия Клёсова] // Троицкий вариант. — 2015. — № 170.
- Клейн Л. С. [klnran.ru/wp-content/uploads/2015/05/BVZN_15.pdf#page=28 Опасная ДНК-демагогия Клёсова] // В защиту науки. Бюллетень № 15 / Отв. ред. Е. Б. Александров; сост. Е. Б. Александров, Ю. Н. Ефремов; Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. — М.: Наука, 2015. — С. 29—49. — 96 с. — ISBN 978-5-02-039148-2.
- Клейн Л. С. [www.archeo.ru/izdaniya-1/rossiiskii-arheologicheskii-ezhegodnik/vypuski-ezhegodnika/texts/Klein_2015.pdf Происхождение славян, версия биохимическая] // Российский археологический ежегодник. — 2015. — № 5. — С. 651—664.
- Лебедев В. П. [www.lebed.com/2013/art6160.htm Праславяне на слонах покоряют мир (Стёб Задорнова и наука Клёсова)] // Альманах «Лебедь». — 03.02.2013. — № 672.
- Лебедев В. П. [lebed.com/2014/art6608.htm Научная порнозвезда Клесов] // Альманах «Лебедь». — 26.12.2014. — № 727.
- Лебедев В. П. [www.lebed.com/2015/art6617.htm Анти-преображение Клёсова] // Альманах «Лебедь». — 10.01.2015. — № 728.
- Балановский О. П. [генофонд.рф/?page_id=5166 Дискуссии о датировках] // Балановский О. П. Генофонд Европы. — 2015.
- Лебедев В. П. [www.lebed.com/2015/art6792.htm Мегафлуд Клёсова] // Альманах «Лебедь». — 20.12.2015. — № 750.
Отрывок, характеризующий Клёсов, Анатолий Алексеевич
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
Категории:
- Родившиеся 20 ноября
- Родившиеся в 1946 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Калининграде
- Доктора химических наук
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Лауреаты премии Ленинского комсомола
- Учёные по алфавиту
- Биохимики СССР
- Биохимики США
- Персоналии:Рунет
- Русские эмигранты третьей волны в США
- Антинорманисты
- Авторы неакадемических исследований в биологии
- Велесова книга
