Куэрнавака
| Город
Куэрнавака Cuernavaca
|
Куэрнава́ка (англ. Cuernavaca) — город в Мексике. Столица штата Морелос и административный центр одноимённого муниципалитета. Численность населения, по данным переписи 2010 года, составила 338 650 человек.
Общие сведения
Название Cuernavaca — это испанизированное произношение фразы cuauhnāhuac (cuahuitl, «дерево» + -nāhuac, «рядом») на языке науатль, что означает «окружённое деревьями» или «рядом с деревьями». На гербе муниципалитета изображена пиктограмма пре-колумбийского периода, содержащее ствол дерева (cuahuitl) с тремя ветвями с листьями и четырьмя красными корнями. На стволе дерева обозначен вырез в форме рта, из которого выходит свиток, вероятно символизирующий язык науатль.
Расположен примерно в 85 километрах к югу от Мехико по трассе M-95. В окружении города много красивых и культурно богатых районов страны. Из-за климата город получил прозвище «Город вечной весны».
История
Главной культурой, которая обосновалась на территории города была культура ацтеков-тлауиков. Они населяли эту область, по крайней мере, с XII века.[3] Однако, есть следы пребывания более ранних групп ольмекоидов и тольтеков. Первые вторжения с севера в область народов долины Мехико произошло в XII веке, когда вождь по имени Шолотль (Xolotl) (правитель Тескоко) завоевал большую часть долины. Союзные племена чичимеков также прошли с севера в северную часть штата, сделав Течинтекуитлу (Techintecuitla) повелителем области Куэрнаваки. Согласно Анналам Тлателолько, в 1365 году повелитель Куэрнаваки Макуильшочитль (Macuilxochitl) попытался захватить земли вдалеке от долины Мехико, но был встречен повелителем Чалько Цалькуальтитланом (Tzalcualtitlan), имевшего аналогичные намерения.[4] Первый ацтекский император Акамапичтли (Acamapichtli), в 1370-х годах начал расширять свою империю к югу от долины Мехико. Его преемник Уицилиуитль (Huitzilihuitl) хотел также захватить окрестности Куэрнаваки из-за обилия хлопка в тех местах, которые в те времена назывались Тлальнауатль (Tlalnahuatl). Он хотел жениться на дочери правителя Тлальнауатля, но получил отказ. Это обстоятельство привело к началу войны, которая закончилась победой ацтеков в 1396 году. Уицилиуитль женился на принцессе, и в результате этого союза родился будущий император ацтеков Монтесума I. Разрешение на завоевание Куэрнаваки было дано Акамапичтли. Захваченное владение было почти равно по площади современному штату Морелос, и вскоре переименовано ацтеками в Куаунауак.[4] С 1403 по 1426 год эта провинция усилилась, подчинив соседние народы, такие как коауишки (Coauixcas). В конце концов, провинция, которой тогда правил Микиуиш (Miquiuix), восстала против Ацтекской империи. Восстание было подавлено Тотокиуацином (Totoquihuatzin) и Нецауалькойотлем (Netzahualcoyotl) в 1433 году. Позднее ацтеки завоевали и присоединили к область территории, ныне известные как Таско, Тепекоакуилько и Окуилан. Для удобства взимания дани, регион был разделен на две зоны, одна с центром в Куэрнаваке, а другая в Яутепеке.[4]
Во время испанского завоевания Куэрнавакой руководил Ицоуацин (Itzohuatzin). Это был богатый и густонаселённый город с крупными хозяйствами. Ещё до завоевания Теночтитлана, Куэрнаваку захватил Гонсало де Сандоваль,[5]:338–340 позже её присоединили к владениям Эрнана Кортеса, который основал здесь свою резиденцию.[4][6] В 1529 году францисканцы основали в Куэрнаваке свой монастырь, пятый по счёту в Новой Испании. В XVII и XVIII веках эта провинция несколько раз была реорганизована. В ноябре 1815 года, во время войны за независимость, в местную тюрьму в Паласии де Кортес был посажен лидер движения за отделение от Испании Хосе Мария Морелос. Агустин де Итурбиде, будущий император Мексики, дважды со своей армией проходил через Куэрнаваку, первый раз в 1820 году, сражаясь с партизанами Висенте Герреро, и второй раз в 1821 году, уже возглавляя Армию Трёх гарантий.
После достижения Мексикой независимости и утверждения конституции 1824 года, территория современного штата Морелос стала округом города Мехико.[4] Между 1827 и 1829 годами Куэрнавака была округом этого штата. С 1829 по 1833 год он был преобразован в префектуру. В 1834 году Куэрнаваке был присвоен статус города.[4] Во время американо-мексиканской войны город захватила бригада Кадваладера и был вынужден заплатить ретрибуции американской армии. Во время восстания Аютлы в 1854 году президент Мексики Санта-Анна был вынужден покинуть Мехико и в 1855 году перебрался в Куэрнаваку, надеясь использовать город как базу для возвращения к власти, но неудачно.[4] В 1856 году округ Куэрнавака был отделён от округа Мехико.[4] В 1861 году Куэрнавака пережила новую реорганизацию, в ходе которой правительство штата Мехико создало округа Куэрнавака, Морелос, Хонакатепек, Таутепек и Тетекала.[6]
В 1869 году после создания штата Морелос Куэрнавака стала его столицей. В 1877 году было построено шоссе Толука — Куэрнавака, а также организовано железнодорожное сообщение между городом и Мехико. В 1903 году был основан Банк Морелоса. В первые десятилетия XX века Куэрнавака стала местом отдыха и игорного бизнеса, когда отель Hotel de la Selva был преобразован в Casino de la Selva, которое привлекало сюда таких знаменитостей, как Рита Хэйворт, Багси Сигел и Аль Капоне. Однако, в 1934 году казино было закрыто президентом Ласаро Карденасом. В период с 1960 по 1980 год население города возросло с 85 620 до 368 166 жителей. На протяжении десятилетий с 1970 года область Куэрнаваки стала экономически и социально интегрироваться с Большим Мехико.
Персоналии
- Реутер, Вальтер (1906—2005) — немецкий фотограф , кинематографист.
Галерея
| Куэрнавака в кадре | ||||||||||||
| ||||||||||||
Источники
- ↑ [www.sports.ru/football/1030862850.html Куаутемок Бланко стал мэром]
- ↑ [www.inegi.org.mx/sistemas/consulta_resultados/iter2010.aspx?c=27329&s=est INEGI. Перепись населения Мексики 2010 года] (исп.)
- ↑ [www.caminandosinrumbo.com/mexico/cuernavaca/ Cuernavaca, Mexico Caminando sin rumbo] (Spanish) (July 2006). Проверено 28 сентября 2009.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Municipality of Cuernavaca. [mac.cuernavaca.gob.mx/portal/secciones/historia/index.php Historia] (Spanish). Cuernavaca, Mexico: Municipality of Cuernavaca. Проверено 28 сентября 2009.
- ↑ Diaz, B., 1963, The Conquest of New Spain, London: Penguin Books, ISBN 0140441239
- ↑ 1 2 [www.e-local.gob.mx/wb2/ELOCAL/EMM_morelos Enciclopedia de los Municipios de México Estado de Morelos Cuernavaca] (исп.). Проверено 28 сентября 2009.
Напишите отзыв о статье "Куэрнавака"
Ссылки
- [www.cuernavaca.gob.mx/ Официальный сайт муниципалитета Куэрнаваки]
- [www.1001fotos.com/veralbum.asp?album=2163834147 Фотографии Куэрнаваки]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Куэрнавака
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
