55-й кинофестиваль в Сан-Себастьяне
Поделись знанием:
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
 |
В данной статье имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
| 55-й кинофестиваль в Сан-Себастьяне | |||
 | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения |
с 20 по 29 сентября 2007 года | ||
| Место проведения | |||
| Жюри фестиваля | |||
| Председатель жюри | |||
| Призы фестиваля | |||
| Золотая раковина |
«Тысяча лет хороших молитв», США | ||
| Режиссёр |
Ник Брумфилд («Битва за Хадиту», Великобритания) | ||
| |||
55-й кинофестиваль в Сан-Себастьяне проходил с 20 по 29 сентября 2007 года в Сан-Себастьяне (Страна Басков, Испания).
Содержание
Жюри
- Пол Остер (
США), сценарист (президент жюри). - Пернилла Аугуст (
Швеция), актриса. - Николетта Браски (
Италия), актриса. - Бахман Гобади (
Иран), кинорежиссёр. - Эдуардо Норьега (
Испания), актёр. - Сусо Пекораро (
Аргентина), актриса. - Питер Уэббер (
Великобритания), кинорежиссёр.
Фильмы фестиваля
Официальный конкурс
- «Порок на экспорт», реж. Дэвид Кроненберг ( Великобритания,
Канада) - «Битва за Хадиту», реж. Ник Брумфилд ( Великобритания)
- «Будда рухнул от стыда», реж. Хана Махмальбаф ( Иран)
- «Исход», реж. Хо-Чунг Панг (
Гонконг) - «Дэйзи Бриллиант», реж. Симон Стахо (
Дания) - «Эмоциональная арифметика», реж. Паоло Барзмен ( Канада)
- «Воплощение», реж. Анаи Бернери ( Аргентина)
- «Прочисть мозги», реж. Ханс Вайнгартнер (
Германия, 
Австрия) - «Дворцовые тени», реж. Ми-чжун Ким (
Республика Корея) - «Бар «Медонос»», реж. Джон Сейлз ( США)
- «Дом», реж. Мануэль Пурье (
Франция) - «Матахарис», реж. Исиар Больяин ( Испания)
- «Убить всех», реж. Эстебан Шредер (
Уругвай, 
Чили, Аргентина) - «Отец родной», реж. Кристофер Залла ( США)
- «Семь бильярдных столов», реж. Грасиа Керехета ( Испания)
- «Тысяча лет хороших молитв», реж. Уэйн Ван ( США)
Вне конкурса
- «Внутренний мир Мартина Фроста», реж. Пол Остер ( Франция, Испания,
Португалия) - «Планета Земля», реж. Аластер Фозергилл и Марк Линфилд ( Великобритания)
- «Без изъяна», реж. Майкл Рэдфорд ( Великобритания)
Лауреаты
Официальные премии
- Золотая раковина: «Тысяча лет хороших молитв», реж. Уэйн Ван.
- Специальный приз жюри: «Будда рухнул от стыда», реж. Хана Махмальбаф.
- Серебряная раковина лучшему режиссёру: Ник Брумфилд («Битва за Хадиту»).
- Серебряная раковина лучшей актрисе: Бланка Портильо («Семь бильярдных столов»).
- Серебряная раковина лучшему актёру: Генри О («Тысяча лет хороших молитв»).
- Приз жюри лучшему оператору : Чарли Лам («Исход»).
- Приз жюри за лучший сценарий : Грасиа Керехета («Семь бильярдных столов») и Джон Сейлз («Бар «Медонос»»).
Почётная награда — «Доностия» за вклад в кинематограф
Напишите отзыв о статье "55-й кинофестиваль в Сан-Себастьяне"
Ссылки
- [www.sansebastianfestival.com/es/ Официальный сайт кинофестиваля]
|
||||||
Отрывок, характеризующий 55-й кинофестиваль в Сан-Себастьяне
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
