Воскресенская набережная

Воскресенская набережная Санкт-Петербург
Общая информация
Район города	Центральный
Прежние названия	набережная Робеспьера (1923—2014)
Протяжённость	1 км
Ближайшие станции метро	Чернышевская
[www.openstreetmap.org/?lat=59.94917&lon=30.36306&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&mapX=3379153&mapY=8351566&scale=12&descx=3379153&descy=8351566&text=Россия,%20Санкт-Петербург,%20Робеспьера%20набережная на карте Яндекс]
Воскресенская набережная на Викискладе

Воскресе́нская набережная — в Санкт-Петербурге левая набережная Невы от Водопроводного переулка до Литейного моста. Нумерация домов идёт вниз по течению, к Литейному мосту.

История

Первоначально набережная называлась Воскресенской, по имени церкви, находящейся в начале XVIII века на углу пр. Чернышевского (быв. Воскресенский) и Шпалерной ул. А в 1923 году была переименована в память о Максимилиане Робеспьере.

В 1852 году участок берега в районе Литейного проспекта на протяжении 288 м был укреплен высокой вертикальной гранитной стенкой с двумя спусками. Остальная часть набережной крепления не имела и берег представлял собой широкую пологую полосу. Набережная долгое время интенсивно использовалась как площадка для разгрузки и хранения строительных материалов и леса, прибывающих в город по воде.

Только после наводнения 1924 года, уже в 1925—1926 годах, по проекту инженеров Б. Д. Васильева, Е. В. Тумиловича и под руководством инженера П. П. Степнова был благоустроен участок до Водопроводного пер.. Это был первый послереволюционный опыт постройки двухъярусной разгрузочной площадки облегченного типа. Со стороны реки берег укреплялся деревянным шпунтом с бетонным банкетом. В банкет упирался мощеный откос. За бровкой откоса размещалась площадка шириной в 12 м, которая отделялась от проезжей части с тротуаром также мощением.

С реконструкцией в 1967 году Литейного моста старую гранитную стенку перестраивают по проекту архитектора Ю. И. Синицы и инженера Л. А. Вильгрубе. Примыкающий к мосту участок набережной становится двухъярусной стенкой с лестницей-сходом для прохода под мостом. Дальнейшее капитальное благоустройство набережной происходит вверх по течению. С 1967 по 1971 год от дома № 30 до пр. Чернышевского возведена высокая гранитная стенка из сборных блоков и ограждением из гранитного парапета. На этом участке, вследствие больших глубин (до 5 м) перед стенкой, в конструкции ростверка были применены сваи-оболочки диам. 0,6 м длиной до 24 м. На оси пр. Чернышевского сооружен монументальный парадный спуск, украшенный двумя крупными гранитными шарами на нижней площадке. Авторы проекта — специалисты Ленгипроинжпроекта, архитектор Л. А. Носков и инженеры П. П. Рязанцев, А. Д. Гутцайт и Б. Б. Левин. В 1977—1978 годах выше по течению укрепляется следующий участок набережной длиной 680 м. Это высокая гранитная стенка с двумя однотипными спусками и снегоразгрузочной эстакадой длиной 102 м. В 1980 году был построен завершающий верховой участок набережной длиной 134 м.

23 июня 2014 года постановлением Правительства Санкт-Петербурга набережной возвращено историческое название — Воскресенская.

Достопримечательности

• Дом № 32 (дом с видом на крейсер «Аврора» был построен в 1950-е годы специально для семей сотрудников КГБ. Дом был признан аварийным в середине 1990-х годов. В 2008 году здание было снесено
• В доме № 14 находится первый в России Музей кофе.

Мемориал «Жертвам политических репрессий»

28 апреля 1995 года напротив «Крестов», по проекту Михаила Шемякина был установлен мемориал «Жертвам политических репрессий» в виде двух бронзовых сфинксов на гранитных постаментах. К жилым домам на набережной эти необычные сфинксы обращены профилем как юные женские лица, к Неве и тюрьме «Кресты» на противоположном берегу — изъеденные, обнажившиеся черепа. Между сфинксами на парапете набережной — стилизованное окно тюремной камеры с решёткой. По периметрам гранитных постаментов — медные таблички, на которых выгравированы строки из произведений Н. Гумилёва, О. Мандельштама, А. Ахматовой, Н. Заболоцкого, Д. Андреева, Д. Лихачёва, И. Бродского, Ю. Галанскова, А. Солженицына, В. Высоцкого, В. Буковского.

Памятник Анне Ахматовой

На небольшой площади между Шпалерной улицей и Воскресенской набережной стоит памятник поэтессе Анне Ахматовой, у которой в «Крестах» был заключён сын (в 1938—1939 годах). Он воздвигнут здесь в декабре 2006 года скульптором Г. Додоновой и архитектором В. Реппо. На гранитном пьедестале высечены строки из Ахматовского «Реквиема»:

И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мной
И в лютый холод, и в июльский зной,
Под красною, ослепшею стеной.

Завершается же «Реквием» так:

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем: не ставить его
Ни около моря, где я родилась
(Последняя с морем разорвана связь),
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание чёрных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слёзы струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

Памятный знак кораблю «Полтава»

6 марта 2015 года в створе проспекта Чернышевского открыт памятник русскому линейному кораблю «Полтава» (скульптор Александр Таратынов, архитектор Валерий Лукин).

См. также

Пересекает или соприкасается с:

• Смольной набережной
• Водопроводным переулком
• Потёмкинской улицей
• проспектом Чернышевского
• Литейным проспектом
• набережной Кутузова

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 327. — 511 с.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 225. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.

Ссылки

• [www.spb-gazeta.narod.ru/ltp.htm Развалины на Литейном]//СПИГ
• [www.olib.grapecms.ru/catalog/biznes/nedvijimost/bpn/scandal/na-robesp-era-zreet-revolyutsiya На Робеспьера зреет революция]
• [www.nevastroyka.ru/1/3041/ Жителей дома N32 на набережной Робеспьера переселят в маневренный фонд насильно] (с комментариями жильцов дома) //Невастройка, 29.09.2005

Отрывок, характеризующий Воскресенская набережная

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.