Экзельман, Изидор

Изидор Экзельман
фр. Isidore Exelmans
Прозвище	«Лев Роканкура» (фр. Le Lion de Rocquencourt)
Дата рождения	13 ноября 1775(1775-11-13)
Место рождения	Бар-ле-Дюк, провинция Лотарингия (ныне департамент Мёз), королевство Франция
Дата смерти	22 июля 1852(1852-07-22) (76 лет)
Место смерти	Сен-Клу, департамент Сена, Французская республика
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1791 – 1815, 1819 – 1852
Звание	Маршал Франции
Командовал	1-м конно-егерским полком (1805-07), 2-й дивизией лёгкой кавалерии (1812)
Сражения/войны	Война Первой коалиции, Война Второй коалиции, Война Третьей коалиции, Война Четвёртой коалиции, Война на Пиренейском полуострове, Поход Наполеона в Россию, Война Шестой коалиции, Сто дней
Награды и премии

Реми Жозеф Изидор Экзельман (фр. Rémy Joseph Isidore Exelmans, 1775—1852) — французский военный деятель, маршал Франции (1851 год), граф (1813 год), пэр Франции (1815), участник революционных и наполеоновских войн.

Биография

Изидор Экзельман родился 13 ноября 1775 года в Бар-ле-Дюк, сын купца. 6 сентября 1791 года вступил на военную службу в 3-й батальон волонтёров Мёза.

В кампаниях 1792—1796 годов Экзельман состоял в Мозельской и Маасской армиях под командованием генерала Удино, отличился в сражениях при Вальми и Флёрюсе. 22 октября 1796 года произведён в лейтенанты.

С 1797 года Экзельман находился в Итальянской армии, служил в 34-й и 43-й полубригадах линейной пехоты, с 19 июня 1798 года состоял адъютантом генерала Эбле. Во время войны в Италии против России и Австрии Экзельман отличился при покорении Апулии и в сражении при Адде и 13 апреля 1799 года произведён в капитаны 16-го драгунского полка. В следующем году он отличился под Кремоной. С 21 июля 1799 года по 20 мая 1801 года выполнял функции адъютанта генерала Бруссье.

С 21 мая 1801 года адъютант генерала Мюрата. В кампании 1805 года в Австрии отличился в сражении при Вертингене, где под ним были убиты три лошади, после чего представил Императору знамёна, захваченные у врага и заслужил поздравления последнего: «Я уверен, что невозможно быть храбрее вас». Также за этот бой он был награждён офицерским крестом ордена Почётного легиона, ставим таким образом первым удостоившимся данной награды в боевой обстановке. Далее Экзельман участвовал в битвах при Амштеттене, где под ним была убита лошадь и Аустерлице.

27 декабря 1805 года Экзельман произведён в полковники, и получил в командование 1-й конно-егерский полк. Совершил с ним поход 1806—1807 годов в Восточной Пруссии в составе лёгкой кавалерии 3-го корпуса Даву. В этой кампании он сражался при Ауэрштедте и Прейсиш-Эйлау, 14 мая 1807 года получил чин бригадного генерала и с 16 мая 1807 года по 9 июля 1812 года вновь выполнял функции адъютанта у Мюрата. Отличился в сражении при Гейльсберге. 19 марта 1808 года Наполеон даровал ему баронский титул.

В 1808 году Экзельман отбыл с Мюратом в Испанию, однако здесь удача изменила ему — 16 августа 1808 года он был захвачен испанскими партизанами в плен и передан англичанам. Некоторое время он содержался на Майорке, потом в Англии. В апреле 1811 года он вместе с полковником Лагранжем сумел украсть лодку и на ней переплыть Ла-Манш. 24 декабря 1811 года Наполеон назначил Экзельмана майором конных егерей Императорской гвардии.

При начале вторжения Великой армии в Россию Экзельман командовал с 27 июля гвардейскими конными гренадерами. После Бородинского сражения 8 сентября он был произведён в дивизионные генералы, а 9 сентября сменил генерала Пажоля на посту командира 2-й лёгкой кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. 4 октября был ранен на реке Чернишне. При отступлении французов из России Экзельман был ранен 10 декабря под Вильно.

С 15 февраля 1813 года Экзельман командовал 4-й дивизией лёгкой кавалерии 2-го кавалерийского корпуса. Участвовал в сражениях при Баутцене, Лейпциге и Ханау. Затем он сражался в Голландии и Шампани, в феврале 1814 года отличился при Краоне и Арси-сюр-Об. 28 сентября 1813 года получил титул графа империи.

При Первой реставрации Экзельман сначала был подтверждён в своих титулах и наградах, был генерал-инспектором кавалерии, однако, обвинённый в заговоре против короля, он бежал в Лилль, где был схвачен. 23 февраля 1815 года суд под председательством Друэ д’Эрлона вынес Экзельману оправдательный вердикт.

Когда Наполеон бежал с острова Эльбы Экзельман одним из первых приветствовал его и был деятельным участником восстановления власти Наполеона во Франции. 2 июня 1815 года стал пэром Франции. В кампании Ста дней Экзельман командовал с 31 марта сперва 1-й кавалерийской дивизией, с 5 июня – 2-м кавалерийским корпусом Северной армии. В сражении при Линьи его действия сыглали ключевую роль. Затем искусным манёвром он сумел притормозить движение корпуса Блюхера, который в итоге опоздал к битве при Ватерлоо. Несмотря на разгром при Ватерлоо французской армии, Экзельман не сложил оружия и продолжил сопротивление союзникам до самого отречения Наполеона. На его счету и самая последняя победа французов в кампании Ста дней, когда в бою при Роканкуре он с 1000 кавалеристов разбил бригаду прусских гусар.

После капитуляции Парижа Экзельман уехал в Клермон, где находился до увольнения со службы. Объявленный вне закона он сумел бежать в Брюссель, проживал в Льеже и Нассау. По объявлении амнистии Экзельман вернулся во Францию и был зачислен в Генеральный штаб. 7 мая 1828 года он был назначен генерал-инспектором всей французской кавалерии.

В 1830 году Экзельман активно участвовал в июльской революции, действуя совместно с генералом Пажолем он привел в Париж отряды повстанцев. 13 ноября 1831 года он был сделан пэром Франции.

В августе 1849 года Экзельман был назначен Великим канцлером ордена Почётного легиона, 10 марта 1851 года он получил чин маршала Франции и звание пожизненного сенатора.

22 июля 1852 года в Сен-Клу он упал с лошади и разбил голову. В тот же день скончался.

Впоследствии его имя было выбито на Триумфальной арке в Париже.

Его сын Жозеф Морис был вице-адмиралом.

Воинские звания

• Сержант (11 января 1792 года);
• Младший лейтенант (22 октября 1796 года);
• Лейтенант (19 июня 1798 года);
• Капитан (13 апреля 1799 года, утверждён 8 июля 1800 года);
• Командир эскадрона (3 октября 1803 года);
• Полковник (27 декабря 1805 года);
• Бригадный генерал (14 мая 1807 года);
• Дивизионный генерал (8 сентября 1812 года);
• Маршал Франции (10 марта 1851 года).

Титулы

• Барон Экзельман и Империи (фр. baron Exelmans et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 13 мая 1812 года).
• Граф Экзельман и Империи (фр. comte Exelmans et de l'Empire; декрет от 28 марта 1813 года, патент подтверждён 28 сентября 1813 года).

• Blason Rémy Joseph Isidore Exelmans (1775-1852) Baron.svg

  Герб барона

• Blason Rémy Joseph Isidore Exelmans (1775-1852) Comte.svg

  Герб графа

• Blason Rémy Joseph Isidore Exelmans (1775-1852) (Seconde République).svg

  Герб маршала Франции

Награды

Легионер ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года)

Офицер ордена Почётного легиона (19 октября 1805 года)

Высший член королевского ордена Обеих Сицилий (1808 год)

Великий офицер ордена Почётного легиона (7 ноября 1813 года)

Кавалер военного ордена Святого Людовика (19 июля 1814 года)

Большой крест ордена Почётного легион (21 августа 1830 года)

Великий канцлер ордена Почётного легиона (с 15 августа 1849 года по 22 июля 1852 года)

Источники

• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852. Vol. 1.

Литература

• Эксельман, Реми-Жозеф-Исидор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.culture.gouv.fr/public/mistral/leonore_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_1=COTE&VALUE_1=C/0/45 Информация о генерале на сайте base Léonore]

Отрывок, характеризующий Экзельман, Изидор

– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.