Кребс, Эдвин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эдвин Герхард Кребс
англ. Edwin Gerhard Krebs
Дата рождения:

6 июня 1918(1918-06-06)

Место рождения:

Лэнсинг, Айова, США

Дата смерти:

21 декабря 2009(2009-12-21) (91 год)

Место смерти:

Сиэтл, Вашингтон, США

Страна:

США США

Научная сфера:

биохимия

Награды и премии:

Премия Луизы Гросс Хорвиц (1989)
Нобелевская премия по физиологии и медицине (1992)

Эдвин Герхард Кребс (англ. Edwin Gerhard Krebs; 6 июня 1918, Лэнсинг, Айова — 21 декабря 2009, Сиэтл, Вашингтон, США) — американский биохимик, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1992 года «за открытия, касающиеся обратимого белкового фосфорилирования как механизма биологической регуляции».



Биография

Эдвин Кребс родился 6 июня 1918 года в городке Лэнсинг (Айова) в семье пресвитерианского священника. Кребс поступил в 1936 году в Университет Иллинойса. После его окончания получил медицинское образование в медицинской школе в Вашингтонском университете в Сент-Луисе (Сент-Луис, Миссури), который окончил в 1943 году. До 1946 года служил в военно-морских силах США. После демобилизации Кребс продолжил научное образование в биохимической лаборатории Карла и Терезы Кори, получивших Нобелевскую премию в 1947 году за исследования превращения гликогена. Там он занимался взаимодействием протамина и фосфорилазы. Через два года в 1948 году Кребс решил продолжить занятия биохимией и начал работать в Университете Вашингтона в Сиэтле. В 1953 году вместе с Эдмондом Фишером, приехавшим в университет из Швейцарии, он стал заниматься исследованием регуляции активности гликогенфосфорилазы.

Они обнаружили, что серия реакций, вызываемых гормонами и кальцием, приводит к активации-инактивации этого фермента. Активация-инактивация фермента вызывалась его обратимым фосфорилированием. Процесс, который открыли Фишер и Кребс, катализируется двумя ферментами: протеинкиназой и фосфатазой. Протеинкиназы (наиболее распространённая из них — тирозинкиназа) переносит фосфатную группу с АТФ на гидроксильную группу фермента. При этом конформация фермента изменяется и он становится каталитически активным. Затем белковая фосфатаза отщепляет фосфатную группу и фермент возвращается в изначальную неактивную форму. Оказалось, что такое циклическое регулирование ферментативной активности и соответствующих метаболических процессов чрезвычайно широко распространено в природе.

В 1992 году за открытие обратимого белкового фосфорилирования Фишер и Кребс получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине.

Напишите отзыв о статье "Кребс, Эдвин"

Ссылки

  • [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1992/krebs-autobio.html Автобиография на Нобелевском сайте]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кребс, Эдвин

– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.