Квантунская область
Квантунская область — историческая область в южной Маньчжурии, восточнее Шаньхайгуаньского прохода, на Квантунском полуострове в юго-западной оконечности Ляодунского полуострова.
Площадь с островами — 3 168 км²
Содержание
В составе Российской империи
| Область Российской империи | |||||
|
| |||||
| Страна | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Адм. центр | |||||
| Население (1898) |
250 000 чел. | ||||
| Плотность |
чел/км² | ||||
| Площадь |
3168 км² | ||||
| Дата образования | |||||
|
| |||||
| |||||
Квантунская область была учреждена на основании именного Высочайшего указа Сенату от 16 августа 1899 года на территории, согласно русско-китайской конвенции 1898 года переданной Китаем в арендное пользование Российской империи на 25 лет без какой-либо платы в обмен на военно-политическую поддержку Россией Китая против японской агрессии[1]. Население области на 1898 год — 250 тысяч жителей (76 % китайцев, 22 % маньчжур).
Главный город — военно-морской порт Порт-Артур, другие города — торговый порт Дальний, Бицзыво и старая китайская столица региона город Цзиньчжоу.
По Портсмутскому мирному договору 23 августа 1905 года аренда области отошла к Японии вместе с построенной Россией частью Южно-Маньчжурской железной дороги от Куаньчэнцзы[2] до Порт-Артура и Дальнего со всеми сооружениями, военными верфями, арсеналами и укреплениями.
Период японского управления
В составе Японской империи Квантунская область имела статус арендной территории (яп. 租借地). Для административного управления новоприобретённой территорией Япония учредила Квантунское губернаторство (яп. 関東都督府 Канто: токофу). Губернатор области был подчинён премьер-министру и министру армии. После создания области Япония разместила там Квантунский гарнизон для защиты интересов Японии в районе Южно-Маньчжурской железной дороги (в 1919 году переименован в Квантунскую армию). Во время Первой мировой войны Япония выдвинула Китайской Республике т. н. «Двадцать одно требование», которые правительство Китайской республики было вынуждено принять; в результате срок аренды Квантунской области был продлён до 99 лет, то есть до 1997 года. После провозглашения в 1932 году Маньчжоу-го Япония формально отказалась от Квантунской области в пользу Маньчжоу-го, однако продолжала управлять ей по-прежнему, уплачивая арендную плату Синьцзину, а не Нанкину. В это же время местные жители получили подданство Маньчжоу-го. С 1934 года полномочия губернатора области были резко сокращены, и он был подчинён послу Японии в Маньчжоу-го. В 1937 году в состав Маньчжоу-го была передана Южно-Маньчжурская железная дорога.
Во время своего правления японцы провели в области ряд реформ, включая земельную и транспортную. В отличие от Кореи и Тайваня, местное население Квантунской области было уравнено в правах с японцами. Сегрегации в образовании не было на протяжении всего периода японской аренды; в школах преподавали китайский и японский языки в примерной равных долях. Никаких попыток ассимилировать местное население Япония не предпринимала.
Основными отраслями экономики в области были горнодобывающая (особенно угольная) промышленность и транспорт, а также сельское хозяйство (в особенности — производство растительного масла). Как и Корея, Квантунская область не приносила империи дохода. Дотации в область производили из бюджета, они составляли 4 млн иен в год.
Период советского управления
После Второй мировой войны СССР возобновил аренду Квантунской области. 14 февраля 1950 года было заключено соглашение с Китаем о выводе советских войск из Порт-Артура и передаче сооружений в этом районе Китаю после подписания договора с Японией, но не позже конца 1952 года. 15 сентября 1952 года после обмена нотами между Китаем и СССР срок вывода советских войск был продлен до заключения мирных договоров между Китаем и Японией, и СССР и Японией. Вывод советских войск и передача территории под китайскую юрисдикцию завершены в мае 1955 года.
Главные начальники
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Алексеев Евгений Иванович | генерал-адъютант, вице-адмирал | |
| Осима Ёсимаса (大島義昌) | барон, генерал | |
| Фукусима Ясумаса (福島安正) | генерал-лейтенант | |
| Накамура Акира (中村覚) | генерал-лейтенант | |
| Накамура Юдзиро (中村雄次郎) | генерал-лейтенант | |
| Хаяси Гонсукэ (林権助) | | |
| Ямагата Исабуро (山県伊三郎) | | |
| Идзюин Хикоити (伊集院彦吉) | | |
| Кодама Хидэо (児玉秀雄) | | |
| Киносита Кэндзиро (木下謙次郎) | | |
| Ота Масахиро (太田政弘) | | |
| Цукамото Сэйдзи (塚本清治) | | |
| Ямаока Манносукэ (山岡万之助) | | |
| Муто Нобуёси (武藤信義) | генерал | |
| Хисикари Такаси (菱刈隆) | генерал | |
| Минами Дзиро (南次郎) | генерал | |
| Уэда Кэнкити (植田謙吉) | генерал | |
| Умэдзу Ёсидзиро (梅津美治郎) | генерал | |
| Ямада Оцудзо (山田乙三) | генерал | |
| Людников Иван Ильич | генерал-полковник | |
| Белобородов Афанасий Павлантьевич | генерал-полковник | |
Напишите отзыв о статье "Квантунская область"
Примечания
- ↑ Ботанцов И. В. Сравнительный анализ политического статуса Квантунской области и комплекса «Байконур» // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. — 2015.
- ↑ В настоящее время Куаньчэн (宽城, Kuancheng) является административным районом в центральной и северной части города Чанчунь.
См. также
Источники
- Квантунская область // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- [books.google.ee/books?id=F80UAAAAIAAJ&printsec=frontcover&hl=en#PPA411,M Geschichte der Behordenorganisation Russlands von Peter dem Grossen bis 1917 (411—412)]
Литература
- Бородовский Л. И. Квантунская область // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/106000-Kvantunskaya-obl.html Библиотека Царское Село, книги по истории Квантунской области, PDF]
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о территориальном делении Российской империи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Квантунская область
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
