Память Азова (крейсер)
«Па́мять Азо́ва» — броненосный (полуброненосный) фрегат (по другой классификации — броненосный крейсер) российского флота. Назван в честь парусного линейного корабля «Азов», отличившегося в сражении при Наварине. Георгиевский флаг, которым был награждён первый «Азов» за то сражение, перешёл к «Памяти Азова».
Содержание
История
Новый тип броненосного крейсера по образцу «Владимира Мономаха» был разработан в октябре 1885 года.
12 июля 1886 года на Балтийском заводе состоялась официальная закладка крейсера, 20 мая 1888 года он был спущен на воду. Постройкой корабля руководил Н. Е. Титов, наблюдал за постройкой П. Е. Андрущенко. 8 ноября 1889 года завершилась установка машин и котлов, в 1890 году крейсер вступил в строй и был приписан к гвардейскому флотскому экипажу.
В 1890-1891 годах совершил плавание на Дальний Восток, в ходе которого, на борту крейсера совершал путешествие цесаревич Николай Александрович, будущий Николай II.
В сентябре 1892 года «Память Азова» участвовал в Кадисе в торжествах по случаю 400-летия открытия Америки.
Корабль посетил Тулон в составе русской эскадры в октябре 1893 года в рамках франко-русского союза.
В конце ноября 1894 года обеспечил переход на Дальний Восток минных крейсеров «Всадник» и «Гайдамак».
В 1898 году крейсер посетил Порт-Артур и прошел ремонт во Владивостоке, где был облегчен его рангоут. Весной 1900 года «Память Азова» вернулся на Балтику.
Во время первой русской революции (20 июля 1906 года) на корабле произошло выступление матросов против самодержавия, которое было подавлено. После этих событий крейсер был переименован в «Двину».
С 1907 года корабль числился учебным. В годы первой мировой войны «Двина» служила плавбазой подводных лодок.
После Февральской революции кораблю вернули прежнее имя (31 марта 1917 года).
19 августа 1919 года при атаке английских торпедных катеров плавбаза получила торпедное попадание и затонула в гавани Кронштадта.
В декабре 1923 года корабль был поднят и разобран на металл.
Изображения
- Pamyat'Azova1890'sNagasaki.jpg
В доке Нагасаки. 1891 г.
- Pamyat'Azova1919-1921.jpg
Затопленный учебный корабль «Память Азова» в Средней гавани Кронштадта, 1919-1921 годы.
- Pamyat'Azova1886-1923Valletta.jpg
В гавани Валетты, Мальта.
- Pamyat'Azova1886-1923.jpg
1886-1909 годы.
- Pamyat'Azova1902b.jpg
В Учебно-Артиллерийском отряде, 1902 год.
- Pamyat'Azova1902a.jpg
В Учебно-Артиллерийском отряде, 1902 год.
- VladimirMonomakh&Pamyat'Azova1895Zhifu.jpg
Крейсера «Владимир Мономах» и «Память Азова» в Чифу, 1895 год.
- Dvina1907-1917.jpg
Учебное судно «Двина».
- Dvina1910sReval.jpg
Учебное судно «Двина» на Ревельском рейде, 1910-е годы.
Напишите отзыв о статье "Память Азова (крейсер)"
Литература
- [library6.com/index.php/library6/item/277004 Военные восстания в Балтике в 1905-06 гг.]. — М.: Партиздат, 1933. — 345 с. Сборник документов, содержащий рапорты, материалы следствия, протоколы и приговоры суда по восстанию.
Примечания
Ссылки
- [wunderwaffe.narod.ru/Magazine/BKM/Pamat_Azova/index.htm Р. М. Мельников. Полуброненосный фрегат «Память Азова». 1885—1925 гг.]
- [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/pamyat_azova.htm П. Веселов. Поверженный, но не побежденный]
- [archive.is/20070929110305/www.render.ru/tmp/gallery/1166013957898592_3.jpg Ходовые испытания крейсера в переходе из Плимута на Мальту, 1890 год (компьютерная модель)]
- [www.mmt.ru/win/ships/pamazova/foto/pamaz339.htm Крейсер I ранга «Память Азова», конец XIX века (Фото)]
- [www.spbumag.nw.ru/2003/27/images/mendeleev.jpg 22 августа 1890 г., Кронштадт. Д. И. Менделеев провожает сына Владимира в плавание на палубе крейсера «Память Азова» (Фото)]
| ||||||||||||||||||||||||||
</div></div>
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Память Азова (крейсер)
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
