Панорамная головка

Не следует путать с головкой для панорамной фотографии

Панорамная головка, Штативная головка — устройство, позволяющее закрепить киносъёмочный аппарат, видеокамеру или фотоаппарат на каком-либо несущем основании, например на штативе, операторском кране, автомобиле, летательном аппарате, и менять её положение во время съёмки. От точности изготовления панорамной головки зависит устойчивость движущегося изображения и резкость фотографий. Роботизированные панорамные головки с приводами дистанционного управления панорамированием используются для съёмки в труднодоступных местах или точной повторяемости движения камеры во время комбинированных съёмок с многократной экспозицией.

Разные типы головок

Фотографические штативные головки отличаются от киносъёмочных и телевизионных упрощённой конструкцией. В отличие от видеокамеры и киносъёмочного аппарата, снимающих движущееся изображение, фотоаппарат требуется лишь надёжно зафиксировать в определённом положении на время экспозиции. Киносъёмочные и телевизионные штативные головки для обеспечения плавного панорамирования оснащается механическими или гидравлическими демпфирующими устройствами, зачастую с многоступенчатыми регулировками степени демпфирования. В настоящее время наибольшее распространение получили демпферы жидкостного типа. Кроме демпфирования эти устройства, как правило, выполняют функцию контрбалансировки, компенсирующую перемещение центра масс тяжёлой съёмочной техники и оптики. Существует целый класс головок, устройство которых позволяет вращать камеру вокруг центра массы, прилагая к этому минимальные усилия. Фотографические штативы контрбалансами не оснащаются из-за относительной лёгкости фотоаппаратуры.

Ещё одно важное отличие заключается в необходимости для видеосъёмки двух, а не трёх степеней свободы, пригодных для панорамирования. Причём, обе плоскости панорамирования требуется точно сориентировать относительно горизонта. Поэтому конструкция штативных головок такого типа значительно сложнее и состоит из полусферической секции крепления к штативу и собственно панорамной головки с двумя шарнирами. Перед съёмкой оператор, установив штатив, по круговому уровню выставляет ось головки строго вертикально, независимо от положения ног штатива. Это позволяет устранить «завал горизонта» при любом положении камеры за счёт строгой вертикальности оси горизонтального панорамирования. Для съёмки кадров с наклонным горизонтом используется специальное приспособление типа «голландская голова» (англ. Dutch Head), дополнительно крепящееся между головкой и камерой.

Фотоштативы оснащаются головками шарового типа, обеспечивающими точную фиксацию камеры в любом положении, или шарнирными головками с тремя степенями свободы. Последние ограниченно пригодны для любительских кино- и видеосъёмок, но не позволяют регулировать положение оси горизонтальной панорамы и не оснащаются демпферами.

Головки для телескопов обладают самым сложным устройством, обеспечивая не только устойчивость, но и автоматическую компенсацию суточного вращения Земли. Для этого используются дорогостоящие приводы с шаговыми электродвигателями и специальная конструкция головки, позволяющая точно располагать её главную ось относительно эклиптики или небесного экватора.

Головки для кино и телевидения

Важнейшая характеристика панорамных головок для кинематографа, кроме грузоподъёмности — плавность панорамирования. Для обеспечения равномерности поворота камеры, особенно важного при использовании длиннофокусной оптики, используется механическое и гидравлическое демпфирование. Механические демпферы инерционного типа основаны на преодолении усилия раскрутки маховика через повышающий редуктор. Однако, шумность таких демпферов делает их непригодными для использования во время синхронной съёмки. Поэтому, в настоящее время применяется гидравлическое демпфирование на основе тяжёлой силиконовой жидкости.

Лёгкие головки управляются рукояткой, присоединённой к площадке крепления камеры. Поворачивая рукоятку, оператор преодолевает сопротивление демпфера, стабилизирующего скорость панорамирования. В тяжёлых головках подобное устройство потребовало бы слишком больших усилий, поэтому в таких конструкциях нашли применение штурвальные механизмы поворота камеры. Для панорамирования в горизонтальной или вертикальной плоскостях применяются раздельные червячные приводы. Вращение штурвала соответствующего привода, осуществляемое как вручную, так и при помощи электродвигателя, позволяет панорамировать в одной из плоскостей. Панорамирование в двух плоскостях требует одновременного вращения двух штурвалов.

Такой же принцип используется в специальных штативах для покадровой съёмки и анимации. Использование червячных приводов высокой точности позволяет снимать панорамы покадрово с дискретным шагом. Например, отечественная головка 1ШМ «Мульти» за один оборот штурвала соответствующей панорамы осуществляет поворот ровно на 1°.

В последнее время широкое распространение получают головки с дистанционным управлением при помощи электропривода. Они позволяют вести съёмку в труднодоступных местах без оператора, что особенно актуально для лёгких операторских кранов, снижая их требуемую грузоподъёмность. Кроме того, такие головки пригодны для комбинированных съёмок в несколько экспозиций по технологии Motion control, обеспечивая точную повторяемость движений камеры. Управление такими головками производится со специального пульта, как правило оснащённого видеоконтролем. Совсем недавно появился отдельный класс роботизированных PTZ-камер, предназначенных для съёмки реалити- и ток-шоу, объединённых с панорамной головкой в неразъёмный узел. Такая же конструкция используется в камерах видеонаблюдения.

В процессе эксплуатации панорамных головок необходимо учитывать опрокидывающий момент, который может возникнуть в крайних положениях вертикальной панорамы. Это особенно важно для тяжёлых киносъёмочных и студийных телевизионных камер. В большинстве штурвальных головок за счёт особенностей конструкции горизонтальная ось вращения проходит выше площадки крепления камеры. Это позволяет поворачивать аппарат вокруг его центра масс, устранив или сведя к минимуму опрокидывающий момент. Устранение опрокидывающего момента также актуально для роботизированных головок, уменьшая требуемую мощность приводов панорамирования. Такие головки состоят из L- или П-образных кронштейнов, ось вращения которых проходит через центр масс. В других типах головок для уменьшения усилий оператора и предотвращения падения камеры вместе со штативом используются торсионные или пружинные механизмы, компенсирующие опрокидывающий момент. Для тех же целей, а также для снижения усилий оператора, верхняя площадка, к которой крепится камера, обладает возможностью балансировки камеры относительно оси вращения головки. Такая регулировка осуществляется за счёт крепления площадки, допускающей несколько положений, или удлинённого паза конгрессного винта. В некоторых случаях для увеличения угла отклонения тяжёлых камер используется специальная наклонная площадка.

Головки для фотографии

В отличие от головок, предназначенных для телевидения и кинематографа, фотографические головки требуют только жёсткости фиксации положения и точности перемещений. Кроме того, установка фотоаппарата требует трёх, а не двух степеней свободы. Поэтому киносъёмочные головки и головки для видеокамер неудобны, а чаще всего вообще непригодны для полноценной фотосъёмки. В фотографии используются две главные разновидности головок: с тремя независимыми шарнирами (3D-головки) и шаровые. Все остальные типы являются вариациями этих двух.

3D—головка состоит из трёх шарниров с отдельной фиксирующей рукояткой для каждого. Позволяет очень точно фиксировать головку в каждой степени свободы, независимо от двух других. Обычно оснащается пузырьковым круговым уровнем (или двумя обычными, расположенными перпендикулярно), лимбами с угловыми делениями для удобства отсчёта углов. В некоторых головках такого типа один из шарниров заменён откидывающейся на 90° платформой для съёмки вертикального (портретного) снимка. Трёхшарнирные головки ограниченно применимы для любительских видеосъёмок, позволяя довольно точно осуществлять панорамирование. Однако, отсутствие демпферов допускает применение только короткофокусных объективов.

Шаровая головка состоит из шарового шарнира с фиксатором. Такой тип головки пригоден в основном для фотографии, поскольку в большинстве случаев не приспособлен для панорамирования. Однако, при фотографировании предоставляет значительные преимущества, позволяя наклонять фотоаппарат в любом направлении одним движением, что требует у шарнирных головок перемещения в каждой из трёх плоскостей. В дорогих моделях могут быть отдельные винты для фиксации наклона и подъёма (для лёгких моделей применяется один, сначала фиксирущий одно направление, затем другое: между ними разная величина начального усилия на сдвиг), винт задающий начальный уровень усилия (настройка под разный вес оборудования) для изменения положения, шарнир для горизонтального панорамирования. Шаровые головки обычно очень компактны, но их грузоподъёмность ограничена в силу того, что для фиксации используется относительно малая площадь трения. Точность и грузоподъёмность такой головки прямо пропорциональны диаметру сферы, использованной в конструкции. Разновидность шаровой — курковая головка — позволяет оперативно менять положение камеры, закрепляемой на рукоятке, при помощи фиксации специальным курком. Однако, такие головки обладают ещё более низкой грузоподъёмностью.

Головка для панорам предназначена для создания панорамных фотографий. Основное отличие этого типа головки от всех остальных заключается в возможности вращения фотоаппарата вокруг нодальной точки объектива, что предотвращает сдвиг оптической оси при панорамировании.

Поворот камеры в трёх разных плоскостях происходит при помощи отдельных шарниров, как в 3D-головках. Для создания цилиндрических панорам компактными или дальномерными фотоаппаратами, если проекция оси их объектива проходит через вертикальную ось головки, достаточно применения рельсовой площадки с обычной головкой.

Рельсовая или макро-головка предназначена для макросъёмки. Позволяет двигать фотоаппарат в продольном и поперечном направлениях при помощи микрометрического винта, когда фотографируемый объект по размерам сравним с кадровым окном. Такой способ наводки на резкость удобнее, чем кольцом фокусировки на объективе.

Крепление камеры

В настоящее время для крепления фото-, кино- и видеоаппаратуры к штативной головке в качестве стандартного соединения применяется резьба 1/4 или 3/8 дюйма (1/4’’ и 3/8’’). В СССР этот тип присоединения был стандартизирован по ГОСТ 3362—75, который предусматривал использование резьбы 1/4" для фотоаппаратуры форматов меньших, чем 6×6 см, а 3/8" — начиная с этого формата. Среди кинематографистов такой тип крепления называется конгрессный винт. Все современные фотоаппараты (в том числе цифровые) с размером кадра меньше, чем 4,5×6 см оснащаются штативным гнездом с резьбой 1/4", соответствующего стандарту ISO 1222. Бытовые видеокамеры и любительские кинокамеры, а также зрительные трубы снабжены таким же гнездом. Резьба 3/8" используется для крепления более тяжёлого оборудования, главным образом киносъёмочного и телевизионного. В случае несовпадения резьбы штативной головки и камеры используются переходники, представляющие собой втулки или винты с двумя типами резьбы. Некоторые головки оснащаются двухсторонними конгрессными винтами, или сменными площадками с винтами разных стандартов.

Профессиональные кинокамеры, в том числе цифровые, крепятся к штативной головке через специальный держатель типа Studio Bridge Plate, предназначенный для закрепления собственно камеры, а также вспомогательного оборудования, включающего компендиумы, фоллоу-фокусы, электронные видоискатели и прочий «обвес». Такой же тип площадок используется при установке на штатив видеокамер со студийным «обвесом». Для съёмки фильмов 3D между двумя камерами и головкой устанавливается специальный держатель: «стереориг».

Профессиональные видеокамеры для новостной тележурналистики не имеют резьбового гнезда, а комплектуются индивидуальной площадкой, крепящейся к панорамной головке, и оснащённой устройством быстрого присоединения камеры типа «ласточкин хвост». Такое крепление позволяет выдерживать большую нагрузку, на которую не рассчитан одиночный винт. Наибольшее распространение получили стандарты крепления Sony V-mount и Chrosziel 401-130. Некоторое распространение получил стандарт Ikegami, но существуют и другие крепления, использующиеся для конкретных камер разными производителями. Большинство головок, предназначенных для тележурналистики, оснащаются двумя винтами стандарта 3/8’’, которые служат для крепления таких площадок. Один из винтов, как правило, устанавливается в прорези, допускающей продольное перемещение для регулировки положения винта. Промежуточные площадки видеокамер имеют несколько гнезд 3/8’’ для крепления к головкам с возможностью продольной балансировки. Крепление двумя винтами предотвращает нежелательное вращение площадки на головке штатива.

Лёгкие головки для повышения оперативности установки и снятия фотоаппарата или лёгкой видеокамеры оснащаются быстросъёмной площадкой с конгрессным винтом. Такие площадки (англ. Quick Release) различаются по форме и размеру крепления («челюстей») к штативной головке (защёлка, обеспечивающая быструю отстыковку площадки или зажимные направляющие). Существует стандарт «Arca-style» крепления площадок, разработанный компанией Arca-Swiss, и основанный на ширине пластины 38 мм с «ласточкиным хвостом». Некоторые производители головок и фотоштативов используют этот тип крепления для совместимости разного оборудования. Однако, в большинстве случаев общего стандарта не существует по маркетинговым соображениям, и площадки разных головок невзаимозаменяемы. Поэтому, в их комплект обычно входят две площадки, одна из которых запасная. Некоторые производители предусматривают специальные приспособления, предотвращающие внезапный проворот камеры на конгрессном винте, поскольку этот тип крепления не обеспечивает абсолютной жёсткости и надёжности. Для этого на большинстве площадок предусмотрен подпружиненный штырёк, совпадающий с отверстием, расположенным вблизи штативного гнезда у некоторых видеокамер.

См. также

• Панорамирование
• Штатив (тренога)

Литература

• Е. А. Иофис. Фотокинотехника / И. Ю. Шебалин. — М.,: «Советская энциклопедия», 1981. — С. 230, 231. — 447 с.

• Ершов К. Г. [kinofototeh.ucoz.ru/load/0-0-0-137-20 Киносъёмочная техника] / С. М. Проворнов. — Л.,: «Машиностроение», 1988. — С. 135—150. — 272 с. — ISBN 5-217-00276-0.

• М. Ю. Малкин [ttk.625-net.ru/files/605/531/h_e50cf4f0cabebd7695804c7b59bf0b8a Штативы и головки] (рус.) // «Техника и технологии кино» : журнал. — 2008. — № 1.

• Александр Луганский [mediavision-mag.ru/uploads/04%202011/72-80%2004_2011.pdf Точка опоры] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2011. — № 4. — С. 72—80.

• Сергей Карпов [625.625-net.ru/files/587/511/h_ffa0b82d905f06adfe33956a84f93cd1 Киноаксессуары для видеокамер] (рус.) // «625» : журнал. — 2008. — № 10. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-7914&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-7914].

• Александер И. Н. Телевизионное визирование и контрольная видеозапись при производстве художественных фильмов (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1974. — № 10. — С. 16—22. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].

• Арсений Ворошилов [mediavision-mag.ru/uploads/09%202011/86-96%2009_2011.pdf Операторские краны] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2011. — № 9. — С. 86—96.

• Павел Платов [mediavision-mag.ru/uploads/09%202012/50-52%2009_2012.pdf Дистанционно управляемые панорамные головки Egripment] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2012. — № 9. — С. 50—52.

• Михаил Львов [mediavision-mag.ru/uploads/02%202014/80-88%20%2302_2014.pdf Роботизированные камеры] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2014. — № 3. — С. 80—88.

• Справочник [ttk.625-net.ru/files/605/531/h_584bc952e39a207b8b5ac8062a2c4711 Вспомогательные средства для стереосъёмки] (рус.) // «Техника и технологии кино» : журнал. — 2011. — № 3. — С. 44—62.

• Андрей Акимов [www.foto-video.ru/tech/test/2923/ Без головной боли] (рус.) // «Foto&video» : журнал. — 2006. — № 7. — С. 67 — 76.

• Н. Д. Панфилов, А. А. Фомин. Краткий справочник фотолюбителя. — М.,: «Искусство», 1985. — С. 184—191. — 367 с.

Отрывок, характеризующий Панорамная головка

– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.