Аладдин и король разбойников
Поделись знанием:
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
| Аладдин и король разбойников | |
| Aladdin and the King of Thieves (англ.) | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Приквелы | |
| Режиссёр |
Тэд Стоунс |
| Продюсер |
Тэд Стоунс |
| Автор сценария |
Марк МакКоркл |
| Роли озвучивали |
Скотт Вайнгер, Джон Рис-Дэвис, Робин Уильямс, Линда Ларкин, Гилберт Готтфрид |
| Композитор |
Карл Джонсон |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
78 мин. 11 сек. |
| Премьера |
13 августа 1996 |
| IMDb | |
«Аладди́н и коро́ль разбо́йников» (англ. Aladdin and the King of Thieves) — американский полнометражный мультипликационный фильм 1996 года, предназначенный для домашнего видео, и триквел к мультфильму «Аладдин». После «Закона об информации» получил оценку 12+ (для зрителей, достигших двенадцати лет).
Содержание
Сюжет
Все жители Аграбы дружно готовятся к величайшему празднику — вот-вот состоится долгожданная свадьба Аладдина и принцессы Жасмин! Но сначала герою придётся остановить легендарную шайку 40 разбойников: ведь они хотят похитить свадебный подарок — всевидящего Оракула, с помощью которого злодеи хотят отыскать и прибрать к своим рукам все сокровища мира. Аладдину приходится столкнуться с самим королём разбойников. Свадьба оказывается сорванной, но разбойники уходят ни с чем.
Однако из разговора с Оракулом Аладдин узнаёт, что его отец, которого юноша никогда не знал, жив и находится среди разбойников. Аладдин вместе со своими друзьями отправляется по их следу, чтобы узнать правду. Ему предстоит лицом к лицу сразиться с самым жестоким из разбойников, найти своего отца, Касима, и вместе с ним отправиться на поиски таинственной Руки Мидаса.
Роли озвучивали
| Персонаж | Исполнитель | Русский дубляж |
|---|---|---|
| Султан | Вэл Беттин | Вадим Яковлев |
| Попугай Яго | Гилберт Готтфрид | Андрей Мошков |
| Салук | Джерри Орбах | Юрий Лазарев |
| Аладдин | Скотт Уэйнджер/Брэд Кейн (вокал) | Андрей Кузнецов/Андрей Малышев (вокал) |
| Расул | Джим Каммингс | Андрей Шамин |
| Жасмин | Линда Ларкин/Лиз Кэллауэй (вокал) | Евгения Игумнова/Анна Позднякова (вокал) |
| Касим | Джон Рис-Дэвис/Мервин Фоурд (вокал) | Виктор Костецкий |
| Абу | Фрэнк Уэлкер | Н/д |
| Раджа | Н/д | |
| Джинн | Робин Уильямс | Геннадий Богачёв/Виктор Кривонос (вокал) |
| Оракул | Си Си Эйч Паундер | Елена Шульман |
| Торговец (вокал) | Брюс Адлер | Юрий Давиденко |
В эпизодах
- Ксения Бржезовская
- Игорь Головин
- Алексей Гурьев
- Сергей Дьячков
- Дмитрий Лагачёв
- Сергей Лысов
- Геннадий Смирнов
Информация о русском дубляже
Фильм дублирован студией «Невафильм» по заказу компании «Disney Character Voices International» в 2004 году[1].
- Режиссёр дубляжа — Людмила Демьяненко
- Переводчик — Ольга Воейкова
- Автор синхронного текста и стихов — Елена Ставрогина
- Музыкальные руководители — Александр Никифоров, Сергей Федосеев, Владимир Калле
- Творческий консультант — Михал Войнаровский
Новые герои
- Касим (англ. Cassim) — отец Аладдина и король разбойников, стремящийся завладеть Оракулом и найти сокровища мира. На первый взгляд он казался главным злодеем (наравне с Салуком). На деле он имеет положительные черты героя, и любит сына Аладдина, даже если виду не показывает. Касим — своеобразный человек, имеющий свои принципы.
- Салук (англ. Sa'luk) — главный антагонист фильма и главный помощник Касима, а потом его враг. Жестокий и самый сильный разбойник.
- Банда сорока разбойников (англ. Forty Thieves) — алчные преступники, следующие за своим королём в надежде разбогатеть.
- Оракул (англ. The Oracle) — живущее в волшебном посохе фантастическое существо, которое способно ответить на один любой вопрос человека. Был среди свадебных подарков Аладдина и Жасмин.
Саундтрек
Официальный альбом поступил в продажу 24 сентября 1996 года. Треки с 7 по 10 — песни из мультфильма «Возвращение Джафара».
- «There’s a Party Here In Agrabah, Part 1» — Gilbert Gottfried, Merwin Foard & Robin Williams (2:12)
- «There’s a Party Here In Agrabah, Part 2» — Brad Kane, Gilbert Gottfried, Liz Callaway, Merwin Foard & Robin Williams (1:31)
- «Welcome To The Forty Thieves» — Carl Johnson & Mark Watters (1:50)
- «Out Of Thin Air» — Brad Kane & Liz Callaway (2:14)
- «Are You In Or Out?» — Jerry Orbach (2:35)
- «Father & Son» — Brad Kane, Merwin Foard & Robin Williams (2:08)
- «Arabian Nights (Reprise)» — Bruce Adler (0:47)
- «Forget About Love» — Brad Kane, Gilbert Gottfried & Liz Callaway (2:55)
- «You’re Only Second Rate» — Jonathan Freeman (2:05)
- «I’m Looking Out For Me» — Gilbert Gottfried (1:53)
- «Wedding» / «Attack Of The Forty Thieves» — Carl Johnson & Mark Watters (6:40)
- «The Oracle» — Carl Johnson & Mark Watters (2:11)
- «Magic Carpet» / «Parting The Seas» — Carl Johnson & Mark Watters (2:23)
- «Genie & Jasmine» / «Cassim Leaves» — Carl Johnson & Mark Watters (1:49)
- «Alley Talk» / «Guards Chase Aladdin» — Carl Johnson & Mark Watters (2:31)
- «Dark Mountain» / «The Challenge» — Carl Johnson & Mark Watters (2:30)
- «Aladdin & Cassim Escape» — Carl Johnson & Mark Watters (2:38)
- «The Hand Of Midas» — Carl Johnson & Mark Watters (2:07)
- «Aladdin & The King Of Thieves End Credits» — Carl Johnson & Mark Watters (1:03)
Русское издание
В официальном российском DVD-издании песни получили следующие названия:
- «There’s a Party Here In Agrabah» — «Нынче праздник в нашей Аграбе»
- «Welcome To The Forty Thieves» — «Ты теперь для нас братан»
- «Out Of Thin Air» — «Из пустоты»
- «Are You In Or Out?» — «За кого ты, друг?»
- «Father & Son» — «Папаша и сын»
Названия песен появляются в меню, с помощью которого можно сразу перейти к просмотру музыкальных сцен из фильма.
Интересные факты
- В мультфильме использован мотив сказки «Али-Баба и сорок разбойников» — одной из наиболее известных сказок из средневекового арабского сборника «Тысяча и одна ночь».
- Первоначально сюжет фильма задумывался как продолжение сериала. Главным отрицательным персонажем должен был стать Мозенрат, который должен был оказаться давно пропавшим братом Аладдина, но поскольку озвучивавший героя актёр Джонатан Брэндис не мог принять участие в проекте, от идеи было решено отказаться.
- В сцене, когда Аладдин достаёт кинжал своего отца, Джинн принимает образ знаменитого режиссёра и драматурга Вуди Аллена.
- Робин Уильямс, кроме Джинна, озвучил также и роль рассказчика — таинственного путешественника-торговца, который впервые появляется в начале фильма «Аладдин» (1992). Его второе появление состоялось в финале этого мультфильма, что создаёт иллюзию, будто события всех трёх частей и мультсериала, действие которого происходит между вторым и третьим фильмами, были рассказаны именно им.
- После улаживания разногласий с Диснеем Робин Уильямс (голос Джинна) решил вернуться в этот фильм. Во втором фильме и сериале Джинна озвучивал другой актёр.
- Джинн превращается в Форреста Гампа (героя одноимённого фильма) со словами: «Мама всегда говорила: колдун тот, кто колдует!».
- Шон Коннери должен был озвучить Касима, но совпадение графика с другим фильмом не позволили ему это сделать.
- В начале мультфильма Джинн пел, что Джафар побеждён. В этом моменте он достал маску-копию лица Джафара.
- На протяжении всего мультфильма Джинн периодически принимает образ различных персонажей из мультфильмов студии Уолта Диснея. Среди них фея Динь-Дилинь из «Питера Пэна» (1953), Белый Кролик из «Алисы в Стране чудес» (1951) и Микки Маус из самого первого диснеевского мультфильма «Пароходик Вилли» (1928). Кроме того, размышляя над свадебной церемонией, Джинни превращает Жасмин в Золушку и Белоснежку из одноимённых мультфильмов Диснея. В этой же сцене появляются фотографии Ариэль из «Русалочки» (1989) и Минни Маус. А в сцене появления Касима во дворце вместе с Аладдином Джинн принимает меры безопасности, и среди выпрыгивающих из самолёта военных есть и Покахонтас из одноимённого мультфильма (1995). Перед свадьбой Джинн превращается в бородавочника Пумбу.
- Иногда в кадре появляются разбойники из шайки Абис Маля, хотя, скорее всего, после того как они предали своего главаря, они присоединились к банде Касима.
- Если верить шуточной сводке светской хроники, которую ведёт Джинн, среди гостей на свадьбе Цезарь и Клеопатра (со своим знаменитым салатом), бог Осирис (Джинн перепутал Осириса с Гором), пророк Моисей и бог Тор. Когда Аладдин и Жасмин идут к алтарю, в толпе гостей также можно заметить князя Анкутму, его жену Брунгильду и их сына Бада, а также короля Киркабуса и его визиря — героев телевизионного сериала.
- Во время исполнения номера «Папаша и сын» Джинн превращается в Альберта Эйнштейна и дона Корлеоне из трилогии «Крёстный отец».
- Была выпущена комикс-адаптация мультфильма, появившаяся в журналах Disney Comic Hits #12 и Disney Adventures. Volume 6, #12. Обе были изданы в 1996 году.
- Отбиваясь от Касима и защищая гору подарков, Яго называет предводителя воров именем разбойника Зорро и говорит «Скажи „сухарик“ и можешь считать себя покойником!», отсылая к первому фильму, в котором султан кормил Яго сухарями, хотя тот их просто ненавидел.
Критика
Мультфильм получил рейтинг в 30 % от сайта «Rotten Tomatoes». Сообщество «RT Сommunity» присвоило картине 58 %.[2]
Напишите отзыв о статье "Аладдин и король разбойников"
Примечания
Ссылки
- [www.aladdin-fan.net Русский фан-сайт о Аладдине]
- [www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=7274/ «Аладдин и король разбойников»] (англ.) на сайте Big Cartoon DataBase
- «Аладдин и король разбойников» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/aladdin_and_the_king_of_thieves/ «Аладдин и король разбойников»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аладдин и король разбойников
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
