Скорый (миноносец)
Скорый — миноносец Российского Императорского флота типа «Сокол» (10 октября 1907 года переклассифицирован в эскадренные миноносцы).
Построен на Невском заводе в Санкт-Петербурге, доставлен по частям в Порт-Артур, где и был окончательно собран. Миноносец входил в состав Первой эскадры флота Тихого океана и Сибирской военной флотилии, участвовал в Русско-Японской войне.
Содержание
Проект
После окончания испытаний головного эсминца типа «Сокол», был сделан вывод о необходимости делать корпус более прочным, а котлы надежными. По настоянию Морского Технического комитета (МТК) обшивка делалась: в средней части корпуса из листов толщиной 6—7,5 мм, в оконечностях 4,5—6 мм; палубный настил 4,5—7,5 мм, палуба 4,5 мм. Поперечный набор также был усилен. Полное водоизмещение достигло 258 тонн. На сдаточных испытаниях миноносец развил скорость полного хода в 26,5 узлов[1].
Все миноносцы были построены с 1898 по 1902 год на верфях в городах Або, Охта, Санкт-Петербург и Ижора. От Главного Управления Кораблестроения (ГУК) наблюдающим за постройкой миноносцев на Невском заводе (Санкт-Петербург) заводе был капитан 2-го ранга А. Муравьев[1].
В 1899-1900 годах 12 миноносцев, предназначенных для Сибирской флотилии отправили на пароходах Добровольного флота в Порт-Артур в виде комплектов для сборки. Отличительной чертой этих миноносцев было наличие 3-х котлов вместо 4-х, более пригодных для транспортировки. Их сборка проходила на полуострове Тигровый Хвост в специально построенном в начале 1900 года для этих целей крытом эллинге, рассчитанном на сборку трех миноносцев одновременно[1].
С октября 1901 года начались испытания «Решительного», они закончились летом следующего года. Также в 1902 году вошли в строй еще два миноносца, в 1903 году — шесть. Последние три были введены в строй в 1904 году, после нападения японцев на Порт-Артур[1].
В ходе войны миноносцы показали хорошую мореходность и высокую живучесть: при подрыве на мине корабли оставались на плаву, как правило. А вот механизмы энергетических установок ломались почти каждый выход в море[1].
Строительство
Эскадренный миноносец заложен в 1900 году на Невском заводе в Санкт-Петербурге под названием «Перепел». 27 февраля 1902 года начат сборкой, и 4 мая 1903 года спущен на воду в Порт-Артуре. Принят в казну в декабре 1903 года. С 9 марта 1902 года — «Скорый»[2].
Характеристики
- Длина — 58 метров
- Ширина — 5,5 метра
- Осадка 2,5 метра
- Общая мощность — 3 800 л. с.
- Скорость — до 27 узлов
- Дальность плавания — 660 миль
Вооружение
- Одно 75-мм орудие в носу
- Три 47-мм пушки по бортам и на корме
- Два пулемета колибра 7,62-мм
- Два минных аппарата на поворотных щитах
Служба
К началу русско-японской войны «Скорый» входил в состав 2-го отряда миноносцев 1-й Тихоокеанской эскадры. В задачи миноносца входило: дозорная и разведывательная служба, траление и постановка мины у побережья Порт-Артура. В два часа ночи, в момент возвращения на базу, «Скорый» был принят японскими миноносками "за своего" и, вступив ему в кильватер они начали сопровождать его до Порт-Артура. Пытаясь завлечь японцев ближе к береговым батареям, «Скорый» только у входа в гавань показал опознавательные знаки и дал полный вперед, в этот же момент батареи открыли по кораблям противника огонь. После нескольких попаданий японские миноноски отошли[1].
20 августа 1904 года с миноносца было выставлено минное заграждение из 16 мин на путях патрулирования японских кораблей. На следующий день японский эсминец «Хаядори» подорвался на одной из них[1].
19 декабря, накануне сдачи Порт-Артура, «Скорый» под командованием В. Д. Тыркова успешно прорвал блокаду и прибыл со знамёнами и секретными документами крепости в Чифу, где был интернирован.
16 октября 1907 года восстали минеры крепостного минного батальона в бухте Диомид. На следующий день восстали матросы миноносцев Сибирской флотилии.
17 октября машинный содержатель (по другим данным минно-артиллерийский содержатель) миноносца Яков Пойлов убил командира старшего лейтенанта А. П. Штера, смертельно ранил прибежавшего на выстрел мичмана Н. Юхновича, вахтенного начальника, и выстрелом в лицо ранил машинного кондуктора Кочергина. Командование миноносцем захватили Яков Пойлов и руководитель военно-партийной организации РСДРП Мария Масликова, тайно прибывшая на корабль на кануне вечером. Далее, приняв на борт других восставших матросов с крейсера «Аскольд» и руководителей мятежа из города. Были предприняты безуспешные действия по подъёму мятежа в береговых частях. При попытке вырваться из бухты Золотой Рог, был обстрелян с береговых частей и других кораблей. Ответным огнём «Скорый» незначительно повредил другие миноносцы, а на берегу — дом губернатора, здание военно-окружного суда, казармы пехотного полка и помещения мастерских порта. После более чем часового боя, получив 67 попаданий, в том числе с канонерской лодки «Манджур», на «Скором» было пробито машинное отделение и взорван котёл, убита большая часть восставших находившихся на борту, в том числе Яков Пойлов. Корабль потерял способность управляться и выбросился на берег бухты[3][4].
«Скорый» был восстановлен к концу 1908 года[2].
Весной 1918 года сдан к порту[2].
Захвачен японцами 30 июня 1918 года. 31 мая 1923 года сдан на слом[2].
Офицеры миноносца
- Командиры:
- Лейтенант Хоменко Александр Александрович — 13.11.1903-18.04.1904
- Лейтенант Стеценко Иван Васильевич — 18.05.1904-11.07.1904
- Лейтенант Плен Павел Михайлович — 11.07.1904-10.09.1904
- Лейтенант Тырков Владимир Дмитриевич — 10.09.1904-1906
- Старший лейтенант Штер Андрей Петрович — 10.02.1907-17.10.1907
- Вахтенные начальники
- Лейтенант Бек-Джевагиров Алексей Александрович — ?-03.1904
- Мичман барон Клейст Эвальд Вильгельмович — 05.1904-06.1906
- Хлюстин Борис Павлович — 26.02.1906-?
- Судовые механики
- Младший инженер-механик Копысов Алексей Николаевич
- Помощник старшего инженер-механика Лилеев Михаил Павлович
Напишите отзыв о статье "Скорый (миноносец)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Ф. Надеждин [hobbyport.ru/ships/skoryj.htm Эсминец «Скорый»] (рус.) // «Моделист-Конструктор» : Журнал. — 1987. — № 9.
- ↑ 1 2 3 4 [www.nashflot.ru/page/imperia/skoriy/3 Эскадренный миноносец «Скорый»] (рус.) // «Наш флот» : Сайт.
- ↑ B. Краснов [flot.com/publications/books/shelf/heroicships/50.htm?print=Y «Скорый» в огненном кольце] (рус.).
- ↑ Фонд Приамурского военно-окружного суда, д. № 616
Ссылки
- [www.likt590.ru/project/japan/D%20and%20kom%20sostav.htm Дислокация и командный состав эскадры Тихого океана]
- [kortic.borda.ru/?1-5-0-00000007-000-30-0-1182271021 «Кортик»]
- [militera.lib.ru/memo/russian/merkushov_va1/20.html Меркушов В. А. Записки подводника 1905—1915]
| ||||||||||||||||||||||||||
</div></div>
Отрывок, характеризующий Скорый (миноносец)
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
