Йиппи
Йиппи (англ. Yippies от аббревиатуры YIP — англ. Youth International Party — «международная молодёжная партия») — леворадикальное контркультурное движение-партия, основанное американскими активистами Джерри Рубином, Эбби Хоффманом и Полом Красснером в 1967 году.
Идеология
Секрет движения йиппи это — абсурд. Их идея заключается в том, чтобы каждый мог сам написать свой собственный лозунг или проявить свой собственный протест[1]. Это как белый лист бумаги. Йиппи для хиппи были политиками, для политиков йиппи были просто хиппи. Хиппи видели в этом движении своеобразных «марксистов» в нарядах хиппи, использующих разврат, чтобы подтолкнуть молодёжь на преступления. «Левые» считали их аполитичными, иррациональными наркоманами, как раз потому что у их последователей социальный бунт доходил до наркотиков, секса и рок-тусовок. «Правые» же, казалось, видели ситуацию такой, какая она есть.
Лозунг, провозглашенный йиппи, гласил: «Выйди из скорлупы!»[1]. И у каждого скорлупа была своя: у кого-то это степени, должности, а у кого-то — просто прыщи. Важной особенностью было и то, что йиппи не ставили каких-то условий: каждый был йиппи по-своему, насколько мог это понимать. Ведь всё, что нужно было, чтобы стать йиппи — это им стать. Обязательным считалось лишь то, что йиппи — это лидер[2]. Йиппи может делать что угодно, всё, что хочет и когда хочет.
Йиппи считали себя нормальными, но при этом называли себя «шизиками»[2]. Если это не смешно, йиппи не станет этого делать. «Смех сквозь слезы и слезы сквозь смех».
Акции
Книгу основателя движения Рубина часто называют своеобразным «евангелием молодёжного бунтарства». В ней он показал себя ярким теоретиком, которому удалось прекрасно рассказать свои взгляды и при этом остроумно пошутить над всем.
Самой известной акцией йиппи, вызвавшей бурный резонанс в обществе, считается выдвижение от своей партии кандидата на пост президента США. Этим кандидатом была свинья по имени Пигасус («Свинтус»; англ. Pigasus: аллюзия на лат. Pegasus и pig — свинья).[3]
Йиппи представляли собой гремучую смесь хиппи и новых левых, сотрудничали с «Чёрными пантерами» и устраивали многотысячные марши и демонстрации, а Эбби Хоффман и Джерри Рубин даже предстали перед судом по обвинению в организации беспорядков, приуроченных к съезду Демократической партии в Чикаго в 1968 году. Оба были приговорены к штрафу в $5000 и 5-летнему сроку заключения, однако в 1972 году федеральный апелляционный суд отменил приговор и снял все обвинения.
У «йиппи» не было формального членства или внутренней иерархии. Помимо собственных активистов (Эд Сандерс, Стью Альберт, Дана Бил), с ними сотрудничали такие фигуры, как Аллен Гинзберг, Фил Оукс, Дейв Диллинджер, Эд Розенталь, Джон Синклер, Мэтью Стин, Робин Морган.
Напишите отзыв о статье "Йиппи"
Примечания
- ↑ 1 2 [newleftvrn.livejournal.com/6174.html Глава из книги Джерри Рубина «DO IT!»]
- ↑ 1 2 [newleftvrn.narod.ru/jerry_rubin.html Избранные главы книги Джерри Рубина «ДЕЙСТВУЙ! Сценарии революции»]
- ↑ [politic-books.altmax.net/index.php?offer_id=403352&p=&cat_id=2319&p_id=2314&l=1 Краткое описание книги]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Йиппи
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
