Абилин (Канзас)
| Город
Абилин
Abilene 
Показать/скрыть карты
|
Абили́н (англ. Abilene) — город в США, на востоке центральной части штата Канзас, административный центр округа Дикинсон, на реке Смоуки-Хилл. Население — 6,5 тыс. жителей (2000). Площадь города — 10,7 кв. км.
История
Основан в 1858 году, статус города с 1869; стал первым северным железнодорожным узлом дороги «Юнион Пасифик», к которому подходила Чизхолмская тропа из Техаса (1867 — 71), и город быстро вырос как скотоводческий центр торговли. Через Абилин также проходила на запад тропа «Смоуки-Хилл». В 1871 г. начальником городской полиции стал «Дикий» Билл Хикок, очистивший город от преступников.
Город продолжает оставаться крупным транспортным узлом. В Абилине разводят гончих собак; проводятся собачьи бега. Развит туризм.
Достопримечательности
Среди достопримечательностей — воссозданная старинная часть города — музей под открытым небом; дом, где провел детство Д. Эйзенхауэр, президентская библиотека, могила президента.
Среди других достопримечательностей — Зал славы грейхаундов (город называют «мировой столицей» этой породы собак), Зал генералов (музей восковых фигур военачальников времён Второй мировой войны), исторический музей и музей телефонии.
Города-побратимы
|
Это заготовка статьи по географии Соединённых Штатов Америки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Абилин (Канзас)"
Отрывок, характеризующий Абилин (Канзас)
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
