Фотографическая широта

Фотографическая широта, динамический диапазон фотоматериала — характеристика фотоматериала, передающей телевизионной трубки или матрицы в фотографии, телевидении и кино.

• Определяет способность преобразователей света правильно передавать соотношение яркостей снимаемого объекта.
• Измеряется как отношение величин максимальной и минимальной экспозиции линейного участка характеристической кривой.
• Выражается в виде двоичного (ступени экспозиции, экспозиционное число) или десятичного («плотность», единица измерения «D») логарифма, редко в линейной (количество градаций, измеряется в битах), этого отношения.
• Правильная передача яркостей означает, что с некоторой точностью равные отличия яркостей элементов объекта передаются равными отличиями в его изображении (иными словами, передаточная характеристика на данном участке достаточно линейна).
• Для цветных фотоматериалов дополнительным критерием правильности является баланс белого цвета для соответствующего диапазона экспозиций.

<math>L = \lg \frac{H_2}{H_1} = \lg {H_2} - \lg {H_1}</math>

где <math>L</math> — фотографическая широта, <math>H</math> — экспозиция, см. рис. 1 — График характеристической кривой фотоплёнки

Динамический диапазон фотоматериала — синоним фотографической широты. В современной фотографии термин «Фотографическая широта» традиционно применяется чаще для собственно плёночного фотографического процесса, в то время как «динамический диапазон» — для электронной аппаратуры (например, телекамер) и в цифровой обработке изображений (например, по отношению к сканерам).

Также термин фотографическая широта может употребляться фотографами как обозначение величины допустимого отклонения экспозиции для конкретного фотоматериала в конкретных условиях съёмки, с сохранением передачи деталей в светах и тенях сцены. В этом случае её величина зависит не только от свойств фотоматериала и объекта съёмки, но и от задачи, которую ставит фотограф.

Также термин «фотографическая широта» используется как характеристика всего фотографического процесса (а не отдельного его элемента) — от снимаемого объекта до конечного изображения. В этом случае она может быть как меньше фотографической широты светочувствительного материала (из-за недостатков преобразования изображения), так и больше её (благодаря применению технологии HDRi).

История

На первом этапе развития фотографии измеряли лишь светочувствительность фотоматериалов по степени их почернения.

Выбор правильной экспозиции фотопластинок, плёнки и фотобумаги для получения максимально качественного изображения потребовал введения представления о контрасте получаемого изображения, поставил вопрос о диапазоне яркостей фотографируемых объектов.

В 1890 году английскими учёными Ф. Хертером и В. Дриффилдом было введено понятие характеристическая кривая и фактически создана сенситометрия — система измерения и оценки характеристик светочувствительных материалов.

При сенситометрических исследованиях было обнаружено, что характеристическая кривая разных галогеносеребряных фотоматериалов существенно нелинейна — в её начальном участке имеется область вуали <math>D_0</math>, затем выше точки <math>D_0~+~0,1</math> можно выделить участок приблизительно линейного нарастания почернения в зависимости от экспозиции. Далее, при больших экспозициях степень почернения фотоматериала переходит через максимум <math>D_{max}</math> и затем может быть ниже максимальной (область соляризации).

Типичные показатели фотографической широты фотоматериалов

Для практического использования чаще используют понятие «полезная фотографическая широта» материала — <math>L_{max}</math> на рис.1. Отвечает «полезному интервалу экспозиций», и соответствует «умеренной нелинейности» — более длинному участку характеристической кривой, от порога наименьшего почернения до точки вблизи точки максимальной оптической плотности фотослоя. Порог наименьшего почернения определяется как <math>D_0~+~0,1</math> , где <math>D_0</math> — оптическая плотность вуали.

• Чёрно-белые негативные плёнки от 2,5 до 9 ступеней.
• Чёрно-белые слайдовые (обращаемые) плёнки от 1,5 до 5 ступеней.
• Чёрно-белые фотобумаги: 0,7 (контрастные) — 1,7 (мягкие)
• Цветные негативные плёнки от 4 до 5 ступеней.
• Цветные слайдовые (обращаемые) плёнки от 2 до 4 ступеней.
• Специальные сверхконтрастные плёнки — менее 2 ступеней экспозиции.
• Специальные низкоконтрастные плёнки — более 11 ступеней экспозиции.
• Ранние CCD-матрицы — 5 ступеней.
• Типичные современные матрицы для систем видеонаблюдения — 9—10 ступеней, однако сейчас в таких камерах применяется HDR, в результате фотографическая широта такой камеры в целом может быть произвольной.
• Современные CCD-матрицы RGBG (основной производитель — Sony) — 9—10 ступеней.
• Матрицы с фильтрами CYGM (сокр. от англ. Cyan Yellow Green Magenta), RGBW (сокр. от англ. Red Green Blue White, например CFAK-матрица} — 10—11 ступеней.
• Super-CCD-матрицы rgbG в аппаратах Fuji S3 Pro — 9—12 ступеней.
• Цифровая SIMD-матрица (сокр. от англ. Single Instruction, Multiple Data) — по последним данным, 16 и более ступеней.

Зачем увеличивать фотографическую широту

Недостаточная фотографическая широта фотографического процесса приводит к потере деталей изображения (клиппинг в светах и тенях конечного изображения (см. рис. 3).

Глаз человека, благодаря сложной системе регулирования, обладает высочайшей способностью к восприятию и передаче диапазона яркостей света и цвета объекта. Поэтому, чем больше фотографическая широта фотографического процесса, тем больший диапазон полученных в его результате изображений может быть воспринят глазом как реалистические, за реалистичность самого диапазона отвечает его глубина цвета.

Ограничивающие свойства выходного сигнала

Диапазон значений выходного сигнала светочувствительного материала не определяет фотографическую широту как таковую. Однако мы измеряем и в дальнейшем используем именно выходной сигнал, поэтому его ограничения влияют на получаемое значение фотографической широты.

Ограничение снизу: аналоговая вуаль и цифровой шум

• Для фотографической плёнки и фотобумаги — плотность вуали (собственная оптическая плотность неэкспонированного материала);
• для аналоговых устройств — величина собственного шума устройства;
• для цифровых устройств — величина собственного теплового шума матрицы + шум переноса заряда + величина погрешности АЦП (аналого-цифрового преобразования), также называемая «шумом дискретизации» или «шумом квантования сигнала».

Чем больше собственный аналоговый шум и плотность вуали плёнки, тем выше (при прочих одинаковых параметрах преобразования) тот минимальный уровень экспозиции, при котором начинается линейная часть характеристической кривой материала, тем меньше фотографическая широта.

Шум квантования означает, что несмотря на сохранение формальной линейности преобразования, плавное изменение яркости передаётся в виде ступенчатого сигнала, а значит, не всегда разные уровни яркости объекта передаются разными уровнями выходного сигнала. На рисунке показан пример для АЦП с разным уровнем дискретизации. При трёхуровневом АЦП в диапазоне 0—1 ступеней экспозиции любые изменения яркости преобразуются в значение 0 или 1. Поэтому все детали изображения, оказавшиеся в этом диапазоне экспозиций, будут потеряны. При четырёуровневом АЦП передача деталей в диапазоне экспозиций 0—1 становится возможной, а это и означает расширение фотографической широты.

Не следует путать разрядность АЦП и фотографическую широту аналогового приемника. Повышение разрядности АЦП позволяет точнее измерять аналоговый сигнал, получаемый со светоприемника, что увеличивает глубину цвета, однако эти две величины не связаны прямыми соотношениями. На самом деле, АЦП измеряет и квантует величину заряда, накопленную в зарядовом кармане фотоматрицы, в результате выработки ЭДС фотодиодом, при падении на него оптического сигнала. При этом величина экспозиции полученного оптического сигнала не связана в общем случае прямым соотношением с величиной заряда, накопленной зарядовым карманом (поскольку это зависит от ряда параметров, в том числе чувствительности фотодиода, в то время как величина насыщения зарядового кармана также не связана и с глубиной дискретизации АЦП, поскольку нет фундаментальных правил, указывающих на какое конечное число интервалов следует разбить одну и туже амплитуду входного аналогового сигнала.

Существует физический предел у светочувствительных элементов фотоэлектрического принципа действия, называемый обычно «пределом квантования заряда». Электрический заряд в одном элементе, величина которого и преобразуется в выходной сигнал устройства, состоит из электронов. Типичные их количества сейчас — до 30000 электронов в насыщенном элементе матрицы. А собственные шумы не бывают ниже, чем 1—2 электрона. Так как число электронов примерно соответствует количеству поглощённых квантов, то это и определяет максимальную теоретически достижимую для такого элемента фотографическую широту — около 14 ступеней экспозиции (двоичный логарифм от 30000).

Влияние зернистости и цветопередачи на широту

Нижний порог фотографической широты плёнки дополнительно обусловлен уровнем зернистости или «шума». В чёрно-белых фотоплёнках зёрна серебра в светочувствительном слое формируют изображение и определяют зернистость. В цветных фотоплёнках каждое зерно металлического серебра при цветном проявлении порождает существенно более крупное образование из красителя. Это делает принципиально различным характер шума на различных типах плёнок и затрудняет точное определение нижней границы экспозиции. Кроме того, в нелинейных областях искажается цветопередача на плёнке из-за различных свойств цветочувствительных слоёв, что дополнительно уменьшает фотографическую широту цветных плёнок по сравнению с чёрно-белыми.

Ограничения сверху: насыщение и переэкспозиция

• Для фотоплёнки и фотобумаги это плотность засвеченных участков, нелинейность степени почернения при высоких экспозициях;
• для аналоговых устройств это максимальная величина сигнала, снимаемого со светочувствительного элемента;
• для цифровых устройств это максимальное числовое значение пиксела.

Особенности цифровых систем

Помимо самого светочувствительного элемента, цифровой фотоаппарат подразумевает различную обработку полученного изображения. По аналогии с плёнкой, на цифровой матрице получается «негатив» — сырой набор данных (записывается в виде файлов формата Raw).

Для дальнейшего просмотра на компьютере или для печати на принтере его надо преобразовать в «отпечаток» (обычно файлы формата JPG).

Формат файлов DNG (англ. Digital Negative) является наиболее удобным контейнером одновременно для сырой информации с матрицы и для обработанного изображения, а также параметров съёмки и преобразования одного в другое.

Если речь идёт о фотографической широте цифрового фотоаппарата в целом, а не его матрицы, это означает фактически фотографическая широта фотографического процесса (объект — матрица — файл JPG), и результат принципиально зависит от того, какие настройки преобразования сырых данных матрицы в конечный файл выставлены в самом фотоаппарате. Например, чем больше выставлен контраст, тем меньше будет фотографическая широта фотопроцесса в целом.

Методы увеличения фотографической широты

Увеличение фотографической широты методом HDR

Получение изображений объектов большего диапазона яркостей, чем фотографическая широта конкретного светочувствительного материала, делается путём многократной съёмки объекта с разным выставленным значением экспозиции. В фотолюбительской практике для такой съёмки применяется термин эксповилка, или «брекетинг» — калька с соответствующего английского термина англ. bracketing. После получения двух и более снимков, сделанных в одних и тех же условиях с разной экспозицией, эти снимки обрабатываются для получения «HDR-изображения». В некоторых цифровых камерах этот процесс встроен.

Super-CCD-матрицы rgbG в аппаратах Fujifilm

В этих матрицах для увеличения фотографической широты используется наличие на одной и той же матрице элементов различной площади и различной эффективной чувствительности. Передача низких уровней яркости обеспечивается элементами большой чувствительности, а высоких яркостей — низкой.

SIMD-матрица в камерах систем видеонаблюдения

Цифровая SIMD-матрица (сокр. от англ. Single Instruction, Multiple Data). В этих камерах осуществляется настройка оптимального времени экспозиции для каждого пикселя в зависимости от уровня освещенности в данном участке кадра. Для этих технологий в данный момент применяется термин «Широкий динамический диапазон» (англ. Wide Dynamic Range)..

См. также

• Фотография
• Фотоматериалы
• Светочувствительные материалы
• Зонная теория Адамса

Ссылки

• Фотографическая широта — статья из Большой советской энциклопедии.
• Сенситометрия // Фотокинотехника: Энциклопедия / Главный редактор Е. А. Иофис. — М.: Советская энциклопедия, 1981.
• Фотографическая широта // Фотокинотехника: Энциклопедия / Главный редактор Е. А. Иофис. — М.: Советская энциклопедия, 1981.
• Характеристическая кривая // Фотокинотехника: Энциклопедия / Главный редактор Е. А. Иофис. — М.: Советская энциклопедия, 1981.

Отрывок, характеризующий Фотографическая широта

– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.