Чебриков, Виктор Михайлович

Виктор Михайлович Чебриков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Политбюро ЦК КПСС
23 апреля 1985 года — 20 сентября 1989 года
Секретарь ЦК КПСС
30 сентября 1988 года — 20 сентября 1989 года
Предшественник:	Лукьянов, Анатолий Иванович
Председатель КГБ СССР
17 декабря 1982 года — 1 октября 1988 года
Предшественник:	Федорчук, Виталий Васильевич
Преемник:	Крючков, Владимир Александрович
Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС
27 декабря 1983 года — 23 апреля 1985 года
Рождение:	27 апреля 1923(1923-04-27) Екатеринослав, Украинская ССР, СССР
Смерть:	1 июля 1999(1999-07-01) (76 лет) Москва, Россия
Место погребения:	Троекуровское кладбище
Супруга:	Чебрикова Зинаида Моисеевна (1923-2008)
Дети:	Беляева Татьяна Викторовна (1955)
Партия:	КПСС с 1944 года
Образование:	Днепропетровский металлургический институт
Профессия:	инженер-металлург
Военная служба
Годы службы:	1941—1946, 1967—1988
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	КГБ СССР
Звание:
Награды:	Других государств:

Ви́ктор Миха́йлович Че́бриков (27 апреля 1923 года, г. Екатеринослав, — 1 июля 1999 года, г. Москва) — председатель КГБ СССР (1982—1988 годы), Секретарь ЦК КПСС (30 сентября 1988 года — 20 сентября 1989 года), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (26 декабря 1983 года — 23 апреля 1985 года), член Политбюро ЦК КПСС (23 апреля 1985 года — 20 сентября 1989 года). Член ЦК КПСС (1981—1990 годы). Депутат Верховного Совета СССР (1974—89 гг.), народный депутат СССР (1989—1991 годы). Генерал армии (1983), Герой Социалистического Труда (1985), лауреат Государственной премии СССР (1980). Участник Великой Отечественной войны. Член КПСС с 1944 г.

Биография

Родился на Украине. После окончания школы поступил в Днепропетровский металлургический институт, но проучился там всего лишь один год из-за начавшейся войны. В 1941 году поступил на ускоренные курсы Житомирского военно-пехотного училища, где получил специальность зам. командира взвода 82-миллиметровых миномётов.

После выпуска участвовал в боевых действиях под Сталинградом, на Воронежском фронте, под Харьковом, на Курской дуге, при форсировании Днепра. Войну закончил в Чехословакии в звании майора, в должности командира стрелкового батальона 575-го стрелкового полка 161-й стрелковой дивизии.

Перенёс три ранения, в том числе два тяжёлых, а также контузию и обморожение. Был награждён многими наградами, в том числе орденом Александра Невского.

После войны документы Чебрикова были отправлены в Москву в Военную академию имени М. В. Фрунзе, но не прошёл по зрению. После демобилизации в 1946 году вернулся домой и восстановился в Днепропетровском металлургическом институте, который окончил в 1950 году. Год работал инженером на металлургическом заводе.

В 1951 году был взят в Ленинский райком партии города Днепропетровска заведующим промышленным отделом. В 1958 году избран вторым секретарём, а в 1961—1963 годах — первым секретарём горкома партии. С 1964 по 1967 год Чебриков работал вторым секретарём обкома КПСС. За эти годы добился определённых результатов. Работая одновременно парторгом на металлургическом заводе, за три года вывел его из убыточного в рентабельный. Заведуя промышленным отделом, постоянно находился на стройках, рудниках и заводах. Чебриков занимался в городе водоснабжением, участвовал в строительстве набережной, пуске телевидения. К 50-летию Октября была закончена электрификация области.

В 1967 году был направлен Генеральным секретарём ЦК КПСС Л. И. Брежневым на укрепление органов госбезопасности. Его назначили начальником отдела кадров управления КГБ СССР. Работая под началом Андропова, Чебриков столкнулся с многими проблемами. Кадровая политика была не на высоте. Через год одновременно был заместителем председателя КГБ при Совете Министров СССР. За работу по обеспечению безопасности проведения, по линии КГБ СССР, олимпийских игр в г. Москве в 1980 г., наряду с заместителем министра внутренних дел СССР Ю. М. Чурбановым, был удостоен Государственной премии СССР. В январе 1982 года стал первым заместителем председателя КГБ СССР.

В декабре 1982 года, вскоре после смерти Брежнева, был утверждён в должности председателя КГБ СССР. Обеспечивая безопасность страны до 1988 года, Чебриков продолжал линию Андропова. В 1985 году он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. С 1988 года был секретарём ЦК КПСС и председателем Комиссии ЦК КПСС по вопросам правовой политики.

Депутат Верховного Совета СССР 9—11-го созывов, народный депутат СССР с 1989 года.

В декабре 1991 года был одним из тех, кто подписал обращение к Президенту СССР и Верховному Совету СССР с предложением о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР.

После выхода в отставку работал руководителем личной охраны народного артиста СССР Иосифа Кобзона. Скончался 1 июля 1999 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.

Семья

• Жена — Чебрикова Зинаида Моисеевна (1923-2008)
• Дочь — Беляева Татьяна Викторовна (1949)

Награды

• Герой Социалистического Труда (1985)
• 4 ордена Ленина
• орден Октябрьской Революции
• орден Красного Знамени
• Орден Александра Невского
• 3 ордена Трудового Красного Знамени
• орден Отечественной войны 1-й степени
• Государственная премия СССР (1980)
• орден Мужества, год награждения неизвестен.

В кино

• В.М. Чебриков был главным консультантом шпионско-лирического фильма «Тегеран-43» (Изначально на должность главного консультанта фильма был приглашён ранее неоднократно сотрудничавший с советским кинематографом 1-й заместитель председателя КГБ СССР С.К. Цвигун, но последний вынужден был отказаться из-за прогрессировавшей тяжёлой болезни).
• Василий Савинов в телевизионном сериале «Галина», Россия, 2008 год.
• Александр Ермаков в телевизионном сериале "С чего начинается Родина", Россия 2014 год.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10593 Чебриков, Виктор Михайлович]. Сайт «Герои Страны».
• [archive.is/20130417031510/www.fsb.ru/fsb/history/leaders/single.htm!id%3D10309218@fsbBiography.html Краткая биография]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_ch/chebrikov.html Биография на сайте Hrono.Ru]

Отрывок, характеризующий Чебриков, Виктор Михайлович

– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.