Токаев, Касым-Жомарт Кемелевич

Касым-Жомарт Кемелевич Токаев Қасым-Жомарт Кемелұлы Тоқаев
6-й Председатель Сената Парламента Республики Казахстан
с 16 октября 2013 года
Предшественник:	Кайрат Мами
Заместитель Генерального секретаря ООН — Генеральный директор отделения ООН в Женеве, Генеральный секретарь Конференции по разоружению.
12 марта 2011 года — 16 октября 2013 года
Предшественник:	Сергей Орджоникидзе
Преемник:	Микаэль Мёллер
4-й Председатель Сената Парламента Республики Казахстан
11 января 2007 года — 15 апреля 2011 года
Предшественник:	Нуртай Абыкаев
Преемник:	Кайрат Мами
5-й Министр иностранных дел Республики Казахстан
29 января 2002 года — 11 января 2007 года
Глава правительства:	Имангали Тасмагамбетов Даниал Ахметов
Предшественник:	Ерлан Идрисов
Преемник:	Марат Тажин
4-й Премьер-министр Казахстана
12 октября 1999 года — 28 января 2002 года
Предшественник:	Нурлан Балгимбаев
Преемник:	Имангали Тасмагамбетов
3-й Министр иностранных дел Республики Казахстан
октября 1994 года — 12 октября 1999 года
Глава правительства:	Акежан Кажегельдин Нурлан Балгимбаев
Президент:	Нурсултан Назарбаев
Предшественник:	Канат Саудабаев
Преемник:	Ерлан Идрисов
Рождение:	17 мая 1953(1953-05-17) (70 лет) Алма-Ата, Казахская ССР, СССР
Отец:	Токаев Кемель (1923—1986).
Мать:	Шабарбаева Турар (1931—2000).
Деятельность:	государственный деятель, дипломат
Награды:

Касы́м-Жома́рт Кеме́левич Тока́ев (каз. Қасым-Жомарт Кемелұлы Тоқаев, 17 мая 1953, Алматы) — государственный деятель Казахстана, доктор политических наук, бывший премьер-министр Республики Казахстан (1999—2002), Председатель Сената Парламента Республики Казахстан (с 16 октября 2013 года).

Биография

Его отец, Кемель Токаевич Токаев (1923—1986), участник Великой Отечественной войны, был известным казахским писателем. Мать, Турар Шабарбаева (1931—2000), работала в Алма-Атинском педагогическом институте иностранных языков.

В 1970 году К-Ж.Токаев поступил в МГИМО МИД СССР. На 5-м курсе направлен на полугодовую преддипломную практику в Посольство СССР в КНР.

В 1975 году поступил на службу в Министерство иностранных дел СССР и был направлен на работу в советское посольство в Республике Сингапур. В 1979 году вернулся в аппарат МИД СССР. В 1983 году выехал в Китай на 10-месячную стажировку в Пекинском лингвистическом институте. В 1984−1985 годах работал в МИД СССР, затем был направлен в советское посольство в Пекине, где работал до 1991 года на должностях второго секретаря, первого секретаря и советника. В 1991 году поступил в Дипломатическую академию МИД СССР на курсы повышения квалификации руководящих дипломатических кадров.

В 1992 году К-Ж.Токаев был назначен заместителем Министра иностранных дел Республики Казахстан. В 1993 году он стал первым заместителем Министра иностранных дел и в 1994 году назначен Министром иностранных дел. В марте 1999 года стал заместителем Премьер-министра. В октябре 1999 года, с согласия Парламента, Указом Президента Республики Казахстан, был назначен Премьер-министром. В январе 2002 года подал в отставку и впоследствии был назначен Государственным секретарем — Министром иностранных дел. Должность Министра иностранных дел продолжал занимать до января 2007 года, затем был избран Председателем Сената Парламента Республики Казахстан.

Должность Министра иностранных дел К-Ж.Токаев в общей сложности занимал в течение 10 лет (1994—1999, 2002—2007).

В качестве Министра иностранных дел он играл активную роль в сфере нераспространения ядерного оружия. Участвовал в обзорных конференциях по Договору о нераспространении ядерного оружия в 1995 и 2005 гг. В 1996 году он подписал Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) в Нью-Йорке, а в 2005 году — Договор о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии (ЦАЗСЯО) в Семипалатинске.

К-Ж.Токаев принимал участие в десяти сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, избирался Председателем Советов министров иностранных дел Содружества Независимых Государств и Шанхайской организации сотрудничества, имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

В качестве Председателя Сената Парламента Казахстана в 2008 году был избран Вице-Президентом Парламентской Ассамблеи ОБСЕ.

В марте 2011 года Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций объявил о своем решении назначить К-Ж.Токаева Заместителем Генерального Секретаря ООН, Генеральным директором Отделения ООН в Женеве, а также личным представителем Генерального секретаря ООН на Конференции по разоружению. Он занимает должность Генерального секретаря Конференции по разоружению. Является также старшим должностным лицом, ответственным за обеспечение безопасности сотрудников ООН в Швейцарии. 16 октября 2013 года избран Председателем Сената Парламента Республики Казахстан. Свободно владеет русским, английским и китайским языками, знает французский язык.

К-Ж.Токаев имеет ученую степень доктора политических наук. Автор девяти книг и многочисленных статей по вопросам международных отношений. Он — Действительный член Всемирной Академии гуманитарных и естественных наук, член Совета "мудрецов" Мюнхенской конференции по безопасности, Почетный профессор и Почетный доктор Дипломатической академии МИД Российской Федерации, а также член её Попечительского совета. Является руководителем Секретариата Съезда лидеров мировых и традиционных религий, Почетным деканом Женевской школы дипломатии и международных отношений. Награждён памятными медалями Н. Тюрякулова МИД РК и А. Горчакова МИД РФ, Грамотой «Академикус» Женевского Университета, а также памятной медалью С. Н. Рериха.

Точка зрения на политическое устройство Казахстана: "Сильный Президент, авторитетный Парламент, подотчетное Правительство" (заявил об этом на парламентской конференции в Астане, 24 ноября 2014 года).

В связи со скандальными поправками в Земельный кодекс об аренде и продаже земли в Казахстане на слушаниях в Сенате 29 апреля 2016 года заявил: «Надо не только давать заверения, что сельхозземли иностранцам продаваться не будут. Но и правовыми и иными средствами обеспечить реализацию этого важнейшего положения, чтобы ни у кого не возникло желания обойти данное требование путем разного рода хитроумных схем. И главное, надо непременно выполнить требование Главы государства о национальной юрисдикции над землей и эффективном, рациональном использовании земли».

К-Ж.Токаев в течение 13 лет был Президентом Федерации настольного тенниса Казахстана. В настоящее время является Председателем попечительского совета Федерации.

Награждён несколькими государственными наградами Республики Казахстан и других стран.

К-Ж.Токаев женат и имеет сына, Тимура Токаева, родившегося в 1984 году в Москве и закончившего "Коллеж дю Леман" и Вебстерский университет в Швейцарии. Имеет ученую степень кандидата политических наук. Жена, Надежда Токаева, 1957 года рождения, окончила Московский государственный историко-архивный институт.

Награды

• Орден Отан (2014)
• Орден Парасат (1996)
• Орден «Первого Президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева» (2004)
• Медаль Астана
• Медаль «10 лет независимости Республики Казахстан»
• Медаль «10 лет Парламенту Республики Казахстан»
• Орден Дружбы (Российская Федерация, 12 декабря 2004 года) — за большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между Российской Федерацией и Республикой Казахстан
• Орден князя Ярослава Мудрого III степени (Украина, 2008)
• Орден «Содружество» (МПА СНГ, 2007)
• Юбилейная медаль «Совет Федерации. 20 лет»
• Медаль «Древо дружбы» (МПА СНГ, 2003)

Отрывок, характеризующий Токаев, Касым-Жомарт Кемелевич

Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.