Западный обряд в православии

За́падный обря́д в правосла́вии; Правосла́вие за́падного обря́да — канонические православные общины и группы, практикующие модифицированные формы исторических западных литургических обрядов. Существуют с середины XX века в Русской Зарубежной Церкви, в Североамериканской Архиепископии Антиохийской Церкви и Франции.

Предыстория

До Великого раскола в 1054 года единая кафолическая Церковь объединяла в себе многообразие литургических форм. После раскола употребление западных обрядов в Восточной греческой Церкви пресеклось.

Современное возрождение западной литургической практики восходит к деятельности немецкого католического священника Юлиуса Йозефа Овербека, перешедшего в православие в 1865 году при содействии российского посольского священника Евгения Попова, который принял его как мирянина. Овербек направил прошение в Святейший Синод о дозволении основать в Англии православную Церковь западного обряда. Митрополит Филарет не принял определённого решения, но не исключал такого замысла. В 1869 году он подал прошение, подписанное 122-мя просителями, в основном трактарианцами. В 1870 году он был приглашён в Санкт-Петербург, дабы лично представить своё дело, для оценки которого Синод создал комиссию. Комиссия одобрила представленную Овербеком редакцию западной литургии.

В августе 1879 года Овербек имел аудиенцию у Константинопольского патриарха Иоакима III и также заручился его принципиальной поддержкой проекта. Но замыслы Овербека не воплотились в действительность.

В 1870-е — 1890-е активным поборником присоединения «старокатоликов» к православию при сохранении их обряда был генерал А. А. Киреев (1838—1910).

Первой общиной западного обряда стал бывший епископальный приход во главе с Жозефом Вилаттом (фр. Joseph René Vilatte) в Грин-Бее (Висконсин), принятый в православие в 1890 году российским епископом в Северной Америке Владимиром (Соколовским-Автономовым); но существовал недолго, так как Виллат вскоре был рукоположён в сиро-яковитского епископа.

Во Франции

16 июня 1936 года в ответ на просьбу группы Луи-Шарля Винэра (Louis-Charles Winnaert) Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) издал указ, поручавший желающих присоединиться к православию с сохранением западного богослужения попечению митрополита Виленского Елевферия (Богоявленского), управляющего Западно-Европейскими приходами Русской Церкви. Группа была принята под названием l’Eglise Orthodoxe Occidentale («Западная Православная Церковь») и вскоре оказалась в окормлении Евграфа Ковалевского (впоследствии епископ Сен-Денийский Иоанн-Нектарий) под названием (с 1948 года) Французская православная церковь (l’Église Orthodoxe de France) или «Кафолическая православная церковь Франции» (l’Église Catholique Orthodoxe de France или ECOF). Ковалевский в 1946 году начал развивать в ней Галликанский обряд. В 1948 году, после значительных исследований, архимандритом Алексием (ван дер Менсбрюгге) (с 1 ноября 1960 викарный епископ Медонский) была издана реставрированная Римская месса под названием La Liturgie Orthodoxe de Rit Occidental.

С 1959 по 1966 год Ковалевский и его община были в каноническом подчинении РПЦЗ, в которой он получил епископскую хиротонию в 1964 году. В тот период Церковь Франции пользовалась активной поддержкой со стороны Иоанна (Максимовича). Его кончина в 1966 году стала серьёзным ударом по движению западного обряда. Преемник Ковалевского Жиль Бертран-Арди (Gilles Bertrand-Hardy) в 1972 году был принят в Румынский Патриархат в румынском посольстве в Париже и был рукоположён во епископа с именем Герман (Germain de Saint-Denis). Из-за канонических разногласий в 1993 году ECOF большей частью покинула Румынский патриархат, уйдя таким образом в раскол. Для тех приходов, которые пожелали остаться в Румынском патриархате (несколько во Франции и один в Швейцарии), был создан особый деканат галликанского обряда, во главе которого был поставлен священник Григорий Бертран-Харди. 3 апреля 1997 года Ассамблея православных епископов во Франции специальным постановлением выразила отрицательное отношение к ECOF.

В 2001 году после скандала, вызванного открытием факта брачного статуса епископа Германа в 1995 году, 10 приходов откололись от ECOF и образовали «Союз Культовый Православных Ассоциаций Западного Обряда» (Union des Associations Cultuelles Orthodoxes de Rite Occidental, сокр. UACORO). В скором времени Союз UACORO начал искать соединения с Православной Церковью. Один из приходов в Страсбурге присоединился к Корсунской епархии Московского Патриархата. В 2004 году UACORO начал переговоры с Сербским Патриархатом. 20 марта 2005 года епископ Афанасий (Евтич), председатель комиссии при Священном Синоде Сербской Церкви по переговорам с UACORO, призвал всех верующих Союза к незамедлительному обращению в Православную Церковь (любой юрисдикции). 15 июня Синод Сербской Церкви постановил, что члены UACORO могут быть приняты в общение только в индивидуальном порядке, но не как каноническая общность, а также при условии полного признания богослужебной традиции Православной Церкви, в частности Божественной литургии. В 2006 году многие члены UACORO в индивидуальном порядке (как духовенство, так и миряне) были приняты в Западноевропейскую епархию Сербского Патриархата. Остальные члены UACORO в декабре того же года учредили неканоническую «Православную церковь галлов» (l’Église Orthodoxe des Gaules).

Приходы ECOF используют литургию Св. Германа, представляющую собой переработку Галликанского обряда с элементами византийского, кельтского и мозарабского обрядов. Согласно исследованию епископа Афанасия (Евтича) обряд, практикуемый ECOF, нельзя назвать западным в полном смысле этого слова.

В Северной Америке

В составе Антиохийской Православной Церкви

В мае 1958 года Антиохийский Патриарх Александр III дозволил митрополиту Антонию (Баширу) учредить приходы западного обряда, что он исполнил в августе 1958 года. В отличие от Указа митрополита Сергия 1936 года, указ митрополита Антония не допускал свободного биритуализма для мирян и духовенства.

В 1961 году на основании указа митрополита Антония в Антиохийскую Архиепископию было принято Общество (the Society of Clerks Secular of St Basil) во главе с Александром Тёрнером (Alexander Turner), который по переходе в православие стал священником.

В 1977 году в Антиохийское викаритатство западного обряда был принят епископальный приход в Детройте, который первым начинает использовать обряд на основе англиканского, одобренный в 1904 году Тихоном во время его пребывания в Америке, и поэтому частно называемый Литургией св. Тихона. Литургия Св. Тихона практикуется большинством приходов викариатства. Другие приходы используют литургию св. Григория (адаптированная Тридентская месса).

К 2004 насчитывалось 20 приходов. В 1995 викариатство было разделено на 3 деканата.

На конец 2009 — начало 2010 года число приходов викариатства западного обряда Антиохийского патриархата в США достигало уже 33, также под управлением викариатства находилось ещё 3 прихода в Австралии и Новой Зеландии.

В составе Русской Православной Церкви заграницей

13 ноября 2008 года было принято решение, что все общины западного обряда в РПЦЗ находятся в прямом подчинении митрополита Илариона (Капрала).

На середину 2010 года в составе Русской Православной Церкви за рубежом было 9 общин, служащих по восстановленному Сарумскому обряду.

В середине 2010 года из «Православной церкви Франции» (ECOF) был принят священник и публицист Аллин Смит (Allyne Smith), и его приход св. Иоанна Чудотворца (Дес Мойнс, штат Айова), в приходе продолжает использоваться галликанская литургия.

В ноябре 2010 года стало известно, что в РПЦЗ принята целая неканоническая юрисдикция, насчитывающая десять приходов, Братство св. Григория Великого. В братстве используют обряд, принятый в Крайстминстерском монастыре. И, таким образом, к 1 января 2011 года в составе РПЦЗ насчитывалось уже 20 приходов, использующих западный обряд.

17 мая 2011 года приходы западного обряда были выделены в отдельный викариат, епископ Иероним (Шо) был назначен помощником первоиерарха РПЦЗ по управлению этими общинами.

10 июля 2013 года епископ Иероним (Шо) отправлен на покой с вынесением порицания и наложением ряда ограничений; в отношении приходов, придерживающихся западного обряда, указано на необходимость принятия ими богослужебного Устава Православной Восточно-Кафолической Церкви при сохранении, в случае необходимости, некоторых особенностей западного обряда.

См. также

• Бенедиктинцы (православие)

Литература

• Иосиф Овербек [www.blagogon.ru/articles/240/ Православная кафолическая Церковь]
• Fr David Abramtsov. [www.allmercifulsavior.com/Liturgy/Abramtsov.html A Brief History of Western Orthodoxy]
• Клер Жуньеви. [www.foma.ru/articles/1127/ Попытка создания галликанской церкви: Католическая Православная Церковь Франции (ECOF).]
• Александр Слесарев. [seminary.nne.ru/content/61/58#content_1225696235.jpg Расколоведение. Православие западного обряда]

Ссылки

• [www.westernorthodox.com/ Западное православие] (англ.)
• rocor-wr.org ROCOR Western Rite Connunity
• [www.pravenc.ru/text/161584.html В. В. Тюшагин Галликанский обряд в православной церкви] // Православная энциклопедия. Том X. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — С. 368-372. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-016-1
• [www.pravenc.ru/text/161584.html В. В. Тюшагин Западных обрядов православные общины] // Православная энциклопедия. Том XIX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 615-620. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-034-9
• [www.hierarchy.religare.ru/h-westorth-westorth.html Православные церкви западных обрядов]
• eglise-orthodoxe-de-france.fr/
• [www.eglise-orthodoxe.eu/orthodoxe_gaules_1.htm Официальный сайт L'Église orthodoxe des Gaules] (фр.)
• [www.antiochian.org/western-rite Антиохийская Архиепископия в Северной Америке. Западный обряд.] (англ.)

Отрывок, характеризующий Западный обряд в православии

– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.