Нишапур

Город Нишапур перс. نیشابور‎ Страна ИранИран Остан Хорасан-РезавиХорасан-Резави Городской округ Нишапур Координаты 36°12′24″ с. ш. 58°48′15″ в. д.36.20667° с. ш. 58.80417° в. д. / 36.20667; 58.80417    Высота НУМ 1250 м Официальный язык Персидский Население 205 972 человек (2006) Часовой пояс UTC+3.30

Нишапу́р (перс. نیشابور‎ — Neyšâbur) — город в Иране, второй по величине город северо-восточной иранской провинции Хорасан-Резави. Население — 205 972 человека (2006 г.). Расположен в северо-восточной части страны, в 670 км к востоку от Тегерана у автодороги A-83. Родной город Омара Хайяма.

История

Основан, вероятно, шахиншахом Шапуром I в середине III века и перестроен Шапуром II в следующем столетии. Первоначально назывался Абаршехр (в арабских источниках — Абрашехр), как и область центром которой он был. Нынешнее название, предположительно, происходит от персидского нев-шапур — «хороший [город] Шапура». С V века Нишапур был местопребыванием несторианского епископа Персии. Он был важен и для зороастрийцев, поскольку в близлежащих горах был расположен один из великих священных огней — Адур-Бурзен-Михр.

В 650/651 г. марзпан Нишапура подчинился вторгнувшимся в Хорасан арабам, выплатив 700 тысяч дирхемов и 400 вьюков шафрана в качестве дани. В 748 году Абу Муслим установил в Хорасане власть Аббасидов. После убийства Абу Муслима халифом (755) в Нишапуре и Рее вспыхнуло восстание во главе с Сунбадом, вскоре подавленное.

Расцвет

При первых арабских наместниках главным городом Хорасана был Мерв, а Нишапур приобрёл значение после переноса сюда столицы Абдаллахом ибн Тахиром (830—844) и сохранял его до монгольского нашествия. Саффариды, низложившие в 873 году Тахиридов сделали Нишапур своей резиденцией. При Саманидах (900—999), столицей которых стала Бухара, Нишапур был местом пребывания наместников Хорасана — гражданского (амид) и военного (сипехсалар).

В X веке Нишапур был крупнейшим и одним из наиболее экономически развитых городов Ирана. Он занимал площадь около 40 кв. км. По аль-Мукаддаси, в городе было 44 квартала, некоторые по площади равнялись половине Шираза. Нишапур был населённее Багдада, несколько сот тысяч жителей. Он был главным рынком и складским местом для товаров Горгана, Кермана, Рея, Синда, Фарса и Хорезма. Крупная торговля велась на Большом базаре (мурабба’ат ал-кабира) к востоку от соборной мечети и Малом базаре (мурабба’ат ас-сагира) к западу от неё. Нишапур был известен своими шёлковыми и хлопчатобумажными тканями, которые экспортировались даже за пределы исламских стран. Наиболее влиятельными в городе были ремесленные корпорации шапочников, верёвочников, торговцев шёлком-сырцом и торговцев шёлковыми тканями. Тем не менее, по наблюдению аль-Мукаддаси, «улицы грязны, ханы (караван-сараи) в беспорядке, бани нечистые, лавки скверные и стены неровные […] В нём мало зелени для еды и дров, тяжёлые заработки и дороговизна».

Газневиды, сельджуки, хорезмшахи

С падением государства Саманидов (999) Хорасан вместе с другими областями к югу от Амударьи был захвачен Махмудом Газневи. После поражения газнийского султана Масуда от сельджуков Тогрул-бека последние без боя заняли город (1038). Нанеся в 1040 году поражение Масуду в битве под Данданаканом, Тогрул-бек твёрдо воцарился в Нишапуре. Его племянник Алп-Арслан также пребывал там некоторое время, но султан Санджар сделал своей столицей Мерв. В 1142 году город временно захватил хорезмшах Атсыз. В 1153 году город подвергся опустошительному нашествию кочевников-огузов, восставших против Санджара. Огузы разграбили Нишапур и разрушили его до основания. Новый город возник к западу, в предместье Шадьях (Шайкан), выстроенном ещё Абдаллахом ибн Тахиром. Командир гулямов Санджара Муаййид ад-Дин Ай Аба расширил и укрепил Шадьях, что позволило ему контролировать бо́льшую часть Хорасана до своей смерти (1174). Благодаря удачному географическому положению Нишапур достиг былого процветания в том же столетии. По словам географа Якута аль-Хамави, побывавшему здесь в 1216 году, он был как бы залом всего востока, и караваны не могли миновать его. В 1187 году Нишапур занял хорезмшах Текеш. В 1208/1209 город был вновь разрушен, на этот раз мощным землетрясением, затронувшим весь Хорасан.

Эпоха монгольских завоеваний

В 1220 под Нишапуром появились войска Джэбэ и Субэдэя, монгольских нойонов, преследовавших хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда. Они передали наместникам Хорасана копию ярлыка Чингис-хана с приложением ал-тамги («алой печати»). От жителей требовалось изъявить покорность немедленно по прибытии войска Чингис-хана. Однако горожане оказали сопротивление подошедшей в ноябре 1220 года 10-тысячной армии Тогачара, зятя Чингис-хана, и монголы отступили, но лишь после того, как Тогачар был убит. Сын Чингис-хана Толуй появился перед городом со столь внушительным войском и грозными осадными орудиями, что нишапурцы пали духом и решили обговорить условия сдачи. Но их предложения были отвергнуты, и в среду, 7 апреля 1221 года началось монгольское наступление. В субботу город был взят штурмом. Жители были выгнаны в открытое поле, и чтобы отомстить за смерть Тогачара, было приказано «разрушить город до самого основания, чтобы это место можно было перепахать; и чтобы во исполнение мести в живых не осталось даже кошек и собак» (Джувейни). Исключение составили 400 ремесленников, уведённых в плен.

Нишапур был восстановлен, но очередное разрушительное землетрясение, произошедшее около 1270 года, заставило жителей покинуть Шадьях. Город был отстроен заново, на новом месте, и посетивший его около 1332 года Ибн Баттута называет Нишапур одним из четырёх центров Хорасана. После смерти Абу Саида, последнего самостоятельного ильхана государства Хулагуидов (1335) Северный и Западный Хорасан перешёл в руки группировки эмиров во главе с Аргуншахом, внуком Ноуруза. В Нишапуре и других городах Хорасана проповедовал Хасан Джури, ученик шейха Халифэ. Его последователи, известные как сербедары, подняли против монгольской власти восстание и образовали самостоятельное государство в центром в Себзеваре, недалеко от Нишапура. В 1381 году сербедары добровольно подчинились Тимуру, вследствие чего Нишапур не испытал тягот войны. Очередное разрушительное землетрясение (1405) привело к тому, что город был перенесён северо-западнее, на место его нынешнего расположения.

Упадок

Герат при Тимуридах и Мешхед при Сефевидах имели бо́льшее значение в регионе, но Нишапур оставался довольно значительным городом до XVIII века, хотя и пострадал от нападений кочевых узбеков в конце XVI века. В 1750/1751 году был разрушен афганским Ахмад-шахом, взявшим город после шестимесячной осады. Ахмад-шах отдал город тюркскому князю Аббас-Кули-хану, который принял меры к его восстановлению. В конце 1796 году Нишапур перешёл под власть Каджаров. Европейские путешественники XIX века описывают плачевное состояние стен и построек города и общий экономический упадок: ткани изготовлялись лишь для местного потребления, а единственным предметом экспорта была бирюза. Население также было немногочисленным: в 1821 году — 5000 (Фрэйзер), в 1845 году — 8000 (Ферье), в 1889 году — 10000 (Кёрзон).

XX век

До 1930-х годов город был окружён остатками стен, снесёнными по приказу шаха Реза Пехлеви. Старейшая часть современного Нишапура — застройка, произведённая после землетрясения 1405 года. Соборная мечеть датируется 1493/1494 г.

Археология

Джозеф Аптон, Уолтер Хаузер и Чарлз Уилкинсон из нью-йоркского Метрополитен-музея вели раскопки в 1935—1940 гг. и зимой 1947/1948. По соглашению с правительством Ирана, половина находок переходила Иранскому национальному музею. В кургане, носящем название Сабз Пушан (перс. «зелёная гора»), был открыт жилой район IX—XII вв.; в Тепе Медресе был обнаружен большой жилой район того же периода с мечетью и, предположительно, дворцом правителей IX в. В 1995—2005 гг. иранские археологи проводили раскопки в Шадьяхе; в 2005 и 2006 годах французская экспедиция исследовала кухендиз — цитадель средневекового Нишапура.

Экономика

• Road of Baghrud -( Baqrud chemin )- Nishapur 070.JPG

  Теплоэлектростанция комбинированного цикла

• Bank Melli Iran - central branch of Nishapur - September 27 2013 1.JPG

  Bank Melli Iran центральный офис

Является центром района орошаемого земледелия. Выращиваются хлопчатник, масличные культуры, плодовые деревья, виноград. Развиты животноводство, пищевая промышленность и кожевенное производство. В окрестностях города ведётся добыча бирюзы.

Транспорт

• Buss and Bus stop - Khayyam - Nishapur 7.JPG

  Автобус марки Oghab

• Nishapur train station-passengers portal 2.JPG

  Железнодорожный вокзал

Городской общественный транспорт представлен автобусом.

Есть железнодорожная станция с вокзалом.

Образование

Действуют Нишапурский университет и филиал Исламского университета Азад.

• University of Nishapur Building - Attar st - city of Nishapur 1.JPG

  Один из корпусов Нишапурского университета

• Medical Sciences College of Nishapur 3.JPG

  Медицинский колледж Нишапура

• Imam Khomeini Library-Nishapur.JPG

  Библиотека имама Хомейни

• Planetarium of Omar Khayyam - Nishapur 61.JPG

  Планетарий Омара Хайями

Музеи

• Нишапурский городской музей
• Музей Омара Хайяма
• Аббасидский караван-сарай Нишапура

• Nishapur-City Museum.JPG

  Городской музей

• Omar Khayyam Museum - Nishapur 2.JPG

  Музей Омара Хайяма

• Abbasid Caravanseray of Nishapur (Ribati-i-Abbasi of Nishapur) - Morning 002.JPG

  Караван-сарай

Известные жители

• Абу Саид Фазл-Аллах (967—1049) — поэт-суфий.
• Омар Хайям (1048—1131) — выдающийся поэт, математик, астроном, философ.
• Фарид ад-Дин Аттар (ум. 1221) — поэт-суфий.
• Муслим ибн аль-Хаджадж (822-875) - Имам-Хадисовед

Галерея

Мавзолеи

• Attar mausoleum0.jpg

  Аттара

• Khayam.jpg

  Омара Хайама

• Kamal-al-molk-ghabr.jpg

  Камаль аль-Мулька

Литература

• Бартольд В. В. Историко-географический обзор Ирана // Бартольд В. В. Сочинения. — М.: Наука, 1971. — Т. VII: Работы по исторической географии и истории Ирана.
• [farhang-alshia.narod.ru/karbin/histoir.html История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века]. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1958. — 390 с.
• Петрушевский И. П. Землевладение и аграрные отношения в Иране XIII-XIV веков. / Отв. редактор академик И. А. Орбели. — М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1960. — 492 с.
• [www.google.com/books?id=BxRwJUrnr20C&hl=ru&source=gbs_navlinks_s The Cambridge history of Iran]. — Cambridge: Cambridge University Press, 1968. — Т. 5: The Saljuq and Mongol Periods. — P. 406—413. — 762 p. — ISBN 521 06936 X.
• Wilkinson C. K. [books.google.ru/books?id=gZSoHPo_PBMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Nishapur: Pottery of the Early Islamic Period]. — Metropolitan Museum of Art, 1973. — 374 p. — ISBN 0870990764.

Ссылки

• Нишапур — статья из Большой советской энциклопедии..
• Bosworth C. E. [www.iranicaonline.org/articles/nishapur-i Nishapur] (англ.). Encyclopædia Iranica. Проверено 13 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BUZNxZlK Архивировано из первоисточника 18 октября 2012].
• [www.diplomatie.gouv.fr/en/global-issues/education-research/archaeology/archaeology-notebooks/ancient-east/iran-nishapur/ Iranian-French archaeological expedition at Nishapur: the fortified city] (англ.). France Diplomatie. Проверено 13 сентября 2012.
• [archnet.org/library/places/one-place.jsp?place_id=1981 Nishapur] (англ.). ArchNet. Проверено 13 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BUZP3i2h Архивировано из первоисточника 18 октября 2012].
• Sardar M. [www.metmuseum.org/toah/hd/nish/hd_nish.htm The Metropolitan Museum's Excavations at Nishapur] (англ.). The Metropolitan Museum of Art. Проверено 13 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BUZPU4qe Архивировано из первоисточника 18 октября 2012].

Отрывок, характеризующий Нишапур

Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.