Международно-правовое признание

Междунаро́дно-правово́е призна́ние — односторонний акт государства, посредством которого юридически признаётся возникновение нового субъекта международного права с целью установления с ним дипломатических либо иных отношений.

Признание новых государств или правительств является исключительной прерогативой других суверенных государств.

Виды признания

Основные виды международно-правового признания следующие:

• Признание государства (государствоподобного субъекта международного права). Признание государства, сделанное другим государством, свидетельствует о том, что новое государство признаётся независимым и суверенным государством, полноправным участником международного общения.
• Признание правительства (в том числе и правительства в изгнании или другого ещё не обладающего реальной государственной властью, но намеренного обладать ей в будущем). Такое признание свидетельствует о том, что новое правительство теперь рассматривается как законное правительство данного государства, представляющее его на международной арене. Вопрос о таком признании может возникать при революциях или переворотах, но практически никогда не возникает при обычной смене власти в той или иной стране, например, в результате демократических выборов.
• Признание восставшей (воюющей) стороны.
• Признание борющихся за независимость наций или национально-освободительных движений.
• Признание организаций сопротивления.

Кроме того, по критерию времени признания разделяют на:

• Преждевременное — производится до того, как образование приобрело признаки государства (территория, население, независимость власти и способности вступать в международные отношения) или правительство полностью пришло к власти. Большинством ученых воспринимается как вмешательство во внутренние дела государства (А. Фердросс, Л. Оппенгейм).
• Запоздалое — производится спустя большой промежуток времени после приобретения государством всех признаков субъекта международного права (например, признание КНР Соединёнными штатами Америки в 1979 году).

В литературе также по критерию субъекта, который совершает акт признания в отношении дестинатора выделяется:

• Индивидуальное — признание одним государством другого государства либо правительства.
• Коллективное — одновременное признание государства (правительства) группой государств в рамках международной конференции.

Формы

Существуют следующие формы международного признания:

• Признание де-юре — полное официальное признание государств (государствоподобных субъектов международного права) или их правительств. Установление либо поддержание дипломатических отношений всегда свидетельствует о таком признании, хотя не является обязательным для него.
• Признание де-факто — неполное и неокончательное признание. При таком признании дипломатические отношения не могут быть установлены, однако заключаются двусторонние торговые, финансовые, образовательные, экологические и другие соглашения. Применяется, когда у признающего государства нет уверенности в прочности нового субъекта международного права, либо когда сам субъект себя считает временным образованием. Следует при этом отметить, что в отличие от двусторонних договоров, сам факт участия двух государств в одном многостороннем международном договоре или международной организации не может свидетельствовать об их взаимном признании в какой-либо форме.
• Признание ad hoc — разовое временное признание, когда такой акт носит вынужденный характер для того, чтобы разрешить конкретные вопросы между государствами, которые официально не желают признавать друг друга.

Признание государств

Теории

При признании новых государств в международной практике применяются две противоположные друг другу теории: конститутивная (Г. Кельзен, Д. Анцилотти, Г. Еллинек) и декларативная (Ф. Ф. Мартенс, О. И. Тиунов). В соответствии с первой теорией только признание создаёт новое государство как субъект международного права; признание имеет ключевое значение при приобретении государством международной правосубъектности. Вторая теория говорит о том, что достаточно только самого факта провозглашения нового государства, чтобы у него появилась международная правосубъектность, при этом акт международного признания всего лишь констатирует это событие.

Критерии признания

Правила признания государств регулируются по большей части международно-правовым обычаем. Однако некоторые критерии вытекают непосредственно из общих принципов международного права. Так, не могут быть признаны государства, образовавшиеся в ходе прихода к власти меньшинства, проводящего расистскую или иную запрещенную политику (как, например, в случае провозглашения независимости Южной Родезии в 1965 году, когда Совет Безопасности ООН призвал не признавать «незаконный режим расистского меньшинства»), а также государства, образованные в ходе агрессии или оккупации территории другого государства.

В 1991 году на встрече министров иностранных дел стран ЕС были сформированы следующие критерии, которым должно соответствовать государство для его официального признания:

• Соблюдение положений Устава ООН;
• Уважение принципа нерушимости границ;
• Уважение прав и свобод человека, построение демократического режима, гарантирование прав этнических и национальных меньшинств;
• Принятие обязательств, касающихся разоружения и нераспространения ядерного оружия;
• Мирное разрешение региональных споров, в том числе связанных с вопросами правопреемства.

Данные критерии носят рекомендательный характер, при этом они имели определяющее значение при признании новых государств на территории Восточной Европы и бывшего СССР.

Значение и порядок признания

Значение признания государства трудно переоценить. Только признанное государство может в полной мере нести права и обязанности, основанные на нормах международного права, участвовать в полной мере в международном общении и сотрудничестве, согласовании международно-правовых норм. Послы, консулы и представители государства могут не пользоваться иммунитетами и привилегиями в не признающем их государстве.

Право признания государств является суверенным правом государств. Акт признания может быть совершен только от имени государства или его правительства. Международные организации, включая ООН не имеют права признавать государства или правительства:

Признание нового государства или правительства — это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. Как правило, оно означает готовность установить дипломатические отношения. Организация Объединённых Наций — это не государство и не правительство, и поэтому она не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство

Юридическое признание обычно осуществляется посредством односторонних актов. В большинстве случаев подобный акт выполняет две функции: устанавливает факт существования государства, а также устанавливает дипломатические отношения между государствами (например, Указ Президента РФ от 12.05.1993 «О признании Эритреи», Указ Президента РФ 11.07.2011 «О признании Российской Федерацией Республики Южный Судан и об установлении с ней дипломатических отношений»).

Признание правительств

Обычно признание правительств подразумевается при признании государств в целом. То есть, признавая новое государство, другое государство автоматически признаёт и его правительство. Однако существует несколько подходов к признанию правительств, пришедших к власти неконституционным (революционным) путём.

Доктрина непризнания правительств, пришедших к власти неконституционным путём, выдвинутая в 1907 году министром иностранных дел Эквадора Карлосом Тобаро. В соответствии с ней, такие правительства не должны признаваться государствами.

В 1930 году министром иностранных дел Мексики Хенаро Эстрада была выдвинута другая доктрина, согласно которой подобные правительства могут признаваться не принятием отдельного акта, а простым установлением дипломатических сношений. Доктрина Эстрады главным образом была направлена против использования института признания правительств для вмешательства во внутренние дела латиноамериканских стран со стороны США и ряда других государств, что делалось в соответствии с доктриной Тобара, и была связана с декларативной теорией признания государств.

В настоящее время признание правительств, пришедших к власти неконституционным путём осуществляется в большинстве случаев установлением внешних сношений с государством (аккредитации направленных этим правительством послов, направлении собственных послов). При этом учитываются следующие критерии:

• Правительство должно независимо осуществлять действительное фактическое обладание государственной властью на соответствующей территории.
• Правительство пользуется поддержкой народа, реализует и не нарушает права человека и гражданина.
• Правительство установило демократический режим
• В процессе прихода правительства к власти не было вмешательство иных государств во внутренние дела государства.

Признание правительств в изгнании

См. также: Правительство в изгнании

Признание правительств в изгнании (в эмиграции) было достаточно распространенной практикой во время Второй мировой войны. Однако с позиций современного международного права такое правительство не отвечает критериям признания — в частности из-за того, что оно больше не связано с территорией и населением страны, не осуществляет эффективного контроля и не имеет властных полномочий, поэтому институт признания правительств в изгнании используется достаточно редко.

Признание восставшей (воюющей) стороны

Признание восставшей (воюющей) стороны тесно связано с понятиями конфликта внутреннего и международного характера, установленных Женевской конвенцией 1949 года. Признание в качестве восставших и воюющих означает, что восстание, гражданская война или национально-освободительное движение из конфликта, имеющего внутренний характер, превращается в конфликт, имеющий международный характер.

Восставшая или воюющая сторона обязаны соблюдать нормы международного, в том числе гуманитарного права, законы и обычаи войны. Они несут ответственность перед признавшими их странами за вред, причиненный их имуществу или гражданам, юридическим лицам.

Критериями признания стороны конфликта восставшей или воюющей являются:

• наличие гражданской войны, протекающей в виде вооруженных действий широкого масштаба;
• оккупация повстанцами значительной части национальной территории и наличие определенной степени правильно организованного управления ею;
• соблюдение вооруженными силами повстанцев, действующими под командованием ответственного руководителя, установленных правил ведения войны;
• практическая необходимость для третьих государств определить свою позицию к происходящей гражданской войне.

Как правило, признание восставшей (воюющей) стороны не ведет к установлению дипломатических отношений.

Примеры признания в качестве восставшей (воюющей) стороны:

• Признание Соединенными штатами Америки Кубы, боровшейся за независимость от Испании в 1896 году.
• Признание Великобританией и Францией КША и США в качестве воюющих сторон во времена американской гражданской войны.
• Признание Францией и Мексикой Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти (ФНОФМ) как воюющей стороны в гражданской войне в Сальвадоре в 1981 году.

Признание борющейся нации

Признание борющейся за независимость нации взаимосвязано с принципом самоопределения наций и народов. Признание борющейся за независимость нации или народа имеет целью подтверждение его статуса в качестве субъекта международного права (в отличие от воюющих или восставших сторон, которые субъектом международного права не являются, а признание закрепляет лишь их временный статус в качестве субъекта гуманитарного права). Орган национального освобождения в этом случае приравнивается к правительству нового зарождающегося государства.

По своей природе, признание борющейся нации является переходным этапом на пути к признанию государства. Основаниями для признания борющейся нации или народа являются:

• Нация или народ находятся в подчинении иностранного государства, подвергаются иностранному господству, а их эксплуатация является отрицанием основных прав человека, противоречащая Уставу ООН и препятствующая развитию международного сотрудничества и установлению мира;
• Народ обладает своей территорией, исторически принадлежавшей ему;
• Во главе борьбы за свою независимость, стоит орган, координирующий её и выступающий от имени всего народа.

Примерами признания наций и народов, борющихся за независимость являются:

• Признание Организации Освобождения Палестины в качестве единственного законного представителя палестинского народа (признание выражено государствами в рамках резолюции XXIX сессии от 22 ноября 1974 года).
• Признание большинством государств Фронта национального освобождения Алжира.
• Признание некоторыми странами Фронта ПОЛИСАРИО в качестве законного представителя народа Западной Сахары (подробнее: Международно-правовой статус Сахарской Арабской Демократической Республики).

Признание органов сопротивления

Потребность в признании организаций (органов) сопротивления возникает в случае, когда часть или вся территория страны подвергается иностранной оккупации. Исторически данный вид признания берёт своё начало во времена Второй мировой войны, когда сопротивление было официально признано в ряде европейских государств, захваченных фашистской Германией (Польша, Франция, Югославия). В отличие от признания восставшей (воюющей) стороны, признание органов сопротивления осуществляется не при наличии гражданской войны в государстве (в том числе, вызванной нелегитимностью правительства, находящегося у власти), а именно в случае установления оккупационных органов правления в стране, подвергнувшейся иностранной интервенции. Признание организации сопротивления (как и признание восставшей (воюющей) стороной) является промежуточным этапом на пути к признанию правительства и государства.

См. также

• Иммунитет государства
• Суверенитет
• Сецессия
• Право на самоопределение
• Непризнанные и частично признанные государства

Литература

• Фельдман Д.И. Признание государств в современном международном праве. — Казань: Изд. Казанского ун-та, 1965. — 258 с.
• Фельдман Д.И. Признание правительств в международном праве. — Казань: Изд. Казанского ун-та, 1961. — 91 с.
• Международное право / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.В. Тиунов. — 5-е изд., перераб. и доп.. — М.: Норма: ИНФРА-М, 2010. — 783 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-16-004137-7.

• Джантаев Х.М. Формы и виды признания в современном международном праве. — М.,: Вестник РУДН, серия Юридические науки, № 4 - с.7, 2011.

• Бирюков П.Н. [www.bibliotekar.ru/mezhdunarodnoe-pravo-3/index.htm Международное право: учебное пособие]. — М.: Юристъ, 1998. — 416 с. — ISBN 5-7975-0108-2.
• Толстых В.Л. [books.google.ru/books/about/%D0%9A%D1%83%D1%80%D1%81_%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%BF.html?id=__8CZbXeYc8C&redir_esc=y Курс международного права]. — М.: Wolters Kluwer Russia, 2009. — 1056 с. — ISBN 978-5-466-00401-4.

Ссылки

• [bse.sci-lib.com/article092737.html БСЭ. Признание государства]

Отрывок, характеризующий Международно-правовое признание

– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.