S.T.A.L.K.E.R. 2

S.T.A.L.K.E.R. 2
Официальный логотип игры.
Разработчик	GSC Game World
Издатели	GSC World Publishing
Часть серии	S.T.A.L.K.E.R.
Дата анонса	13 августа 2010
Даты выпуска	Разработка остановлена 9 декабря 2011
Жанры	Шутер от первого лица, Элементы Survival Horror, Элементы RPG, Экшн
Платформа	ПК (Windows) Xbox 360 PlayStation 3
Игровые движки	X-Ray 2.0 Havok (физический движок)
Режимы игры	Однопользовательский
Носитель	DVD, Blu-ray Disc и цифровая дистрибуция
Управление	Клавиатура и мышь или геймпад
Сайт	[stalker-game.ru/ stalker-game.ru (рус.)]

S.T.A.L.K.E.R. 2 — компьютерная игра, шутер от первого лица, часть серии S.T.A.L.K.E.R., которая разрабатывалась украинской компанией GSC Game World. Разработка игры была анонсирована в августе 2010 года, выход был намечен на 2012 год. Разработка игры была остановлена 9 декабря 2011 года.

Разработка и поддержка игры

Хронология разработки игры

7 апреля 2009 года газета «Комсомольская правда» провела онлайн-конференцию c Сергеем Григоровичем, генеральным директором компании GSC Game World. На конференции он заявил о разработке самостоятельного дополнения к оригинальной игре S.T.A.L.K.E.R. — «Зов Припяти» и то, что в планах компании выпуск полноценной игры продолжения из игровой серии:

… Но могу сказать, что «Сталкер-2» мы будем разрабатывать однозначно. Сергей Григорович

В февральском выпуске журнала Gameplay за 2010 год было опубликовано интервью с Сергеем Григоровичем, в котором он подтвердил информацию про планы о разработке полноценной игры продолжения из серии. Также он уточнил, что это будет мультиплатформенный проект и то, что так называемый «Сталкер-2» будет трилогией, как и первая игра серии S.T.A.L.K.E.R.: Тень Чернобыля, другими словами, он тоже будет иметь два дополнения — аддона.

В одном из интервью PR-Директор компании Олег Яворский, упомянул о возможности добавления в игру такого режима как кооперативное прохождение.

13 августа 2010 года компания GSC Game World официально объявила о начале разработки проекта S.T.A.L.K.E.R. 2, который станет продолжением серии игр о Чернобыльской Зоне. Игра будет работать на новом кроссплатформенном движке. По словам Олега Яворского, движок X-Ray устарел, и его возраст уже доходит до 10 лет. Заданные сроки выхода игры — 2012 год.
Генеральный директор GSC Game World, Сергей Григорович, заявил:

После того, когда официальные продажи серии во всем мире превысили отметку в 4 миллиона экземпляров, мы окончательно убедились в необходимости создания следующей большой игры во вселенной S.T.A.L.K.E.R. Это будет продолжение мега-популярной игры, которого ждут от нас игроки. Сергей Григорович

28 октября 2010 года в девятом выпуске передачи «Видеомания Weekly», Антон Логвинов, после посещения им компании GSC Game World, заявил о том, что уровень детализации оружия в игре будет очень высоким.

7 декабря 2010 года из опубликованного интервью с Олегом Яворским, стали известно, что действия игры будут происходить в 2015 году.

6 января 2011 года на официальных страницах по S.T.A.L.K.E.R. в Facebook, были опубликованы ответы разработчиков на вопросы по игре S.T.A.L.K.E.R. 2, также в тот день PR-директор GSC Олег Яворский лично отвечал на вопросы пользователей. Из ответов стало известно, что в будущей игре будут присутствовать Чернобыльская АЭС, сам город Чернобыль и так называемый «Чернобыль-2» с его антенной РЛС типа «Дуга». Кроме всего прочего, разработчики пообещали фанатам серии, что версия игры для персональных компьютеров не потерпит ущерба в связи с переходом проекта на мультиплатформенность и будет иметь поддержку DirectX 11.

13 июля 2011 года состоялась онлайн-конференция, на которую был приглашен генеральный директор компании GSC Game World Сергей Григорович. В ходе этой конференции стали известны некоторые факты о S.T.A.L.K.E.R. 2:

• игра готова примерно на 50 %;
• сюжет игры будет связан с предыдущими играми серии;
• главным героем игры станет сталкер по прозвищу Стрелок (Меченый);
• пиар-кампания игры будет очень короткая и начнётся перед самым её выходом;
• в игре будет один большой «бесшовный мир», не разделённый на отдельные локации, как это было в предыдущих играх;
• возможность включения в игру мультиплеера, а также выход игры на PlayStation 3 остаются под вопросом.

21 июля 2011 года газета «Комсомольская правда» в Украине организовала ещё одну онлайн-конференцию с Сергеем Григоровичем. В ней Сергей ответил на множество вопросов личного характера, вопросы про фильм по вселенной S.T.A.L.K.E.R.. Также были подтверждены некоторые факты по будущей игре, сказанные на онлайн-конференции 13-го июля, и объявлены новые:

• компанией был лицензирован физический движок Havok, который, скорее всего, будет использоваться в игре;
• название S.T.A.L.K.E.R. 2 не является финальным, к нему будет добавлен — подзаголовок, который будет раскрывать связь игры с фильмом;
• защита DRM будет требовать подключение к сети Интернет для запуска игры;
• открытого бета-теста игры не планируется.

4 августа 2011 года в интервью сайту GSC-Fan.com ведущий аниматор компании GSC Game World Евгений Яблонь заявил, что при создании анимации к игре будет использоваться технология захвата движения.

8 октября 2011 года корреспонденты Kotaku Australia опубликовали ответ Сергея Григоровича на вопрос о средствах защиты авторских прав в будущей игре из проведённого с ним интервью в формате «вопрос-ответ».

Пиратство является для нас проблемой, мы пытаемся с этим бороться, но в пределах разумного… Часть контента будет расположена на сервере и загружаться по ходу игры. Для этого необходим постоянный доступ в интернет. Текстовая информация, скрипты и квесты будут загружаться через интернет.

Оригинальный текст (англ.)  

Software piracy is an issue for us, we try to fight it, but within reason… Part of the content will be located on the server and downloaded as the game progresses. Permanent internet access is required. Text information, code and quests will be loaded through that connection.

9 октября 2011 года крупному англоязычному игровому порталу Rock, Paper, Shotgun, компания GSC Game World подтвердила ранее обозначенные намерения об использования DRM в S.T.A.L.K.E.R. 2, но также отметила, что решение не является окончательным и поиск альтернативных способов защиты продолжается.

Идея использовать средства DRM возникла как возможное решение анти-пиратства. Вы знаете серьёзный уровень коммерческого пиратства, которое процветает в бывших регионах СССР. Однако, однозначного и твёрдого решения использования средств DRM в игре S.T.A.L.K.E.R. 2 на данный момент нет. Будьте уверены, мы действительно понимаем, насколько неудобно это решение для игроков; таким образом, мы продолжим искать самый эффективный, приемлемый для всех способ защитить игру ко времени её выпуска.

Оригинальный текст (англ.)  

The idea of implementing DRM came in as a possible anti-piracy solution. You know the severe level of commercial piracy we have here in ex-USSR region. This said however, there is no firm decision to go for DRM with S.T.A.L.K.E.R. 2 as of now. Be assured, we do realize how uncomfortable this solution is for the players, so we’ll continue looking for most effective, yet acceptable for all, way of protecting the game by the time of its release.

23 ноября 2011 года на официальном канале [www.youtube.com/user/STALKERGSC «S.T.A.L.K.E.R. Official Video»] на YouTube, появилось видео-обращение Алексея Сытянова, ведущего гейм-дизайнера и сценариста игры S.T.A.L.K.E.R. 2, который работал над созданием первой игры серии — «S.T.A.L.K.E.R.: Тень Чернобыля» — с 2002 по 2007 года. В видео он заявил фанатам о своём возвращении в компанию GSC Game World в «Команду S.T.A.L.K.E.R.’а» для работы над сиквелом. Также он отметил, что команда нуждается в новых талантливых людях и опытных специалистах.

Прекращение разработки и дальнейшая хронология событий

9 декабря 2011 года появилась неофициальная информация о том, что GSC Game World была закрыта и все работы над игрой S.T.A.L.K.E.R. 2 были прекращены. Хотя многие сотрудники компании и игровые издания подтвердили данную информацию, но на 9 декабря официального заявления не было. В тот же день в сеть утекли концепт-арты игры.

10 декабря 2011 года на [twitter.com/gscstalker официальной странице] в Твиттере появилось сообщение о том, что официальные комментарии от GSC будут в понедельник 12 декабря.

12 декабря 2011 года Олег Яворский и Руслан Диденко ответили фанатам, что пока не готовы официально комментировать ситуацию, при этом уточнили, что они продолжают искать любые методы, дабы предотвратить распад команды.

30 декабря 2011 года один из писателей книжной серии «S.T.A.L.K.E.R.» — Андрей Левицкий, а позднее и директор по маркетингу компании 1С-Софтклаб Украина Сергей Галёнкин уверили, что разработка игры продолжается, но команда ищет инвесторов.

11 января 2012 года Олег Яворский на своей странице в Facebook сообщил: «Будем рады продолжить работу над игрой после праздников».

30 января 2012 года были обнародованы несколько новых концепт-артов, автором которых является Николай Гатилов, концептуальный художник игры S.T.A.L.K.E.R. 2.

1 апреля 2012 года из интервью Алексея Сытянова украинскому игровому журналу «Шпиль!» стало известно, что компания GSC Game World и разработка самой игры заморожены. Также он опроверг слухи о том, что команда ищет инвесторов.

3 апреля 2012 года бывший сотрудник компании GSC Game World, аниматор Сергей Жуков, обнародовал видео с демонстрируемой анимаций персонажей из S.T.A.L.K.E.R. 2 — сталкеров и гуманоидного мутанта кровососа, известного по предыдущим играм серии.

25 апреля 2012 года сотрудники, работавшие над S.T.A.L.K.E.R. 2 в GSC Game World, объявили о создании новой компании Vostok Games, при этом анонсировав свой новый проект — Free-to-Play MMOFPS Survarium. В тот же день на официальном канале Vostok Games на YouTube был опубликован видеодневник, в котором сотрудники официально подтвердили закрытие GSC Game World и прекращение разработки S.T.A.L.K.E.R. 2 в декабре 2011 года, а также рассказали о них.

9 апреля 2013 года состоялась встреча Михаила Разумова с Сергеем Григоровичем. В ходе встречи Григорович заявил, что в качестве потенциальных разработчиков игры рассматриваются две команды, но какие именно — пока неизвестно. Также бизнесменом не исключается возможность продажи бренда.

18 декабря 2014 года GSC Game World объявила о возобновлении деятельности и разработке нового проекта. В ходе интервью с представителем компании стало известно, что движок для S.T.A.L.K.E.R. 2 был готов на 70-80 %, а также было сделано несколько игровых уровней и персонажей.

Слухи и заявления о передаче прав на бренд

25 апреля 2012 года появился слух, что Сергей Григорович передал права на бренд S.T.A.L.K.E.R. в руки компании Bethesda. 26 апреля на официальной странице серии в Facebook появилось опровержение данного слуха, хотя сам Сергей Григорович так ничего и не прокомментировал.

31 июля 2012 года в своём блоге Сергей Галёнкин, указав, что сведения получены «из очень надёжных источников, которым я доверяю», но не являются официальными, сообщил, что права на игры серии S.T.A.L.K.E.R. теперь принадлежат издательству Bethesda Softworks, однако само издательство от комментариев отказалось, заявив, что не комментирует слухи и предположения.

12 декабря 2012 года компания bitComposer объявила о приобретении прав на создание компьютерных игр на основе бренда S.T.A.L.K.E.R. При этом в качестве предыдущего владельца бренда был указан Борис Стругацкий. В тот же день на официальном сайте GSC Game World появилось первое за время вышеупомянутых слухов заявление, что владельцем прав на бренд до сих пор остаётся GSC в лице Сергея Григоровича.

См. также

• S.T.A.L.K.E.R. (серия игр)
• Игровой мир S.T.A.L.K.E.R.
• GSC Game World
• Survarium

Ссылки

• [www.gsc-game.com/russian Официальный сайт компании GSC Game World]
• [dtf.ru/project/info.php?id=2189 Официальная страница S.T.A.L.K.E.R. 2] на DTF.RU

Отрывок, характеризующий S.T.A.L.K.E.R. 2

– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.