Гонсалес, Фернандо

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фернандо Гонсалес»)
Перейти к: навигация, поиск
У этого человека испанская фамилия; здесь Гонсалес — фамилия отца, а Сиуффарди — фамилия матери.
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Гонсалес.
Фернандо Гонсалес
Место проживания Сантьяго, Чили
Рост 183 см
Вес 82 кг
Начало карьеры 1999
Завершение карьеры 21 марта 2012
Рабочая рука правая
Удар слева одноручный
Призовые, долл. 8 862 276
Одиночный разряд
Титулов 11
Наивысшая позиция 5 (29 января 2007)
Турниры серии Большого шлема
Австралия финал (2007)
Франция 1/2 финала (2009)
Уимблдон 1/4 финала (2005)
США 1/4 финала (2002, 2009)
Парный разряд
Титулов 3
Наивысшая позиция 25 (4 июля 2005)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 1/4 финала (2010)
Франция 1/2 финала (2005)
Уимблдон 2-й круг (2005)
США 1/4 финала (2004)
Международные медали
Олимпийские игры
Золото Афины 2004 парный разряд
Бронза Афины 2004 одиночный разряд
Серебро Пекин 2008 одиночный разряд
Завершил выступления

Фернандо Франсиско Гонсалес Сиуффарди (исп. Fernando Francisco González Ciuffardi; родился 29 июля 1980 года в Сантьяго, Чили) — чилийский теннисист, один из двух олимпийских чемпионов в истории Чили. Финалист одного турнира Большого шлема в одиночном разряде (Australian Open-2007); победитель 14 турниров ATP (11 — в одиночном разряде); бывшая пятая ракетка мира в одиночном разряде; победитель одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Roland Garros-1998); победитель двух юниорских турниров Большого шлема в парном разряде (US Open-1997, Roland Garros-1998); финалист парного турнира Orange Bowl (1998); бывшая вторая ракетка мира в юниорском парном рейтинге; бывшая четвёртая ракетка мира в юниорском одиночном рейтинге.





Общая информация

Отец Фернандо — бывший менеджер на мельнице в Сантьяго, сейчас помогает сыну с бизнесом в Южной Америке. Мать Патриция — по национальности итальянка, является домохозяйкой. У чилийца есть две сестры: старшая — Патрисия и младшая — Джессику.

Фернандо Гонсалес — универсальный игрок без очевидных слабых мест, хотя и предпочитавший игру на задней линии. Главный козырь в игре чилийца — хорошая подача и мощный удар справа.

Знаменосец сборной Чили на открытии летней Олимпиады в Пекине и единственный чилиец, выигравший медаль на той Олимпиаде.

Инвентарь

Одежда и обувь — Adidas. Ракетка — Babolat Pure Storm Team.

Спортивная карьера

Начало карьеры

На юниорском уровне Гонсалес смог выиграть Открытый чемпионат США в 1997 году в парном разряде (с Николасом Массу) и Открытый чемпионат Франции в 1998 году в одиночном и парном (с Хосе де Армасом) разрядах. По итогам 1998 года в юниорском рейтинге занял 4-е место в одиночном и 2-е место в парном. Также в конце 1998 года выиграл первый «фьючерс».

Профессиональную карьеру начал в 1999 году. Первым турниром в туре ATP становится Вашингтон. В первой же встрече на таком уровне он переиграл Ивана Любичича 1-6, 6-3, 6-4 и вышел во второй раунд. Уже через год в мае 2000 года на турнире в Орландо он выигрывает свой первый титул ATP. В финале он встретился со своим соотечественником Николасом Массу, которого обыграл со счётом 6-2, 6-3. Этот финал стал первым «чилийским финалом» с 1982 года. В том же сезоне дебютировал в основных соревнованиях на турнире серии Большого шлема. Произошло это на Открытом чемпионате США, где он вышел во второй раунд. В 2001 году впервые выступил в основных соревнованиях Открытого чемпионата Австралии, но проиграл в первом же раунде. На Открытом чемпионате Франции первым результатом становится выход во второй раунд.

Несмотря на быстрый титул в 2000 году, в первую сотню в рейтинге он пробился только в январе 2002 года. Произошло это после того как он, будучи № 140 в рейтинге, вышел в четвёртый раунд Открытого чемпионата Австралии. В итоге он поднялся после турнира на 94-е место. Затем в середине феврале он поднимается на 61-е место после победы на турнире у себя на родине в Винья-дель-Маре. В финале Гонсалес переиграл Николаса Лапентти 6-3, 6-7(5), 7-6(4). В мае на серии Мастерс в Риме впервые выиграл у теннисиста из первой десятки (в первом раунде у Тима Хенмена 3-6, 7-6(5), 6-0) На Открытом чемпионате Франции вышел в третий раунд, а на дебютном для себя Уимблдонском турнире до второго. В августе на Мастерсе в Цинциннати смог выйти в полуфинал, обыграв по пути № 4 Тима Хенмана 7-6(3), 6-2 и № 9 Энди Роддика 7-6(4), 7-6(6). В борьбе за выход в финал он встретился с действующим № 1 в мире Ллейтоном Хьюиттом и уступил 7-6(3), 5-7, 2-6. На Открытом чемпионате США ему впервые удалось пробиться в четвертьфинал (в третьем раунд был переигран № 7 в рейтинге Хуан Карлос Ферреро 6-4, 6-4, 6-4. В сентябре выигрывает третий титул ATP на турнире в Палермо. Его соперником по финалу был Хосе Акасусо. В октябре в полуфинале турнира в Базеле он ещё раз выигрывает у Ферреро (6-4, 4-6, 6-1) и выходит в финал, где уступает Давиду Налбандяну (4-6, 3-6, 2-6). За сезон ему удалось совершить прорыв и подняться на 121 позицию вверх, заняв по итогам года 18-ю строчку.

В 2003 году первый раз вышел в четвертьфинал в феврале в Акапулько, затем в апреле в Эшториле и в мае на Мастерсе в Гамбурге, обыграв № 1 в мире Ллейтона Хьюитта 6-1, 3-6, 6-0. Так же в мае в составе Чили выиграл Командный кубок мира. На Открытом чемпионате Франции выходит в четвертьфинал, где уступает Хуану Карлосу Ферреро в пяти сетах (1-6, 6-3, 1-6, 7-5, 4-6). В июле вышел в полуфинал турнира в Штутгарте и четвертьфинал в Умаге. Затем выходит в финал в Вашингтоне. Для этого в полуфинале он смог обыграть № 1 на тот момент в рейтинге американца Андре Агасси 3-6, 6-4, 7-6(5). В решающем матче за титул Фернандо Гонсалес уступает Тиму Хенмену 3-6, 4-6. В начале октябре сыграл ещё один финал на турнире в Меце, где проиграл Арно Клеману.

2004-06

В феврале 2004 года во второй раз побеждает на турнире в Винья-дель-Маре. В марте на Мастерсе в Майами смог выйти в полуфинал. Как и год назад, он помогает Чили выиграть Командный кубок мира, проводившийся в Дюссельдорфе. В июле выходит в полуфинал в Бостаде и в финал в Амерсфорте. В августе его ждали грандиозный успех и признание у себя на родине. Выступая в парном разряде на Летних Олимпийских играх в Афинах, Гонсалес вместе со своим партнёром Николасом Массу сумел выиграть первую золотую награду за всю историю выступления Чили на Олимпиадах. За день до этого финала он также смог выиграть и бронзовую награду в одиночном разряде в упорнейшей борьбе, одолев Тейлора Дента, а его партнёр по победе в парном разряде Николас Массу смог стать олимпийским чемпионом и в одиночном.

История выступления на Олимпийском турнире 2004 года

В начале сезона 2005 года выиграл турнир в Окленде. Этот титул стал пятым в его карьере и первым на кортах с покрытием хард. На турнире в Винья-дель-Маре вышел в финал, но уступил его Гастону Гаудио 3-6, 4-6 и не защищает свой прошлогодний титул. На Уимблдонском турнире 2005 года смог дойти до четвертьфинала, где проиграл будущему чемпиону Роджеру Федереру. В июле выигрывает турнир в Амерсфорте. В октябре на турнире серии Мастерс в Мадриде вышел в четвертьфинал, а после завоевал титул, выступая на турнире в Базеле. Поехав на Итоговый турнир ATP вторым запасным и 13-м на тот момент в мире, в итоге из-за черёд травм смог сыграть по ходу турнира две встречи. Выиграв на Итоговом турнире один матч у Мариано Пуэрта, он стал первым чилийцем, кому покорилось это достижение.

В апреле 2006 года сумел выйти в полуфинал Мастерса в Монте-Карло, а в Риме в четвертьфинал. Это позволило ему стать вторым чилийцем (после Марсело Риоса, кто смог войти в первую десятку мирового рейтинга. В августе он выходит в полуфинал Мастерсов в Торонто и Цинциннати. В октябре выходит в финал турнира в Вене, выиграв по пути двух теннисистов из первой десятки Давида Налбандяна и Энди Роддика. В решающем матче он уступил Ивану Любичичу. Затем в финал он смог выйти на Мастерсе в Мадриде, победив том числе Новака Джоковича и Томаша Бердыха. В финале он проигрывает Роджеру Федереру 5-7, 1-6, 0-6. После этого ему удаётся выйти в третий финал подряд. Произошло это в Базеле, где в решающем матче он вновь уступает Федереру 3-6, 2-6, 6-7(3). По итогам сезона он финишировал на 10-м месте.

2007-08

Очень успешно начался для Гонсалеса сезон 2007 года. На Открытом чемпионате Австралии ему впервые удалось выйти в финал. Также он стал первым чилийцем, кому покорилось это достижение. В четвертьфинале он в трёх сетах обыграл Рафаэля Надаля № 2 в мировом рейтинге, но в финале всё же уступил № 1 Роджеру Федереру. После турнира Фернандо поднимается в рейтинге на высшую в своей карьере 5-ю позицию.

Следующий раз в финал турнира ATP в этом сезоне Гонсалес попадает в мае на Мастерсе в Риме, где уступает Рафаэлю Надалю 2-6, 2-6. Наконец-то выиграть титул ему удаётся на турнире в Пекине в сентябре 2007 года. В финале он обыграл испанца Томми Робредо 6-1, 3-6, 6-1. В концовке сезона на Итоговом турнире он в первой же встрече обыграл № 1 в мире Роджера Федерера 3-6, 7-6(1), 7-5, но, проиграв две следующих встречи Энди Роддику и Николаю Давыденко, покидает турнир. В итоговом рейтинге он занимает 7-ю строчку, что для него явилось высшим достижением в карьере.

В начале сезона 2008 года Гонсалес не смог защитить свои высокие рейтинговые очки после прошлогоднего финала Открытого чемпионата Австралии. В этом сезоне он выбыл уже в третьем раунде и выбыл из первой двадцатки. В феврале в третий раз выигрывает турнир Винья-дель-Маре (Чили). В апреле завоевал свой 10-й одиночный титул ATP на турнире в Мюнхене. На Открытом чемпионате Франции выходит в четвертьфинал, где проигрывает Роджеру Федереру 6-2, 2-6, 3-6, 4-6. В августе принял участие во второй своей Олимпиаде. На олимпийском теннисном турнире в Пекине в одиночном разряде Гонсалес смог выиграть серебряную медаль, дойдя до финала. Таким образом Гонсалес показал уникальное достижение, выиграв на Олимпийских играх по медали каждого достоинства. В новейшей истории тенниса (с 1988 года) это никому ранее не удавалось.

История выступления на Олимпийском турнире 2008 года
2009-10

В 2009 году начинает с Австралийского чемпионата, где доходит до четвёртого раунда, уступив там Рафаэлю Надалю. В феврале в четвёртый раз выиграл турнир в Винья-дель-Маре. В апреле дошёл до полуфинала на турнире в Барселоне. Затем вышел в полуфинал Мастерса в Риме. На Открытом чемпионате Франции Гонсалес смог выйти в полуфинал. В четвертьфинале турнира он переиграл № 3 в мире Энди Маррея 6-3, 3-6, 6-0, 6-4. В упорной борьбе за выход в финал он все же уступает шведу Робину Сёдерлингу 3-6, 5-7, 7-5, 6-4, 4-6. В начале августа выходит в полуфинал в Вашингтоне. На Открытом чемпионате США, обыграв в том числе Томаша Бердыха и Жо-Вильфрида Тсонга, выходит в четвертьфинал. Осенью лишь один раз попадает в полуфинал на турнире в Куала-Лумпуре.

На Открытом чемпионате Австралии 2010 года его результатом становится выход в четвёртый раунд. На турнире в Сантьяго, который ранее проводился в Винья-дель-Маре, дошёл до полуфинала. Такого же результата Гонсалес добился в Акапулько. 21 сентября 2010 года Гонсалес объявил, что ему потребуется операция из-за травмы правого бедра и, возможно, колена и процедура восстановления займёт около 8-9 месяцев.

2011-12

Возвращение Фернандо Гонсалеса после травмы состоялось в конце апреля 2011 года на турнире в Белграде, где он вышел во второй раунд. Первым после перерыва турниром Большого шлема стал Уимблдон, где он выходит в третий раунд. После возвращения былые результаты так и не приходили к Гонсалесу. Он лишь однажды попал в четвертьфинал турнира ATP (В феврале 2012 года в Буэнос-Айресе). Так и не сумев восстановиться из-за многочисленных травм, Фернандо объявил, что завершает карьеру. Попрощался с профессиональным теннисом Гонсалес после поединка первого круга турнира серии Мастерс в Майами 22 марта 2012 года, уступив французу Николя Маю со счётом 5-7, 6-4, 6-7(3).

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2012 509
2011 298
2010 68 154
2009 11 91
2008 15 290
2007 7 102
2006 10 95
2005 11 25
2004 23 67
2003 35 128
2002 18 229
2001 139 650
2000 115 363
1999 412 577
1998 580 880
1997 1 057 941
1996 1 269 1 259

Выступления на турнирах

Напишите отзыв о статье "Гонсалес, Фернандо"

Примечания

Ссылки

  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)


Отрывок, характеризующий Гонсалес, Фернандо

Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гонсалес,_Фернандо&oldid=80717823»