Так поступают все

Опера

Так поступают все женщины, или Школа влюбленных
Così fan tutte, ossia La scuola degli amanti
Афиша 1790 г.
Композитор	Вольфганг Амадей Моцарт
Автор(ы) либретто	Лоренцо да Понте
Язык либретто	Итальянский
Источник сюжета	Реальная история
Жанр	опера-буффа
Действий	2 действия
Год создания	1789—1790
Первая постановка	26 января 1790
Место первой постановки	Бургтеатр, Вена

«Так поступают все женщины, или Школа влюбленных» (итал. «Così fan tutte, ossia La scuola degli amanti»), K.588, итал. «Così fan tutte, ossia La scuola degli amanti») — опера-буффа Вольфганга Амадея Моцарта на итальянском языке в двух действиях. Автор либретто Лоренцо да Понте, который также написал либретто к операм Моцарта «Свадьба Фигаро» и «Дон Жуан». Премьера оперы состоялась 26 января 1790 года в Бургтеатре в Вене.

История создания

Первоначально заказ на оперу предназначался для Антонио Сальери, который, уже начав работу, вскоре отказался от неё. Затем в августе 1789 года заказ от императора Иосифа II, воодушевленного берлинским успехом «Свадьбы Фигаро», поступил Моцарту. Поводом для либретто стала скандальная история, произошедшая в Вене незадолго до этого. Моцарту был предложен достаточно большой гонорар (200 дукатов), и у Моцарта не было возможности отказаться.

Краткое русское название оперы — «Так поступают все» по аналогии с итальянским, тоже из трёх слов — Cosi fan tutte. Однако «tutte» употребляется только с женским родом (с мужским — «tutti»), и точным переводом на русский будет именно «Так поступают все женщины».

Особенности музыки и либретто

Герой оперы дон Альфонсо — «старик», однако стоит заметить, что в XVIII веке, когда на первый план выходит всё молодое, по-детски незрелое, стариком могли назвать и мужчину немногим старше 30 лет: «он стар: представь себе, ему не менее тридцати шести лет», говорит о своём женихе одна из героинь популярного романа того времени.

В наше время в театральной практике укрепилось редкое распределение пар по голосам (тенор — меццо-сопрано, баритон — сопрано). Однако оригинальный состав — три сопрано, тенор и два баса (в вокальной музыке баритон добавился к тенору и басу только в середине девятнадцатого века), причём в ансамблях строчка Гульельмо расположена под строчкой дона Альфонсо.

Ария Феррандо «Ah lo veggio, quell’anima bella» (N. 24) настолько трудна для исполнения, что её очень редко исполняют не только в спектаклях, но даже и на студийных аудиозаписях.

Премьера

Премьера состоялась в венском Бургтеатре 26 января 1790 года. Опера была принята холодно и прошла всего 10 раз.

В премьере принимали участие Адриана Феррарезе (Фьордилиджи), Луиза Вильнёв (Дорабелла), Франческо Бенуччи (Гульельмо), Винченцо Кальвези (Феррандо), Франческо Буссани (дон Альфонсо) и Доротея Буссани (Деспина).

При жизни Моцарта опера исполнялась только в Вене и в Праге.

Действующие лица

Партия	Голос	Исполнитель на премьере 26 января 1790 (Дирижёр: Вольфганг Амадей Моцарт)
Фьордилиджи, дама из Феррары, живущая в Неаполе, сестра Дорабеллы	сопрано	Адриана Феррарезе
Дорабелла, дама из Феррары, живущая в Неаполе, сестра Фьордилиджи	Колоратурное меццо-сопрано	Луиза Вильнёв
Гульельмо, офицер, возлюбленный Фьордилиджи	баритон	Франческо Бенуччи
Феррандо , офицер, возлюбленный Дорабеллы	тенор	Винченцо Кальвези
Деспина, служанка Фьордилиджи и Дорабеллы	сопрано	Доротея Буссани
Дон Альфонсо, старик-философ	бас	Франческо Буссани
Хор: солдаты, слуги, моряки

Краткое содержание

Первое действие

Молодые офицеры Гульельмо и Феррандо похваляются достоинствами своих возлюбленных, сестёр Дорабеллы (возлюбленная Фернандо) и Фьордилиджи (возлюбленная Гульельмо), восхваляют их верность. Дон Альфонсо не верит в верность женщин и предлагает на спор подвергнуть их возлюбленных испытанию. В предкушении быстрой победы, молодые люди соглашаются.

Дон Альфонсо сообщает сёстрам, что их женихов призвали на войну. Влюблённые в слезах прощаются друг с другом.

Дон Альфонсо, заручившись поддержкой Деспины, приводит в дом к сёстрам молодых албанцев, которые на самом деле, переодетые Гульельмо и Феррандо. Они начинают «ухаживать наоборот»: Гульельмо — за Дорабеллой, Феррандо — за Фьордилиджи. Девушки в гневе выгоняют их. Те не оставляют девушек в покое. Притворившись умирающими, они требуют немедленной помощи в виде поцелуя. Однако обман раскрыт, и дон Альфонсо вновь терпит поражение.

Второе действие

Между тем, оставшись наедине, девушки признаются Деспине, что молодые люди пришлись им по душе, при этом Дорабелле приглянулся Гульельмо, а Фьордилиджи — Феррандо. Деспина уговаривает их пойти на свидания.

Во время прогулки в парке Гульельмо объясняется в любви к Дорабелле, и она принимает его любовь. Но Фьордилиджи продолжает ждать своего жениха, признания Феррандо отвергнуты.

Фьордилиджи готова бежать из города от своего чувства, но в последний момент уступает настойчивости Феррандо. Девушки согласны прямо сегодня выйти замуж и следовать за «албанцами» на их родину.

Переодетая нотариусом Деспина подписывает брачные контракты, но в этот момент раздаются звуки военного марша. «Албанцы» исчезают, а появляются «вернувшиеся с войны» женихи. Увидев контракты, они обвиняют в неверности своих возлюбленных, но дон Альфонсо, не желающий зла молодым, мирит их, утверждая, что «так поступают все женщины».

Состав оркестра

Партитура Моцарта включает:

• 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета (in A, H, B и C), 2 фагота
• 2 валторны, 2 трубы
• Литавры
• Струнные

Бас континуо:

• Клавесин и виолончель

Известные постановки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

2011 — Пермский академический театр оперы и балета имени Петра Ильича Чайковского. Музыкальный руководитель проекта и дирижёр — Теодор Курентзис.

2012 — Санкт-Петербургский государственный детский музыкальный театр «Зазеркалье». Музыкальный руководитель проекта и дирижёр — Павел Бубельников.

2014 — Большой театр. Музыкальный руководитель проекта и дирижёр — Стефано Монтанари.

2015 — Нижегородский государственный академический театр оперы и балета имени А. С. Пушкина. Режиссёр-постановщик — Заслуженный артист РФ Дмитрий Суханов, дирижёр-постановщик — Сергей Вантеев.

Музыкальные номера

• Увертюра

Акт I

• N. 1 Терцет La mia Dorabella capace non è (Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 2 Терцет È la fede delle femmine (Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 3 Терцет Una bella serenata (Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 4 Дуэт Ah guarda sorella (Фьордилиджи, Дорабелла)
• N. 5 Ария Vorrei dir, e cor non ho (Дон Альфонсо)
• N. 6 Квинтет Sento oddio, che questo piede (Фьордилиджи, Дорабелла, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 7 Дуэт Al fato dàn legge (Феррандо, Гульельмо)
• N. 8 Хор Bella vita militar
• N. 9 Квинтет Di scrivermi ogni giorno (Фьордилиджиі, Дорабелла, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 10 Терцет Soave sia il vento (Фьордилиджи, Дорабелла, Дон Альфонсо)
• N. 11 Речитатив Ah scostati и
  • Ария Smanie implacabili (Дорабелла)
• N. 12 Ария In uomini! In soldati (Деспина)
• N. 13 Секстет Alla bella Despinetta (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 14 Речитатив Temerari, sortite fuori di questo loco и
  • Ария Come scoglio immoto resta (Фьордилиджи)
• N. 15 Ария Non siate ritrosi (Гульельмо)
• N. 16 Терцет E voi ridete? (Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
• N. 17 Ария Un’aura amorosa (Феррандо)
• N. 18 Финал
  • Ah che tutta in un momento (Фьордилиджи, Дорабелла)
  • Si mora, sì si mora (Фьордилиджи, Дорабелла, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Eccovi il medico, signore belle (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Dove son! (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Dammi un bacio, o mio tesoro (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)

Акт II

• N. 19 Ария Una donna a quindici anni (Деспина)
• N. 20 Дуэт Prenderò quel brunettino (Фьордилиджи, Дорабелла)
• N. 21 Дуэт с хором Secondate, aurette amiche (Феррандо, Гульельмо, хор)
• N. 22 Квартет La mano a me date (Деспина, Феррандо, Гульельмо, Дон Альфонсо)
• N. 23 Дуэт Il core vi dono (Дорабелла, Гульельмо)
• N. 24 Речитатив Barbara! Perché fuggi? (Феррандо, Фьордилиджи) и
  • Ария Ah lo veggio, quell’anima bella (Феррандо)
• N. 25 Речитатив Ei parte… senti… и
  • Рондо Per pietà, ben mio, perdona (Фьордилиджи)
• N. 26 Речитатив Il mio ritratto! (Феррандо, Гульельмо) и
  • Ария Donne mie, la fate a tanti (Гульельмо)
• N. 27 Речитатив In qual fiero contrasto и
  • Каватина Tradito, schernito (Феррандо)
• N. 28 Ария È amore un ladroncello (Дорабелла)
• N. 29 Дуэт Fra gli amplessi in pochi istanti (Фьордилиджи,Феррандо)
• N. 30 Анданте Tutti accusan le donne (Дон Альфонсо, Феррандо, Гульельмо)
• N. 31 Финал
  • Fate presto, o cari amici (Деспина, Дон Альфонсо, хор)
  • Benedetti i doppi coniugi (Хор, Фьордилиджи, Дорабелла, Феррандо, Гульельмо)
  • Канон E nel tuo, nel mio bicchiero (Фьордилиджи, Дорабелла,Феррандо, Гульельмо)
  • Miei signori, tutto è fatto (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Bella vita militar (Хор, Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Sani e salvi agli amplessi amorosi (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)
  • Fortunato l’uom che prende ogni cosa pel buon verso (Фьордилиджи, Дорабелла, Деспина, Феррандо, Дон Альфонсо, Гульельмо)

Избранная дискография

(солисты даются в следующем порядке: Фьордилиджи, Дорабелла, Гульельмо, Феррандо, Деспина, Дон Альфонсо)

• 1955 — Дир. Герберт фон Караян; солисты: Элизабет Шварцкопф, Нэн Мерриман, Роландо Панераи, Леопольд Симоно, Лиза Отто, Сесто Брускантини; Лондонский филармонический оркестр.
• 1963 — Дир. Карл Бём; солисты: Элизабет Шварцкопф, Криста Людвиг, Джузеппе Таддеи, Альфредо Краус, Ханни Штеффек, Вальтер Берри; Венский филармонический оркестр.
• 1974 — Дир. Георг Шолти; солисты: Пилар Лоренгар, Тереза Берганца, Том Краузе, Райланд Дэвис, Жанна Бербье, Габриэль Бакье; Лондонский филармонический оркестр.
• 1976 — Дир. Колин Дэвис; солисты: Монсеррат Кабалье, Джанет Бейкер, Владимиро Гандзаролли, Николай Гедда, Иляна Котрубаш, Томас Аллен; Оркестр Лондонской Королевской оперы Ковент-Гарден.
• 1992:

Дир. Сигизвальд Кёйкен; солисты: Соиле Исокоски, Моника Гроп, Пер Воллестад, Маркус Шефер, Нэнси Арджента, Хюб Классенс; оркестр La Petite Bande.

Дир. Джон Элиот Гардинер; солисты: Аманда Рукрофт, Роза Маннион, Родни Гилфри, Райнер Трост, Эйриан Джеймс, Карлос Феллер; оркестр Английские барочные солисты.

• 1994 — Дир. Георг Шолти; солисты: Рене Флеминг, Анне Софи фон Оттер, Олаф Бер, Фрэнк Лопардо, Аделина Скарабелли, Микеле Пертузи; Камерный оркестр Европы.

Ссылки

• [www.dlib.indiana.edu/variations/scores/baf7511/large/index.html Партитура]
• [www.dlib.indiana.edu/variations/scores/cbb7709/large/index.html Клавир]

Отрывок, характеризующий Так поступают все

Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.