Императорский флот Японии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Императорский флот Японии

Военно-морской флаг Японии
Годы существования

1869-1945 год

Страна

Японская империя

Подчинение

Министерство флота

Командиры
Известные командиры

Ито Сукэюки
Хэйхатиро Того
Исороку Ямамото

Императорский флот Японии (яп. 大日本帝國海軍 Дай-Ниппон Тэйкоку Кайгун, Флот Великой Японской империи) — военно-морские силы Японской империи в период с 1869 год по 1945 год. Основные силы известны как «Объединённый флот»: был создан в 1894 году благодаря объединению «Флота постоянной готовности» (состоял из наиболее современных и боеспособных судов) и «Западного флота» (состоял из устаревших судов).





История

Борьба в пределах Азии

Русско-японская война и последующие годы

К началу войны Объединённый флот Японии располагал 6 современными эскадренными броненосцами и 8 современными броненосными крейсерами против 7 эскадренных броненосцев и 4 броненосных крейсеров российской Первой Тихоокеанской эскадры (три броненосных крейсера находились во Владивостоке).

Первая мировая война и межвоенный период

1914 год — первый в истории успешный авианосный удар при десанте у Циндао.[1]

1922 — Япония ввела в строй первый в мире корабль, изначально предназначенный для роли авианосца — «Хосё».

Вторая мировая война

К началу войны Япония обладала мощнейшим в мире авианосным флотом (9 авианосцев против 7 у США, причём 4 из последних находились в Атлантике), но сильно уступала США по другим кораблям (линкоры: 10 против 15, причём в Тихом и Индийском океане находились 9 из последних и 3 британских линкора)[2]. По промышленным же возможностям Япония безнадежно отставала от США[3]. Японские линкоры типа «Ямато» были самыми большими по водоизмещению в мире и в истории. В начале войны Япония обладала современнейшим палубным истребителем «Зеро».

В 1945 г. флот был ликвидирован.

В 1954 г. были созданы Морские силы самообороны Японии.

Структура

Императорский флот Японии состоял из собственно флота, а также имел в своём составе сухопутные и авиационные подразделения:

Подготовка командных кадров осуществлялась в Военной академии и Высшей военной академии.

Высшим органом командования являлся Генеральный штаб Императорского флота Японии. Административными делами флота занималось Министерство флота.

Адмиральские флаги

Звания

Высший командный состав

Категория Император (яп. 天皇 тэнно:) Адмиралы (яп. 将官 сё:кан) Офицеры (яп. 士官 сикан)
Петлица как адмирал, плюс эмалевый значок на груди
Нашивка
Звание 大元帥 元帥 大将 中将 少将 大佐 中佐 少佐 大尉 中尉 少尉
Транскрипция дайгэнсуй гэнсуй тайсё: тю:дзё: сё:сё: тайса тю:са сё:са тайи тю:и сё:и
Перевод генералиссимус адмирал флота (почётный титул) адмирал вице-адмирал контр-адмирал капитан 1-го ранга капитан 2-го ранга капитан 3-го ранга капитан-лейтенант лейтенант (или старший лейтенант) младший лейтенант (или лейтенант)
Перевод на английский Generalissimo Fleet Admiral Admiral Vice Admiral Rear Admiral Captain Commander Lieutenant Commander Lieutenant Lieutenant (JG) Ensign

Низший командный состав и матросы

Категория Мичманы (яп. 准士官 дзюнсикан) Старшины (яп. 下士官 касикан) Матросы (яп. 水兵 суйхэй)
Шеврон ?
Звание (до 1942) 兵曹長 一等兵曹 二等兵曹 三等兵曹 一等水兵 二等水兵 三等水兵 四等水兵
Транскрипция хэйсо:тё: итто: хэйсо: нито: хэйсо: санто: хэйсо: итто: суйхэй нито: суйхэй санто: суйхэй ёнто: суйхэй
Перевод мичман старшина 1-й статьи старшина 2-й статьи старшина 3-й статьи матрос 1-го класса матрос 2-го класса матрос 3-го класса матрос 4-го класса (матрос)
Перевод на английский Warrant Officer Petty Officer 1st Class Petty Officer 2nd Class Petty Officer 3rd Class Seaman 1st Class Seaman 2nd Class Seaman 3rd Class Seaman 4th Class
Звание (после 1942) 兵曹長 上等兵曹 一等兵曹 二等兵曹 水兵長 上等水兵 一等水兵 二等水兵
Транскрипция хэйсо:тё: дзё:то: хэйсо: итто: хэйсо: нито: хэйсо: суйхэйтё: дзё:то: суйхэй итто: суйхэй нито: суйхэй
Перевод мичман главный (корабельный) старшина старшина 1-й статьи старшина 2-й статьи старший матрос матрос высшего класса матрос 1-го класса матрос 2-го класса (матрос)
Перевод на английский Warrant Officer Superior Petty Officer Petty Officer 1st Class Petty Officer 2nd Class Leading Seaman Superior Seaman Seaman 1st Class Seaman 2nd Class

Напишите отзыв о статье "Императорский флот Японии"

Примечания

  1. [www.globalsecurity.org/military/world/japan/wakamiya-av.htm IJN Wakamiya Seaplane Carrier] (англ.)
  2. [www.ibiblio.org/pha/pha/misc/forces.html Pearl Harbor Attack Hearings, Pt. 15, p. 1901-06] (англ.)
  3. [www.combinedfleet.com/economic.htm Почему Япония проиграла войну на самом деле combinedfleet.com(англ.)

Литература

  • Пол Стивен Далл. [militera.lib.ru/h/dull/index.html Боевой путь Императорского японского флота] / Перевод с английского А.Г. Больных. — Екатеринбург: Сфера, 1997. — 384 с. — (Морские битвы крупным планом).
  • Османов Е. М. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/2745841 История становления японской императорской армии и флота : 1868-1894] : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.03. - Санкт-Петербург, 2005. - 306 с.

См. также

Ссылки

  • [kaigun.dn.farlep.net/ Японский императорский флот во Второй мировой войне]
  • [www.combinedfleet.com/kaigun.htm Imperial Japanese Navy Page ] (англ.)
  • [homepage2.nifty.com/nishidah/e/index.htm Imperial Japanese Navy] (англ.)
  • [www.youtube.com/watch?v=_RaUdub_djU&feature=related Японский императорский флот (цветное видео)]

Отрывок, характеризующий Императорский флот Японии

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.