Гримальди-Чеба, Антонио (1534)
| Антонио Чеба Гримальди итал. Antonio Grimaldi Cebà<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27 ноября 1593 — 26 ноября 1595 | |||
| Предшественник: | Джованни Агостино Кампи Джустиниани | ||
| Преемник: | Маттео Сенарега | ||
| Рождение: | 1534 Генуя | ||
| Смерть: | 1599 Генуя | ||
| Место погребения: | базилика Сан-Сиро | ||
| Род: | Гримальди | ||
| Супруга: | Арджента Паллавичини | ||
| Профессия: | торговец | ||
Антонио Гримальди-Чеба (итал. Antonio Grimaldi Cebà; Генуя, 1534 — Генуя, 1599) — дож Генуэзской республики.
Биография
Информации о фигуре дожа Антонио Гримальди сохранилось не много. Он родился в Генуе около 1534 года, его семья возвысилась в XII веке, благодаря чему Антонио делал быструю и успешную карьеру. Имя Гримальди появляется в хрониках в 1572 году, когда он был назначен на должность в магистрате чрезвычайных ситуаций. Со временем он получал все более важные посты, а в 1588 году приобрел роскошный дворец в историческом центре города.
"Старая" знать добилась избрания Гримальди дожем 27 ноября 1593 года, 79-м в истории республики. Как и его предшественник, Джованни Агостино Кампи Джустиниани, Гримальди вступил в конфликт с генуэзским архиепископом Алессандро Чентурионе и, несмотря на отсутствие личной неприязни, он направил бывшего дожа Давидо Вакка в Рим к папе Клименту VIII, чтобы тот известил его о спорных эпизодах в поведении архиепископа. В итоге Чентурионе был вынужден отказаться от должности.
В политике и управлении земельными ресурсами мандат дожа Гримальди был отмечен началом новых переговоров о приобретении территории Сасселло у Джованни Андреа Дориа, племянника знаменитого адмирала Андреа Дориа, который в конце концов уступил спорные земли только в 1616 году за 160.000 флоринов. Столь же тяжелым оказалось приобретение Не менее легко было приобретение территории маркизата Цукарелло у герцогства Савойского.
Мандат Гримальди истек 26 ноября 1595 года, после чего он занял пост пожизненного прокурора, который занимал вплоть до своей смерти. Он умер в Генуе в 1599 году и был похоронен в базилике Сан-Сиро.
Библиография
- Sergio Buonadonna, Mario Mercenaro, Rosso doge. I dogi della Repubblica di Genova dal 1339 al 1797, Genova, De Ferrari Editori, 2007.
Напишите отзыв о статье "Гримальди-Чеба, Антонио (1534)"
Отрывок, характеризующий Гримальди-Чеба, Антонио (1534)
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
