Блокгауз

Блокгауз (нем. Blockhaus — бревенчатый дом) — фортификационное огневое сооружение, приспособленное для ведения кругового ружейного и артиллерийского огня и для проживания гарнизона.

Блокгауз строится из дерева, камня, бетона, стали. Для ведения огня блокгаузы оснащаются амбразурами.

Деревянные блокгаузы в полевой фортификации впервые были применены прусской армией в 1778 году. В долговременной фортификации блокгаузы применялись, главным образом, для прикрытия мостов, при обороне в городах, лесисто-болотистой местности, в горных проходах и в системе долговременных укреплений.

Блокгаузы в Англо-бурской войне

Системы блокгаузов, между которыми находились промежутки с искусственными препятствиями, широко применялись англичанами в англо-бурской войне 1899—1902 из-за отсутствия у буров артиллерии.

Для поимки партизанских отрядов англичане соорудили по стране сеть блокгаузов, прикрывавших важные направления и ориентиры. Блогкаузы строили из камня или железа. Каменные были круглыми, четырехгранными или многогранными сооружениями с железной крышей. У железных были особые стены: 2 металлических листа с пустым пространством между ними, которое заполнялось песком.

Строили блокгаузы зигзагами (чтобы рядом стоящие не находились на одной прямой), расстояние между двумя соседними блокгаузами составляло до 1000 метров (все зависело от природных условий). Между блокгаузами натягивалась колючая проволока, иногда в один ряд, иногда в два ряда с переплетением. Под проволочным ограждением выкапывался ров метровой глубины.

За время войны англичане соорудили около 8000 блокгаузов. Их постройка и содержание стоили дорого. Английские военные считали, что система окупала затраты, буры — нет. Караульную службу в блокгаузах несли до 50000 солдат.

Первая мировая война

В Первой мировой войне блокгаузы применялись армией Германии там, где было невозможно применить артиллерию (в лесах) или при невозможности окопаться (в болотистой местности).

План Шлиффена подразумевал ведение Германией войны на 2 фронта. Пока на западном фронте войска вели активные боевые действия, немецкие силы на восточном фронте должны были сдерживать русское наступление. Первоочередной задачей было помешать объединению 2 группировок русских войск, располагающихся около Немана и Нарвы. Для этого были укреплены промежутки между Мазурскими озерами: прорыты каналы шириной 19 метров, которые невозможно было перейти вброд. Для отсечения действий русской конницы через каждые 850—1000 м вдоль каналов располагались кирпичные двухъярусные блокгаузы. Подходы к ним были защищены 3 рядами колючей проволоки. Укрепления позволяли оборонить участок фронта в 110 км силами одной дивизии и не допустить проникновения русской армии в Восточную Пруссию.

Вторая мировая война

Блокгаузы Франции

Блокгаузы были важной составляющей линии Мажино. Они прикрывали участки, труднодоступные для наступления крупных масс противника. Блокгаузы являлись основным типом укреплений по Рейну: выстроенные в шахматном порядке, они обороняли берег от противника. В Бельгии блокгаузы были построены вдоль канала Альберта, они прикрывали реку фланкирующим огнём при наступлении со стороны Голландии.

Кроме того, блокгаузы входили в состав укрепленных районов. Оборонительная полоса, проходящая в 1 км от передовой линии, оснащалась полукапонирами и малыми железобетонными блокгаузами. Эти укрепления возводились войсками в военное время: материалы для постройки приготовлялись заранее, а доставку до фронта осуществляли специальные армейские инженерные парки.

Блокгаузы Германии

Еще до начала войны на границе с Францией немцы создали линию Зигфрида. Её участок в районе Страсбурга был оснащен 28-ю блокгаузами, расположенными на расстоянии 150 м друг от друга. Размеры 1 сооружения составляли 25 метров в длину и 6 метров в ширину. На вооружении состояло 5 пулеметов, 2 мортиры и 2 огнемета. Каждый блокгауз оснащался 2 выходами.

Линии блокгаузов использовались немцами и на Восточном фронте: под Ленинградом они сдерживали партизанские и диверсионные отряды Красной Армии. Блокгаузы строились преимущественно в лесистой местности. В отличие от прочих железобетонных укреплений, они были практически незаметны: располагались так, чтобы их укрывал ландшафт, маскировались камуфляжной краской, кустами, ветвями и т т.п. Основанием блокгауза служил окоп, в который последовательно ставили несколько бетонных конструкций. Инженерные части изготовляли большую часть из них заранее, постройка занимала немного времени. Немецкие блокгаузы были рассчитаны на 4-5 человек, имели 7 амбразур для наблюдения за местностью, ружейного и пулемётного огня.

Блокгаузы Японии

Японцы применяли блокгаузы и похожие на них сооружения для защиты объектов в тылу от партизан. Как правило, это были примитивные двухъярусные постройки с несколькими амбразурами, позволявшими вести круговой огонь. Внешний вид сооружений определялся характером окружающих зданий и предметов. Блокгаузы маскировали под служебные здания, жилые дома, отдельно стоящие блокгаузы — под кумирни и т. п..

Литература

• Блокгауз // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Блокгауз

Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.