Джорджтаун
Город
|
Джорджта́ун (англ. Georgetown) — столица Кооперативной Республики Гайаны, крупнейший экономический и транспортный центр государства. Население 191810 чел. (2012)[1].
Содержание
Природные условия
Джорджтаун находится в северо-восточной части Гайаны, на побережье Атлантического океана, вблизи места впадения в него реки Демерара. Погода в черте города обуславливается влиянием влажного субэкваториального климата. Среднемесячные температуры воздуха колеблются в течение года в пределах +26 — +28 градусов. Среднегодовой уровень осадков составляет около 2250 мм. Влажный сезон делится на два периода: первый продолжается с середины апреля до середины августа, второй — с середины ноября до конца января. Наибольшее количество осадков выпадает в декабре. Вследствие приближенности города к атлантическому побережью относительная влажность воздуха в Джорджтауне достигает очень высокой отметки (как правило, 75-80 % днем и почти 90 % ранним утром). В течение всего года город подвержен влиянию северо-восточных пассатных ветров, дующих в Атлантике.
Город расположен в зоне саванн. В его черте сохранились участки типичной для саванн флоры: акаций, мелколиственных кустарников, злаковых травянистых растений.
| Климат Джорджтауна | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 28,6 | 28,9 | 29,2 | 29,5 | 29,4 | 29,2 | 29,6 | 30,2 | 30,8 | 30,8 | 30,2 | 29,1 | 29,6 |
| Средняя температура, °C | 26,1 | 26,4 | 26,7 | 27,0 | 26,8 | 26,5 | 26,6 | 27,0 | 27,5 | 27,6 | 27,2 | 26,4 | 26,8 |
| Средний минимум, °C | 23,6 | 23,9 | 24,2 | 24,4 | 24,3 | 23,8 | 23,5 | 23,8 | 24,2 | 24,4 | 24,2 | 23,8 | 24,0 |
| Норма осадков, мм | 185 | 89 | 111 | 141 | 286 | 328 | 268 | 201 | 98 | 107 | 186 | 262 | 2260 |
| Температура воды, °C | 27 | 26 | 27 | 27 | 27 | 27 | 28 | 28 | 28 | 28 | 28 | 27 | 27 |
| Источник: [www.hko.gov.hk/wxinfo/climat/world/eng/s_america/brazil/georgetown_e.htm Гонконгская обсерватория], [www.worldclimateguide.co.uk/climateguides/guyana/georgetown.php World Climate Guide] | |||||||||||||
Население, язык, вероисповедание
Численность населения Джорджтауна вместе с пригородами достигает более 250 тыс. человек. Это почти треть всех жителей страны. Представители основной этнической группы, проживающей в столице, — потомки индийских иммигрантов (около половины жителей города). Также здесь живут африканцы, европейцы (главным образом выходцы из Португалии) и мулаты. Коренных жителей страны — американских индейцев — в столице почти нет, поскольку они заселяют в основном внутренние районы Гайаны и ведут полукочевой образ жизни. Государственный язык — английский, среди определенных слоев населения распространены также языки хинди и урду. Более половины верующего населения Джорджтауна — приверженцы христианства (католики и протестанты), остальные исповедуют индуизм и ислам.
История развития города
Джорджтаун был основан в 1781 году голландскими колонистами. Первоначально он носил название Стабрук (Таброк), что переводе с голландского означает «пруд с неподвижной, стоячей водой». В 1784 году город получил статус административного центра голландских колониальных владений в Южной Америке. В начале XIX в., во время военных действий между Голландией и Великобританией, разгоревшихся в результате борьбы за колониальное господство на территории Гайаны, Джорджтаун был завоеван британцами, которые в 1812 году дали городу его современное название («город Джорджа», в честь британского короля Георга III). В 1812 году в Джорджтауне разместилась губернаторская резиденция. В 1831 г., после объединения английских колоний Бербис, Эссекибо и Демерара, новообразованная территория стала называться Британской Гвианой, а город Джорджтаун был объявлен её столицей. Британские колонисты уделили много внимания благоустройству города, прокладке дорог, расширению площади обрабатываемых плантаций в окрестностях Джорджтауна. После упразднения рабства в 1830-х годах в порт Джорджтаун стали прибывать морские суда с наемными рабочими из Индии и ряда других стран Европы, Азии и Африки. В 1840-х годах в город начали переселяться рабочие из Португалии, главным образом с острова Мадейра, а также из Китая.
Впоследствии из числа иммигрантов, обосновавшихся в Джорджтауне, сформировался целый класс квалифицированных рабочих и коммерсантов, которые внесли значительный вклад в экономическое и политическое развитие города и способствовали проведению многих реформ в его хозяйственной и социальной жизни.
В 1920-х. гг. в Джорджтауне развернулось строительство современных зданий из железобетона; они сосредоточенны главным образом в деловой части города. В других районах Джорджтауна возводились главным образом деревянные одноэтажные постройки, которые располагали на высоких опорах из кирпича.
В 1930-х гг. в городе активизировалась борьба трудящихся за экономические преобразования. В Джорджтауне участились забастовки рабочих местных предприятий. В конце 1940-х — начале 1960-х гг. среди столичного населения усилилось освободительное движение против британского колониального господства на территории Гайаны. Массовые выступления трудящихся Джорджтауна, выражавших недовольство политикой британских властей, наблюдались в 1962—1964 гг. В результате народных волнений правительство Британии было вынуждено удовлетворить часть требований, выдвигаемых жителями Джорджтауна и других городов (например, расширение избирательных прав и круга полномочий местных органов власти), что привело к некоторым демократическим переменам в политической жизни всей страны. В мае 1966 г., с провозглашением независимости государства Гайана, Джорджтаун был официально признан его столицей.
В 1970 г., после преобразования Гайаны в Кооперативную Республику Гайану, Джорджтаун получил статус столичного города. Здесь были размещены правительственная резиденция, парламент страны и все её государственные административные органы.
В 1970—1980-х гг. экономическое развитее столицы переживало кризис, вызванный значительным снижением цен на сахар и бокситы (основную экспортную продукцию страны, вывозимую главным образом из морского порта Джорджтаун). В городе снова стали происходить забастовки трудящихся, отмечалась определенная нестабильность политической власти, вызванная обострившейся борьбой представителей различных партийных группировок. Привлечение иностранных инвестиций с целью оздоровления экономики станы в целом и её столицы в частности позволили несколько стабилизировать хозяйственную жизнь города в 1990-х гг. Переориентация на рыночную экономику и демократизацию общества обеспечили повышение продуктивности работы предприятий Джорджтауна и дальнейшее развитее торговых отношений с другими государствами.
Культурное значение
Архитектурный облик Джорджтауна составляет четкая прямоугольная сеть улиц, украшенных зеленью садов и парков. Главными культурно-историческими памятниками города являются крупнейший в мире деревянный англиканский собор святого Георгия, построенный в 1892 г., и католический собор, сооруженный из железобетонных плит в 1913—1914 гг. Определенный интерес представляют также здания Национального собрания и правительственной резиденции, которые возводились в 1839—1844 гг. В 1880-х гг. в Джорджтауне были выстроены здание суда и городская Ратуша, в настоящее время являющиеся памятниками архитектуры.
В столице находится Музей Гайаны, экспозиция которого повествует об историческом развитии города, и страны начиная с эпохи колониальных завоеваний. В Джорджтауне имеется также театр «Гилд Тиэтр».
В числе ведущих высших учебных заведений Джорджтауна — Университет Гайаны (основан в 1963 г.), в котором обучение студентов ведется на медицинском, юридическом факультетах, факультетах искусства, социальных и естественных наук. Имеются так же технический институт, педагогический и сельскохозяйственный колледжи, экономическая школа Карнеги, Гайанский центр производственной подготовки и другие образовательные учреждения. Крупнейшее в стране собрание книг и других печатных изданий хранится в Публичной библиотеке Гайаны. В окрестностях столицы находится Национальный географический парк Кайетур, в котором сохранилось множество видов представителей тропической флоры и фауны. Непосредственно в черте города находится большой ботанический сад. В 41 километре от города находится международный аэропорт Джорджтауна, который позволяет постоянно поддерживать воздушное сообщение с городами: Торонто, Нью-Йорк, Майами, Лондон, Парамарибо.
Напишите отзыв о статье "Джорджтаун"
Примечания
- ↑ [www.statisticsguyana.gov.gy/download.php?file=88 Результаты переписи в Гайане (2012)]
| ||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Джорджтаун
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
