Хейвуд, Спенсер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Спэнсер Хэйвуд»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Хейвуд.
Спенсер Хейвуд
Spencer Haywood
Завершил карьеру
Центрфорвард
Прозвища: Wood
Рост: 203 см
Вес: 102 кг
Гражданство: США США
Родился: 22 апреля 1949(1949-04-22) (75 лет),
Сильвер-Сити, Миссисипи
Школа: Першинг (Детройт, Мичиган)
Колледж: Тринидад Стэйт (1967—1968)
Детройт (1968—1969)
Драфт: 30-й (2-й раунд), 1971, Баффало Брейвз
Статистика в НБА
Игры: 844
Очки: 17111 (20,3 в среднем за игру)
Подборы: 8675 (10,3 в среднем за игру)
Передачи: 1541 (1,8 в среднем за игру)
Перехваты: 355 (0,4 в среднем за игру)
Блок-шоты: 629 (0,7 в среднем за игру)
Выступал за команды
Личные награды и достижения
Медали
Олимпийские игры
Золото Мехико 1968 баскетбол
[www.hoophall.com/hall-of-famers/spencer-haywood/ 2015 Баскетбольный Зал славы]

Спе́нсер Хе́йвуд (англ. Spencer Haywood; родился 22 апреля 1949 года в Сильвер-Сити, штат Миссисипи, США) — профессиональный американский баскетболист, выступавший в Американской баскетбольной ассоциации (АБА) и Национальной баскетбольной ассоциации (НБА), Олимпийский чемпион 1968 года в составе сборной США. Хейвуд только за свой единственный сезон в АБА становился Самым ценным игроком Матча всех звёзд АБА, Новичком года АБА и Самым ценным игроком АБА, а позже вошёл в число тридцати величайших игроков АБА, сформировавших в 1997 году сборную всех времён.





Ранние годы и колледж

Хейвуд родился в маленьком городке Сильвер-Сити, штат Миссисипи в многодетной семье при тотальной бедности[1]. Послевоенный период оказался очень тяжёлым и, пользуясь случаем, будущий баскетболист в 15 лет переезжает сначала в Чикаго, а потом в Детройт к своему брату. Приведя к чемпионству Мичигана свою школу Першинга, Хейвуд поступает в Тринидадский колледж в Колорадо. Первый год в баскетбольной команде колледжа Спенсер окончил с показателями 28,2 очка и 22,1 подбора и, вместе с другими непрофессионалами, был приглашён представлять свою страну на Летних Олимпийских играх 1968 в Мехико[1]. Из-за войны во Вьетнаме и, в частности, спорных решений правительства США по отношению к афроамериканскому населению на ней многие афроамериканские спортсмены, среди которых и Лью Алсиндор бойкотировали Олимпиаду. Несмотря на это, большинство из приглашённых к участию всё же поехали в Мехико, однако в знак солидарности с незаслуженно погибшими афроамериканцами и неодобрением властью все они, включая и Хейвуда, на медальной церемонии во время исполнения гимна одевали символическую чёрную перчатку[2]. Сборная США, в которой Хейвуд был лидером по очкам (16,1 в среднем за игру) и установил рекорд по проценту попадания с игры — 71,9 %, обыграла в финале сборную Югославии и завоевала золотые медали[3]. После успешного выступления на Олимпиаде Спенсер Хейвуд принимает стипендию от Детройтского университета в Мерси и начиная со второго курса выступае за его университетскую команду. Сезон 1968/69 Спенсер проводит ещё сильнее, набирая в среднем за игру 32,1 очка и делая 21,5 подбора. По окончанию его Хейвуд решил отказаться от ещё двух, обязательных для того времени, лет и подписать контракт с командой АБА «Денвер Рокетс»[1].

Профессинальная карьера

АБА

Первый свой сезон в профессиональном баскетболе Спенсер Хейвуд провёл на высочайшем уровне, набирая в среднем за игру сезона 30,0 очков и делая 19,5 подбора (рекорд АБА среди всех игроков) в среднем за игру. Завоевав сначала в середине сезона титул «Самого ценного игрока Матча всех звёзд АБА», в самом матче набрав 23 очка и сделав 19 подборов и 7 блок-шотов. После окончания регулярного сезона Хейвуд получил и награды «Новичок года АБА» и «MVP АБА», однако «Рокетс» проиграли в финале Конференции «Лос-Анджелес Старз»[1].

Карьера в НБА

После феноменального сезона в АБА Спенсер ошеломил НБА, покинув «Денвер» и подписав соглашение с «Сиэтл Суперсоникс», что запрещалось тогдашними правилами лиги, так как Хейвуд не окончил университет. Подписание контракта с «Сиэтл Суперсоникс» сопровождалось сопротивление со стороны управления НБА и команд ин неё, поскольку если бы не это нарушение, Хейвуд должен был бы выставлять свою кандидатуру только на драфте 1972 года. В итоге НБА подала в суд на «Суперсоникс» и завелось дело, позже известное как Haywood v. National Basketball Association (англ.)русск.. Верховный суд, приняв во внимание аргумент Хейвуда, что он единственный кормилец в семье и обеспечивает своих родителей и близких, вынес решение в пользу Спенсера, тем самым изменив историю НБА и баскетбола в целом. После окончания судебного процесса баскетболист сыграл за «Суперсоникс» в конце сезона 33 игры и закончил его со статистикой 20,6 очка и 12 подборов в среднем за игру.

В первом полном сезоне Хейвуд вышел на свой уровень игры и вызывался на Матч всех звёзд, а по завершении сезона был выбран в первую сборную всех звёзд НБА. Однако его средние 26,3 очка и более 12 подборов всё же не помогли «Сиэтл Суперсоникс» выйти даже в плей-офф. Следующий сезон был также успешным для Хейвуда, но неудачным для команды, так ни разу не выходившей в плей-офф с начала существования. Благодаря 29,2 очка и 12,9 подбора Спенсер во второй раз участвует в Матче всех звёзд НБА и попадает в сборную всех звёзд НБА. За следующие два сезона в «Сиэтле» Спенсер Хейвуд немного теряет в результативности и в них, также вызываясь на Матч всех звёзд по итогам регулярного сезона избирается только во вторые сборные всех звёзд. Только в последнем для Хейвуда сезоне за «Соникс» команда впервые в истории смогла пробиться в плей-офф НБА и обыграла там в первом раунде «Детройт Пистонс» с Бобом Ленье и Дэйвом Бингом в составе, но проиграла будущим чемпионам «Голден Стэйт Уорриорз» в следующем раунде.

После этого сезона Хейвуд был продан «Нью-Йорк Никс» в обмен на право выбора на драфте и наличные. В Нью-Йорке Спенсер вёл публичный образ жизни и женился на знаменитой модели Иман. В середине сезона 1976/77 клуб из-за травмы Хейвуда приобретает на его позицию очень сильного конкурента Боба Макаду, который и становится основным в «Никс» даже после возвращения в строй Спенсера. В последнем неполном сезоне за «Нью-Йорк» Спенсер набирал 17,8 очка и после 34 игр в нём после ухода из клуба Уолт Фрейзер и уже возрастным Эрлом Монро был обменян на Джо Мэриуэзера в «Нью-Орлеан Джаз», в котором отыграл ещё столько же игр сезона. Вместе с Питом Маравичем они стали лидерами команды, но Хейвуд так и не смог спасти команду от последнего места в лиге после ужасного начала регулярного сезона. Однако 24,0 очка, 9,6 подбора, 1,6 блок-шота и 0,9 перехвата в среднем за игру всё же обнадёжили многих и после переезда «Джаз» в Юту они обменяли его на Эдриана Дэнтли в «Лос-Анджелес Лейкерс».

В составе «Лос-Анджелес Лейкерс» Спенсер преимущественно играл тяжёлого форварда вместе с Джимом Чонсом, поскольку позицию центрового занимал Карим Абдул-Джаббар. Именно с «Лейкерс» Хейвуд выиграл своё единственное чемпинство НБА и первое для команды в эпоху «Шоутайм». Средние 9,7 очка за игру, а также ссора с главным тренером Полом Уэстхедом после которой Спенсер был отстранён от игр финальной серии с «Филадельфией 76» не удовлетворили руководителей клуба и они не стали платить высокую зарплату игроку с ограниченной ролью в команде и следующий сезон Хейвуд проводит в Италии.

Подписав годичный контракт с клубом Серии A «Рейер Венеция» Спенсер отыграл в Венеции полный сезон, после завершения которого вернулся в НБА в клуб «Вашингтон Буллитс». За два сезона Хейвуд сыграл в более чем 100 играх за «Буллитс» ив них набирал в среднем 12,7 очка за игру. В марте 1983 года Спенсер Хейвуд завершил профессиональную карьеру в возрасте 33 лет.

Напишите отзыв о статье "Хейвуд, Спенсер"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 [www.nba.com/history/players/haywood_bio.html Spencer Haywood bio at nba.com]. [www.webcitation.org/6ApzYgHBC Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
  2. ↑ [www.la84foundation.org/SportsLibrary/Olympika/Olympika_2005/Olympika1401e.pdf Preventing «A Wonderful Break-Through for Rhodesia»], OLYMPIKA: The International Journal of Olympic Studies, vol. XIV (2005)
  3. ↑ [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ha/spencer-haywood-1.html Spencer Haywood bio Athletes Olympics]. [www.webcitation.org/6ApzZdpmk Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].

Ссылки

  • [www.nba.com/history/players/haywood_bio.html Краткая биография на сайте NBA.com] (англ.)
  • [www.basketball-reference.com/players/h/haywosp01.html Статистика на сайте Basketball-Reference.com] (англ.)
  • [www.hoophall.com/hall-of-famers/spencer-haywood/ Профайл на сайте Баскетбольного Зала славы] (англ.)

4 Барретт • 5 Клоусон • 6 Ди • 7 Фаулер • 8 Хейвуд • 9 Хоскет • 10 Кинг • 11 Солтерс • 12 Скотт • 13 Силлиман • 14 Спэйн • 15 Уайт • Тренер: Генри Айба

</span>
</tr></tr></table></td></tr></table>
 
п • о • р
«Лос-Анджелес Лейкерс» — чемпионы НБА в сезоне 1979/1980</div></th></tr>
</tr></tr></table></td></tr></table>
</tr></tr></table></td></tr></table>
</tr></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Хейвуд, Спенсер

«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.