Линейные крейсера типа «Конго»
«Конго» — тип линейных крейсеров японского императорского флота. Всего построено 4 единицы — «Конго» (Kongo), «Хиэй» (Hiei), «Кирисима» (Kirishima), «Харуна» (Haruna)[2].
Содержание
История создания
К проектированию первых линейных крейсеров в Японии приступили в 1908 г. Все работы велись силами Морского технического департамента, а ориентиром для разработчиков служили официально объявленные характеристики первого британского линейного крейсера «Инвинсибл» (Invincible). В соответствии с этим корабль должен был иметь водоизмещение 18650 тонн, скорость 25 узлов и главный калибр из четырёх 305-мм и восьми 254-мм орудий. После того как стали известны истинные характеристики британского корабля, проект был изменён. Теперь будущий «Конго» должен был иметь водоизмещение 18750 тонн, скорость 26,5 узлов и однородный главный калибр из десяти 305-мм орудий. Первый корабль серии предполагалось заложить в 1911 году. Тем временем британцы не останавливались на достигнутом и заложили линейный крейсер «Лайон» (Lion) в сравнении с которым все проекты японцев выглядели очень слабыми.
В сложившейся ситуации японский флот обратился к британской фирме «Виккерс» с просьбой о разработке проекта при условии постройки головного корабля на британских верфях. Проект был разработан под руководством британского кораблестроителя Джорджа Тёрстона (Georges Thurston), который создал проект близкий к новейшему британскому линейному крейсеру «Тайгер» (Tiger). Вскоре после закладки головного «Конго» между Японией и «Виккерсом» был заключён контракт предусматривавший передачу основных технологий. В течение 1911—1912 годов на японских верфях было заложено ещё три корабля типа «Конго».
В результате этого, Япония получила линейные крейсера, считавшиеся даже более мощными, нежели новейшие британские, что вызвало небольшой скандал в английской прессе.
Конструкция
[3]Несмотря на то, что защита корабля и модернизировалась с целью противостоять попаданиям 356-мм снарядов на дистанциях от 20 000 до 25 000 метров, следует признать, что такое бронирование оказалось явно недостаточным. Особенно это касалось вертикального бронирования, которое было слабейшим местом «Конго», поскольку подвергалось наименьшим переделкам с момента вступления корабля в строй.
В итоге японцы сделали весьма нелицеприятный для себя вывод: бронирование «Конго» может быть пробитым снарядами американских линкоров практически с любой дистанции.
Представители
| Название | Место постройки | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| «Конго» | 17 января 1911 | 18 мая 1912 | август 1913 | Потоплен 21 ноября 1944 подводной лодкой USS Sealion (SS-315) | |
| «Хиэй» | 4 ноября 1911 | 21 ноября 1912 | август 1914 | Погиб в боях за Гуадалканал. | |
| «Кирисима» | 17 марта 1912 | 1 декабря 1913 | август 1915 | Затонул 15 ноября 1942 года из-за многочисленных попаданий снарядов. | |
| «Харуна» | 16 марта 1912 | 14 декабря 1913 | апрель 1915 | В июле 1945 года был потоплен американской авиацией. |
Служба
«Конго»[4]
После вступления в строй входил в состав Второго флота. В 1929—1931 годах прошёл первую модернизацию, в ходе которой было усилено горизонтальное бронирование, улучшено вооружение и установлены новые котлы. Корабль стал официально именоваться линкором. В 1936-37 годах прошёл вторую модернизацию, включавшую замену силовой установки и оснащение 127-мм зенитными орудиями. В 1939—1940 годах принимал участие в войне с Китаем.
В начале Второй мировой войны осуществлял прикрытие японских десантных сил в Южно-Китайском море. С февраля 1942 года входил в состав Ударного авианосного соединения вице-адмирала Нагумо. 1 марта 1942 года совместно с тяжёлым крейсером «Тикума» потопил американский эсминец «Эдселл» (Edsall)[5].
«Хиэй»[6]
Согласно ограничениям Вашингтонского морского соглашения в 1929 г. преобразован в учебный артиллерийский корабль (снятие части котлов, брони, вооружения), но с сохранением возможности возвращения в строй, которая была использована в 1937 г. Погиб в боях за Гуадалканал.
«Кирисима»[7]
После вступления в строй входил в состав Второго флота. В 1927-30 и 1935-36 годах прошёл две модернизации аналогичные «Конго». Входил в состав Ударного авианосного соединения при нападении на Пёрл-Харбор. В январе-феврале 1942 года входил в состав прикрытия авианосцев в ходе операций в южных морях. В марте-апреле 1942 года участвовал в рейде в Индийский океан. С августа 1942 года действовал в районе Гуадалканала. В ночном бою 13 ноября 1942 года повредил американские тяжёлые крейсера «Портленд» (Portland) и «Сан-Франциско» (San Francisco), но сам почти не пострадал. В ночь на 14 ноября 1942 года, в ходе очередного рейда к Гвадалканалу, «Кирисима», бывший флагманом японского (силы прикрытия конвоя, доставлявшего к месту высадки крупные сухопутные соединения японцев) соединения вступил в артиллерийскую дуэль с американскими линкорами «Южная Дакота» (South Dakota) и «Вашингтон», перегородив огромным корпусом узкий пролив, таким образом сосредоточив на себе основной огонь. «Кирисима» нанёс «Южной Дакоте» повреждения (попадание 1 снаряда, пронизал обе стороны комингса люка и сдетонировал при ударе о барбет. Пробоина в верхней палубе 0,914×3,048 м. Повреждены кожухи центрального и правого 16-дюймовых орудий башни ГК № 3. Уничтожены водо- и газоотражающие ограждения на 30 футах вокруг барбета. Главная бронепалуба отразила все осколки. Правая катапульта и несколько 20-мм автоматов повреждены), но сам был тяжело повреждён огнём линкора «Вашингтон» (Washington), подошедшего незамеченным на близкую дистанцию (3 мили). В «Кирисима» попало 9 406-мм и около 40 127-мм снарядов, корабль потерял управление, были разрушены две башни главного калибра, начались сильные пожары. Утром 15 ноября 1942 года командир приказал оставить корабль, который затонул в 5 милях от острова Саво. Погибло 1125 человек, спаслось около 300, тем не менее свою задачу крейсер выполнил: конвой беспрепятственно дошёл до места назначения. «Южная Дакота» после этого боя выбыл из строя на 14 месяцев, «Вашингтон» — на 1,5 месяца.
«Харуна»[8]
В декабре 1941 года «Харуна» входил в состав сил дальнего прикрытия высадки японских войск в Малайе и на Филиппинах, а затем участвовал почти во всех главных битвах Тихоокеанской кампании. В июле 1945 года линкор был потоплен американской авиацией. В 1946 году «Харуна» был поднят и разрезан на металл.
Оценка проекта
Оценка пректа «Конго» не может быть отделена от оценки линейных крейсеров как класса, так как эти корабли были построены в рамках классической концепции адмирала Фишера. Согласно идеям Фишера, линейные крейсера должны были выполнять функции вооружённой разведки, поддерживать лёгкие корабли и выступать в роли авангарда главных сил флота[9]. Вплоть до 1916 года японские адмиралы могли с гордостью взирать на свои линейные крейсера, считавшиеся лучшими в мире. Результаты Ютландского боя, где линейные крейсера использовались в полном противоречии с данной концепцией и понесли тяжёлые потери, поставили крест на дальнейшем развитии класса. Немногие оставшиеся линейные крейсера подвергались многочисленным модернизациям, направленным прежде всего на устранение их главного недостатка — слабого бронирования. Не избежали этого и корабли типа «Конго». Двукратная модернизация повысила их боевые качества, но вертикальное бронирование оставалось слишком слабым, чтобы дать серьёзные шансы в бою с линкорами, что и подтвердилось в единственном столкновении кораблей этого типа с линейными кораблями американского флота, когда «Кирисима» был потоплен огнём линкора «Вашингтон».
Японское командование вполне сознавало слабость своих линейных крейсеров и использовало их в качестве расходного материала. Фактически именно линейные крейсера вплоть до 1944 года были единственной действительно активной частью линейных сил императорского флота. Следует признать, что до появления на Тихом океане современных американских линкоров они вполне справлялись со своими задачами, главной из которых являлось прикрытие быстроходных авианосцев. Гибель «Хиэй» объяснялась крайне неблагоприятной тактической обстановкой, но не недостатками самого корабля. Тем не менее, на втором этапе войны японское командование предпочитало держать уцелевшие линейные крейсера подальше от возможного столкновения с американскими линкорами и проявили они себя не слишком ярко, так же, как гораздо более сильные линкоры японского императорского флота.
Можно заключить, что явные недостатки типа «Конго» привели к парадоксальной ситуации. Самые слабые capital ships японского флота провели куда более яркую карьеру, чем линкоры, почти всю войну простоявшие в резерве. Как ни странно, но по критерию стоимость/эффективность линейные крейсера оказались самыми полезными из крупных артиллерийских кораблей Японии.
Напишите отзыв о статье "Линейные крейсера типа «Конго»"
Примечания
- ↑ Все данные приводятся на декабрь 1941 г.
- ↑ Транскрипция японских названий даётся по справочнику Апалькова Ю. В.
- ↑ [www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/BKM/Jap_BC/03.htm Устройство, строительство и модернизации]
- ↑ Назван в честь горы в центральной части о. Хонсю. См.: Апальков Ю. В. С. 92.
- ↑ По данным Апалькова ю,В. С. 93. Другие источники приписывают этот успех линейным крейсерам «Хиэй» и «Кирисима». // Балакин С. А., Дашьян А. В. и др. Линкоры Второй мировой. Ударная сила флота. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006. — С. 211. — 256 c.: ил. — (Арсенал Коллекция). — 3000 экз. — ISBN 5-699-18891-6, ББК 68.54 Л59.
- ↑ Назван в честь монастырской горы рядом с Киото. См.: Апальков Ю. В. С. 95.
- ↑ «Туманный остров». Назван в честь горы на о. Кюсю, префектура Кагосима и Миядзаки. См.: Апальков Ю. В. С. 94.
- ↑ Назван в честь потухшего вулкана на севере о. Хонсю, префектура Симма. См.: Апальков Ю. В. С. 95.
- ↑ Существует мнение, что японцы пришли к этой идее сами, основываясь на результатах Цусимского боя, но не смогли её адекватно реализовать.
Ссылки
- [www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/BKM/Jap_BC/index.htm Линейные крейсера Японии]
- [www.warfleet.ru/cruiser/kongo.html Линейные крейсера типа Конго]
Литература
- Апальков Ю. В. Боевые корабли японского флота: Линкоры и авианосцы. — СПб.: Дидактика, 1997.
- Балакин С. А., Дашьян А. В. и др. Линкоры Второй мировой. Ударная сила флота. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006. — 256 c.: ил. — (Арсенал Коллекция). — 3000 экз. — ISBN 5-699-18891-6, ББК 68.54 Л59.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Линейные крейсера типа «Конго»
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
