Фронтпроекция

Фронтпрое́кция, Фронт-прое́кция — кинематографическая технология комбинированных съёмок, позволяющая совмещать изображения актёров или предметов с предварительно отснятым на киноплёнку фоном. В отличие от рирпроекции, когда фон проецируется на полупрозрачный экран сзади, при фронтпроекции изображение попадает на непрозрачный ретрофлексный экран спереди с таким расчётом, чтобы киносъёмочный аппарат не фиксировал тени от актёров, располагающихся перед экраном.

Технология

Прообразом современной технологии фронтпроекции был способ комбинированных съёмок на фоне сферического зеркала, установленного таким образом, чтобы свет от кинопроектора отражался в ту же точку, из которой пришёл. Таким способом могли сниматься небольшие предметы, поскольку изготовление больших сферических зеркал практически невозможно. Съёмка комбинированных кадров больших объёмов с участием актёров стала возможна с появлением световозвращающего материала, состоящего из микроскопических стеклянных шариков. Такое покрытие всегда отражает свет в том же направлении, с которого он пришёл, благодаря чему падение яркости изображения на краях экрана не превышает 10%. Световозвращающая плёнка под названием «Скотчлайт» разработана американской компанией 3M в 1939 году для лучшей видимости дорожных знаков, и позднее была с успехом использована для фронтпроекции в кинематографе.

Для съёмки по этому способу актёрская сцена разыгрывается перед ретрорефлексным экраном, на который при помощи полупрозрачного зеркала кинопроектор проецирует заранее отснятое фоновое изображение. Зеркало устанавливается под углом 45° к экрану с таким расчётом, чтобы оптически совместить объективы проектора и камеры, расположенных под прямым углом друг к другу. Это даёт возможность сделать тени, отбрасываемые актёрами на экран, невидимыми для киносъёмочного аппарата. Освещение актёров осуществляется дополнительными источниками света, не влияющими на контраст фонового изображения, поскольку экран не отражает рассеянный свет. В то же время, изображение фона, попадающее на актёров, практически невидимо из-за низкой отражающей способности по сравнению с экраном.

Так же, как при рирпроекции, работа кинопроектора и киносъёмочного аппарата синхронизируются таким образом, чтобы открытие обтюратора проектора всегда совпадало с открытием обтюратора камеры. Это достигается использованием общего привода обоих устройств, собранных в единый агрегат. Масштаб изображения фона, получаемого в камере, не зависит от расстояния до экрана, благодаря совпадению оптических осей и поля зрения объективов киносъёмочного и кинопроекционного аппаратов. Благодаря этому, экран может состоять из отдельных частей, расположенных на разных расстояниях, и актёры могут уходить за него непосредственно в кадре. Таким образом, например, можно снять выход человека из-за угла дома, изображённого на спроецированном фоне.

Применение

Метод фронтпроекции изобретен Филиппом Палмквистом и впервые опробован им в 1949 году. В съёмках художественных кинокартин технология впервые использована в 1963 году японскими кинематографистами в сценах с яхтами фильма «Матанго». В 1966 году метод был использован Стенли Кубриком в фильме «Космическая одиссея 2001 года». Для съёмок фильма «Супермен» технология была усовершенствована: использование вариообъективов в кинопроекторе и киносъёмочном аппарате с синхронным изменением фокусного расстояния, позволило имитировать полёт актёра к камере и от неё относительно неподвижного фона. В СССР для съёмки по методу фронпроекции в 1972 году в НИКФИ налажен выпуск установки «ФПГ-70», совмещающей киносъёмочный и кинопроекционный аппараты на передвижном шасси. На киностудии имени А. Довженко была разработана аналогичная установка «ФПВ-35» с более эффективной металлогалогенной проекционной лампой «ДРИШ-4000». С её помощью были отсняты комбинированные кадры фильмов «Бастион», «Перелёт через Атлантику», «Контрудар» и «Трудно быть богом».

В начале 1980-х годов появилась ещё одна версия фронтпроекции, позволяющая совмещать актёрскую сцену не только с фоном, расположенным позади, но и с другим изображением, «располагающимся» впереди актёров. Такая технология, получившая название «Интровижн» (англ. IntroVision), основана на использовании двух кинопроекторов и двух отражающих экранов, образующих прямой угол. Перед объективом камеры располагаются два полупрозрачных зеркала, так же перпендикулярных друг другу. Изображение, проецируемое на второй экран, отражается в ближайшем к объективу киносъёмочного аппарата зеркале, и выглядит расположенным перед актёрами. Впервые такая техника использовалась в боевике «Чужбина», чтобы совместить изображение героя Шона Коннери и других персонажей с макетами колонии Ио. В дальнейшем «Интровижн» применялась при съёмке многих кинокартин, таких как «В осаде», «Армия тьмы», «Беглец» и других.

По сравнению с рирпроекцией фронтпроекция обладает рядом существенных преимуществ. Требуемый световой поток кинопроектора в несколько раз ниже, что позволяет получать яркое изображение на экране и сильнее диафрагмировать съёмочный объектив, получая большую глубину резкости. Кроме того, актёры видят фон и могут согласовывать свои действия с изменениями изображения, что выгодно отличает метод от блуждающей маски. Распространение цифровых технологий кинопроизводства, заменивших оптические спецэффекты цифровыми, сделало фронтпроекцию устаревшей. Последними известными фильмами, в которых нашла применение фронтпроекция, стали «Скалолаз» Сильвестра Сталлоне и «С широко закрытыми глазами» Стенли Кубрика, который был поклонником этого метода. В настоящее время для совмещения актёрской сцены с фоном используется технология «хромакей» (англ. Chroma Key), разработанная в своё время для телевизионных спецэффектов.

См. также

• Рирпроекция
• Блуждающая маска

Литература

• Е. М. Голдовский. Основы кинотехники / Л. О. Эйсымонт. — М.: «Искусство», 1965. — 636 с.

• Дмитрий Масуренков [mediavision-mag.ru/uploads/04%202011/59-63%2004_2011.pdf Этапы развития комбинированных съёмок] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2011. — № 5. — С. 63.

• Развитие систем комбинированной киносъёмки (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1981. — № 8. — С. 65—66. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].

• П. А. Скрипец, Ф. И. Цельмер Светооптические системы фронтпроекционных установок с использованием современных источников света (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1987. — № 8. — С. 44—49. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].

• А. А. Сахаров. Комбинированные киносъёмки. — М., 1972.

Отрывок, характеризующий Фронтпроекция

– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.