Трубная резьба
Поделись знанием:
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
Резьба́ тру́бная — группа стандартов, предназначенная для соединения труб, фитингов и элементов конструкции, имеющих трубные резьбы. Не следует путать с дюймовыми крепёжными резьбами (UTS, BSW): размер трубной резьбы - не физический диаметр нарезки, а условное число, характеризующее проходной диаметр стандартной трубы.
Содержание
Резьба трубная цилиндрическая, G (BSPP)
Трубная цилиндрическая резьба, применяемая в цилиндрических резьбовых соединениях, а также в соединениях внутренней цилиндрической резьбы с наружной конической резьбой по ГОСТ 6211-81. Основана на резьбе BSW (англ. British Standard Whitworth, широко распространенные дюймовые трубные резьбы, также известные как резьбы Витворта) и совместима с резьбой BSP (англ. British standard pipe thread) и обозначается BSPP.
- ГОСТ 6357-81. Основные нормы взаимозаменяемости. Резьба трубная цилиндрическая.
- ISO R228
- EN 10226
- DIN 259
- BS 2779
- JIS B 0202
Параметры резьбы
Дюймовая резьба с углом профиля при вершине 55°, теоретическая высота профиля Н=0,960491Р.
Нарезается на трубах до размера 6", трубы свыше 6" свариваются.
Условное обозначение согласно ГОСТ 6357-81: буква G, числовое значение условного прохода трубы в дюймах, класс точности среднего диаметра (А, В), и буквы LH для левой резьбы. Например, резьба с номинальным диаметром 1 1/8, класс точности А — обозначается как: G 1 1/8-A.
По ГОСТ 6357-81 Резьба трубная цилиндрическая. Основные нормы взаимозаменяемости шаг резьбы трубной цилиндрической имеется четыре значения[1].
| Шаг резьбы Р, мм | Число ниток на дюйм |
|---|---|
| 0.907 | 28 |
| 1,337 | 19 |
| 1,814 | 14 |
| 2,309 | 11 |
| Обозначение размера резьбы | Шаг Р | Диаметры резьбы | |||
|---|---|---|---|---|---|
| Ряд 1 | Ряд 2 | d=D | d2=D2 | d1=D1 | |
| 1/16" | 0,907 | 7,723 | 7,142 | 6,561 | |
| 1/8" | 9,728 | 9,147 | 8,566 | ||
| 1/4" | 1,337 | 13,157 | 12,301 | 11,445 | |
| 3/8" | 16,662 | 15,806 | 14,950 | ||
| 1/2" | 1,814 | 20,955 | 19,793 | 18,631 | |
| 5/8" | 22,911 | 21,749 | 20,587 | ||
| 3/4" | 26,441 | 25,279 | 24,117 | ||
| 7/8" | 30,201 | 29,0З9 | 27,877 | ||
| 1" | 2,309 | 33,249 | 31,770 | 30,291 | |
| 1⅛" | 37,897 | 36,418 | 34,939 | ||
| 1¼" | 41,910 | 40,431 | 38,952 | ||
| 1⅜" | 44,323 | 42,844 | 41,365 | ||
| 1½" | 47,803 | 46,324 | 44,845 | ||
| 1¾" | 53,746 | 52,267 | 50,788 | ||
| 2" | 59,614 | 58,135 | 56,656 | ||
| 2¼" | 65,710 | 64,231 | |||
| 2½" | 75,184 | 73,705 | 72,226 | ||
| 2¾" | 81,534 | 80,055 | 78,576 | ||
| 3" | 87,884 | 86,405 | 84,926 | ||
| 3¼" | 93,980 | 92,501 | 91,022 | ||
| 3½" | 100,330 | 98,851 | 97,372 | ||
| 3¾" | 106,680 | 105,201 | 103,722 | ||
| 4" | 113,030 | 111,551 | 110,072 | ||
| 4½" | 125,730 | 124,251 | 122,772 | ||
| 5" | 138,430 | 136,951 | 135,472 | ||
| 5½" | 151,130 | 148,651 | 148,172 | ||
| 6" | 163,830 | 162,351 | 160,872 | ||
| где d — наружный диаметр наружной резьбы (трубы); D — наружный диаметр внутренней резьбы (муфты); D1 — внутренний диаметр внутренней резьбы; d1 — внутренний диаметр наружной резьбы; D2 — средний диаметр внутренней резьбы; d2 — средний диаметр наружной резьбы. При выборе размера трубной резьбы первый ряд следует предпочитать второму. | |||||
Обозначение размера резьбы соответствует внутреннему диаметру трубы по одному из стандартов (en:Nominal Pipe Size).
Резьба трубная коническая, R (BSPT)
Трубная коническая резьба, применяемая в конических резьбовых соединениях, а также в соединениях наружной конической резьбы с внутренней цилиндрической резьбой по ГОСТ 6357-81. Основана на резьбе BSW (англ. British Standard Whitworth) и совместима с резьбой BSP (англ. British standard pipe tapered thread), именуемая BSPT (уплотнение достигается за счет смятия резьбы в месте резьбового соединения при ввёртывании штуцера).
- ГОСТ 6211-81. Основные нормы взаимозаменяемости. Резьба трубная коническая.
- ISO R7
- DIN 2999
- BS 21
- JIS B 0203
Параметры резьбы
Дюймовая резьба с конусностью 1:16 (угол конуса φ=3°34’48"). Угол профиля при вершине 55°.
Условное обозначение: буква R для наружной резьбы и Rc для внутренней (ГОСТ 6211-81. Основные нормы взаимозаменяемости. Резьба трубная коническая.), числовое значение номинального диаметра резьбы в дюймах (inch), буквы LH для левой резьбы. Например, резьба с номинальным диаметром 1 1/4 — обозначается как R 1 1/4.
| Обозначение размера резьбы |
Шаг P | Длина резьбы | Диаметр резьбы в основной плоскости | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Рабочая | От торца трубы до основной плоскости | Наружный d=D |
Средний d2=D2 |
Внутренний d1=D1 | ||
| 1/16" | 0,907 | 6,5 | 4,0 | 7,723 | 7,142 | 6,561 |
| 1/8" | 6,5 | 4,0 | 9,728 | 9,147 | 8,566 | |
| 1/4" | 1,337 | 9,7 | 6,0 | 13,157 | 12,301 | 11,445 |
| 3/8" | 10,1 | 6,4 | 16,662 | 15,806 | 14,950 | |
| 1/2" | 1,814 | 13,2 | 8,2 | 20,955 | 19,793 | 18,631 |
| 3/4" | 14,5 | 9,5 | 26,441 | 25,279 | 24,117 | |
| 1" | 2,309 | 16,8 | 10,4 | 33,249 | 31,770 | 30,291 |
| 1¼" | 19,1 | 12,7 | 41,910 | 40,431 | 38,952 | |
| 1½" | 19,1 | 12,7 | 47,803 | 46,324 | 44,845 | |
| 2" | 23,4 | 15,9 | 59,614 | 58,135 | 56,565 | |
| 2½" | 26,7 | 17,5 | 75,184 | 73,705 | 72,226 | |
| 3" | 29,8 | 20,6 | 87,884 | 86,405 | 84,926 | |
| 3½" | 31,4 | 22,2 | 100,330 | 98,851 | 97,372 | |
| 4" | 35,8 | 25,4 | 113,030 | 111,551 | 110,072 | |
| 5" | 40,1 | 28,6 | 138,430 | 136,951 | 135,472 | |
| 6" | 40,1 | 28,6 | 163,830 | 162,351 | 160,872 | |
Круглая резьба для санитарно-технической арматуры, Кр
Резьба круглая для санитарно-технической арматуры. Резьба применяется для шпинделей, вентилей, смесителей, туалетных и водопроводных кранов.
Резьба NPSM (National pipe thread)
Резьба дюймовая трубная цилиндрическая (англ. NPSM) — американский стандарт резьбы по ANSI/ASME B1.20.1. Стандарт предусматривает размеры резьбы от 1/16" до 24" для труб по стандартам ANSI/ASME B36.10M, BS 1600, BS EN 10255 и ISO 65.
Угол профиля при вершине 60°, теоретическая высота профиля Н=0,866025Р.
| Обозначение размера резьбы |
Число ниток на дюйм | Длина резьбы | Диаметр резьбы в основной плоскости | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Рабочая | От торца трубы до основной плоскости | Наружный d=D |
Средний d2=D2 |
Внутренний d1=D1 | ||
| 1/16" | 27 | 6,5 | 4,064 | 7,895 | 7,142 | 6,389 |
| 1/8" | 7,0 | 4,572 | 10,272 | 9,519 | 8,766 | |
| 1/4" | 18 | 9,5 | 5,080 | 13,572 | 12,443 | 11,314 |
| 3/8" | 10,5 | 6,096 | 17,055 | 15,926 | 14,797 | |
| 1/2" | 14 | 13,5 | 8,128 | 21,223 | 19,772 | 18,321 |
| 3/4" | 14,0 | 8,611 | 26,568 | 25,117 | 23,666 | |
| 1" | 11½ | 17,5 | 10,160 | 33,228 | 31,461 | 29,694 |
| 1¼" | 18,0 | 10,668 | 41,985 | 40,218 | 38,451 | |
| 1½" | 18,5 | 10,668 | 48,054 | 46,287 | 44,520 | |
| 2" | 19,0 | 11,074 | 60,092 | 58,325 | 56,558 | |
| 2½" | 8 | 72,699 | ||||
| 3" | 88,608 | |||||
| 3½" | 101,316 | |||||
| 4" | 113,973 | |||||
| 5" | 141,300 | |||||
| 6" | 168,275 | |||||
| 8" | 219,075 | |||||
| 10" | 273,050 | |||||
| 12" | 323,850 | |||||
Резьба NPT (National pipe thread)
Резьба дюймовая трубная конусная (англ. NPT) — американский стандарт на резьбу с конусностью 1:16 (угол конуса φ=3°34’48") или цилиндрическую (англ. NPS) резьбу по ANSI/ASME B1.20.1. Резьба NPT соответствует ГОСТ 6111-52. Резьба коническая дюймовая с углом профиля 60 градусов. Обозначается как NPT или K. Также существует резьба NPTF — уплотнение происходит за счёт смятия резьб. Стандарт предусматривает размеры резьбы от 1/16" до 24" для труб по стандартам ANSI/ASME B36.10M, BS 1600, BS EN 10255 и ISO 65.
Угол профиля при вершине 60°, теоретическая высота профиля Н=0,866025Р.
| Обозначение размера резьбы |
Число ниток на дюйм | Длина резьбы | Диаметр резьбы в основной плоскости | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Рабочая | От торца трубы до основной плоскости | Наружный d=D |
Средний d2=D2 |
Внутренний d1=D1 | ||
| 1/16" | 27 | 6,5 | 4,064 | 7,895 | 7,142 | 6,389 |
| 1/8" | 7,0 | 4,572 | 10,272 | 9,519 | 8,766 | |
| 1/4" | 18 | 9,5 | 5,080 | 13,572 | 12,443 | 11,314 |
| 3/8" | 10,5 | 6,096 | 17,055 | 15,926 | 14,797 | |
| 1/2" | 14 | 13,5 | 8,128 | 21,223 | 19,772 | 18,321 |
| 3/4" | 14,0 | 8,611 | 26,568 | 25,117 | 23,666 | |
| 1" | 11½ | 17,5 | 10,160 | 33,228 | 31,461 | 29,694 |
| 1¼" | 18,0 | 10,668 | 41,985 | 40,218 | 38,451 | |
| 1½" | 18,5 | 10,668 | 48,054 | 46,287 | 44,520 | |
| 2" | 19,0 | 11,074 | 60,092 | 58,325 | 56,558 | |
| 2½" | 8 | 72,699 | ||||
| 3" | 88,608 | |||||
| 3½" | 101,316 | |||||
| 4" | 113,973 | |||||
| 5" | 141,300 | |||||
| 6" | 168,275 | |||||
| 8" | 219,075 | |||||
| 10" | 273,050 | |||||
| 12" | 323,850 | |||||
Напишите отзыв о статье "Трубная резьба"
Примечания
- ↑ [razmery.info/razmery-trubnoy-rezby.html Размеры трубной резьбы].
См. также
Отрывок, характеризующий Трубная резьба
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
