Рафт, Джордж

Джордж Рафт
англ. George Raft
Джордж Рафт в трейлере к фильму «Невидимые полосы» (1939)
Имя при рождении:	Джордж Рэнфт (англ. George Ranft)
Дата рождения:	26 сентября 1901(1901-09-26)
Место рождения:	США США Нью-Йорк
Дата смерти:	24 ноября 1980(1980-11-24) (79 лет)
Место смерти:	США США Лос-Анджелес, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1929—1980
Направление:	Гангстерское кино

Джордж Рафт (англ. George Raft; 26 сентября 1901 — 24 ноября 1980) — американский киноактёр и танцор, известный в первую очередь ролями гангстеров в криминальных фильмах об организованной преступности 1930-х и 1940-х годов. Джордж Рафт наиболее известен ролями в гангстерской комедии Билли Уайлдера «В джазе только девушки» (1959), легендарной первой версии фильма «Лицо со шрамом» (1932), «Каждое утро я умираю» (1939), а также в «Болеро» (1934, один из немногих фильмов того времени в котором он не играл гангстера) и «Они ехали ночью» (1940).

Детство

Рафт родился 26 сентября 1901 года в нью-йоркском районе Клинтон, более известном как «Адская Кухня». Его отец, Конрад Рэнфт, родился в штате Массачусетс в семье еврейских иммигрантов из Германии. Мать, Ева Рэнфт, в девичестве Глокнер, приехала в США из Германии. Они поженились 17 ноября 1895 года в Манхэттене, а 18 апреля 1896 года у них родился первый ребёнок, Ева, более известная как «Кэти». В некрологах годом рождения Рафта указывался 1895, но по данным переписи населения Нью-Йорка в 1900 году Рэнфты значились как родители единственного ребёнка, а по переписи 1910 года возраст Евы Рэнфт указан как 8 лет, к тому же в свидетельство о рождении Джорджа год рождения именно 1901. Джордж свободно говорил по-немецки, узнав язык от своих родителей. Друг детства известного гангстера Оуни Мэддена по прозвищу «Киллер». Позже Рафт признался, что едва избежал преступной жизни.

Танцовщик

Будучи молодым человеком и показав способности в танцах сумел получить работу в качестве танцовщика в ночных клубах Нью-Йорка. В частности Рафт работал в знаменитом 300 Club на 54-й Стрит в Манхэттене, который принадлежал известной актрисе и предпринимательнице Мэри Луизе Сесилии «Техас» Гуинан, во время «сухого закона» нелегально торговавшей спиртным. Благодаря работе в 300 Club Джордж обратил на себя внимание и смог получить работу в театрах Бродвея. Позже Рафт сделал полуавтобиографический фильм под названием «Бродвей» (1942) об этом периоде своей жизни, в котором он сыграл самого себя. В начале 1920-х годов он также некоторое время работал в Лондоне. Фред Астер в своей автобиографии «Шаги во времени» (1959) характеризует Рафта как молниеносного танцора, умевшего делать «самый быстрый чарльстон который я когда-либо видел».

Ви Кёрни, один из танцоров в шоу Чарльза Кохрэна и Андре Шарло, вспоминая о Джордже, рассказывал:

Ах, да, я знал его [Джорджа Рафта]. Мы были в одном большом шоу вместе. Иногда, перебиваясь кое-как на наше жалкое жалование, мы танцевали после шоу в клубе и должны были пешком идти домой, потому что автобусы к тому времени уже не ходили. Он сказал мне, что в один прекрасный день станет звездой, и однажды заявил, что, я узнаю об этом, когда он организует контракт для меня с Голливудом. Я просто рассмеялся и сказал: «Брось, Джорджи, прекращай мечтать».

Позднее Рафт, став звездой Голливуда, действительно предложил для Кёрни контракт в Голливуде, но к тому моменту тот решил жениться и не захотел переезжать на Запад.

Карьера в кино

В 1929 году Рафт переехал в Голливуд. Первое время ему доставались малозаметные роли, его фамилия даже не всегда указывалась в титрах. В 1932 году он сыграл небольшую роль в картине «Такси!» с такими звёздами как Джеймс Кэгни и Лоретта Янг. Рафт сыграл конкурента Кэгни в танцевальном конкурсе. В том же году Джордж получил роль в фильме «Лицо со шрамом», который много лет был эталоном для создателей других гангстерских фильмов и запустил его карьеру как «профессионального голливудского гангстера». Рафт сыграл молодого гангстера Джино Ринальдо, беспрестанно подбрасывающего в воздух десятицентовик. Этот трюк позже был позаимствован десятками фильмов о гангстерах. Так, когда спустя четверть века герой Рафта в комедии «В джазе только девушки» подбрасывает десятицентовик, его спрашивают: «Где ты нахватался этих дешёвых штучек?».

В 1930-х годах Джордж Рафт был одним из трёх самых популярных актёров игравших гангстеров наряду с Джеймсом Кэгни и Эдвардом Г. Робинсоном, намного опережая Хамфри Богарта по известности и влиянию в течение десятилетия.

Спад карьеры

Пиком для Рафта стали 1940 и 1941 годы. В 1940-х годах его карьера пошла на спад. Во многом это было связано с быстрым взлётом Хамфри Богарта, который сыграв главные роли в картинах «Высокая Сьерра» и «Мальтийский сокол» неожиданно превращается в одну из главных звёзд Голливуда. Что интересно, роль Рауля Уолша в «Высокой Сьерре» вначале предлагалась Рафту, но он предпочёл сниматься в фильме «Мужская сила». Позднее Рафт рассказывал, что именно ему предлагали играть Рика Блейна в «Касабланке», но он отказался, в то же время подтверждений этого факта нет.

После выхода шпионского триллера «Истоки опасности» (1943), снятого в попытке заработать на ошеломительном успехе «Касабланки», Рафт потребовал прекращения своего контракта с киностудией Warner Brothers. Джек Уорнер был готов заплатить Рафту $ 10 000 для урегулирования конфликта, но актёр либо неправильно понял намерения продюсера или так стремился освободиться от студии, что сам дал Уорнеру чек на эту сумму. По широко распространённому мнению, Рафт был малограмотным человеком.

В 1940—1950-х годах Рафт продолжает много сниматься, но прежнего успеха повторить не смог. Фильмы с его участием не собирали большой кассы, поэтому актёру становилось всё труднее получить хорошую роль в качественной картине. Со временем он начинает соглашаться на съёмки в телесериалах и на второстепенные роли в кино. Даже успех картин «В джазе только девушки» (1959) и «Одиннадцать друзей Оушена» (1960), в которых Рафт сыграл гангстера Коломбо «Белые гетры» и владельца казино, не смог исправить ситуацию. В 1967 году он сыграл камео в фильме про Джеймса Бонда «Казино Рояль». Свои последние роли Рафт сыграл в «Секстете» (1978), где он воссоединился с Мэй Уэст, и в комедии «Человек с лицом Богарта» (1980).

В 1961 году была снята вымышленная кинобиография «История Джорджа Рафта» (The George Raft Story), в которой актёра сыграл Рэй Дантон. Сам Рафт устроил разнос фильма после его выхода на экраны из-за неточностей. В 1991 году вышел биографический фильм «Багси», где Джорджа Рафта сыграл Джо Мантенья.

Рафт имеет две звезды на Голливудской Аллее Славы, за вклад в киноиндустрию (6159 Голливудский б-р) и за вклад в развитие телевидения (1500 Вайн стрит).

Личная жизнь

В 1923 году, ещё до переезда в Голливуд, Рафт женился на Грейс Малруни, которая была на несколько лет старше его. Брак вскоре распался, но Малруни, будучи набожной католичкой, отказалась предоставить мужу развод. Они оставались в браке, пусть и формальном, до смерти Грейс в 1970 году. В Голливуде у Рафта были романы с Бетти Грейбл, Марлен Дитрих и Мэй Уэст Уэст, Мэй. Длительные отношения Джорджа с Нормой Ширер могли перерасти в брак. Сам Рафт публично заявил, что готов жениться, но отказ Малруни дать развод в конечном итоге привёл к прекращению связи с Ширер.

Связи с мафией

Фильм «Лицо со шрамом» не только запустил карьеру Рафта как «профессионального голливудского гангстера», но и породил миф о том, что якобы актёр сумел так убедительно изобразить гангстера, так как сам был бандитом прежде чем стал сниматься в кино. На самом деле Рафт никогда не был членом какой-либо банды, но с детства дружил с одним из самых влиятельных гангстеров Нью-Йорка Оуни Мэдденом, благодаря которому познакомился с рядом других деятелей организованной преступности, в том числе с Багси Сигелом, старым другом одного из лидеров американской мафии Меиром Лански. В 1950-х годах он вместе с Лански и Санто Трафиканте-младшим владел казино «Капри» в Гаване. Известен случай, когда связи Рафта с мафией помогли ему спасти известного актёра Гэри Купера, которого угораздило завязать интрижку с любовницей Багси Сигела. Орсон Уэллс рассказывал Питеру Богдановичу в своей книге-интервью «Это Орсон Уэллс», что Рафт был кумиром и примером для подражания для многих реальных бандитов.

В 1942 году президентом Гильдии киноактёров стал Джеймс Кэгни. На своём посту он принял активное участие в борьбе гильдии против мафии, которая проявляла активный интерес к киноиндустрии. Это вызвало ответные действия. Однажды неизвестный позвонил жене Кэгни и сообщил ей, что её муж мёртв. Сам актёр утверждал, что не сумев запугать его мафия послала киллера, чтобы убить его. Узнав о готовящемся убийстве Джордж Рафт, якобы, сделал звонок и добился отмены решения об убийстве Кэгни.

В 1967 году Рафту запретили въезд в Соединённое Королевство из-за связей с преступным миром, после того как было установлено, что он как подставное лицо участвовал в создании лондонского казино Colony Sports Club, реальными владельцами которого по данным полиции были Меир Лански и босс филадельфийской криминальной семьи Анджело Бруно.

Смерть

Джордж Рафт умер 24 ноября 1980 года от лейкемии в возрасте 79 лет в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Двумя днями ранее скончалась Мэй Уэст и их тела были рядом друг с другом в коридоре одного и того же морга в одно и то же время. Рафт был похоронен на кладбище Форест-Лаун в Голливуд-Хиллз в Лос-Анджелесе.

Фильмография

• 1929:
  • «Сайд-стрит» (англ. Side Street) — Джордж Эймс (танцовщик, в титрах не указан)
  • «Золотоискатели Бродвея» (англ. Gold Diggers of Broadway) — танцовщик (в титрах не указан)
• 1931:
  • «Голди» (англ. Goldie) — вор-карманник (в титрах не указан)
  • «Цветущие дни» (англ. Palmy Days) — Джо, приспешник Иоландо.
  • «Тихие деньги» (англ. Hush Money) — Макси.
  • «Лёгкие миллионы» (англ. Quick Millions) — Джимми Кирк.
  • «Королева ночного клуба» (англ. Queen of the Night Clubs) — Жигола.
• 1932:
  • «Такси!» (англ. Taxi!) — Уильям Кенни (в титрах не указан)
  • «Танцующие в темноте» (англ. Dancers in the Dark) — Луи Брукс.
  • «Победитель получает всё» (англ. Winner Take All) — руководитель джаз-оркестра (клип из «Королевы ночных клубов», в титрах не указан)).
  • «Сыщик» (англ. Under-Cover Man) — Ник Дэрроу.
  • «Если бы у меня был миллион» (англ. If I Had a Million) — Эдди Джексон.
  • «Ночь за ночью» (англ. Night After Night) — Джо Энтон.
  • «Мадам Рэкетир» (англ. Madame Racketeer) — Джек Хьюстон.
  • «Любовь это рэкет» (англ. Love Is a Racket) — Снейки.
  • «Ночной мир» (англ. Night World) — Эд Пауэлл.
  • «Лицо со шрамом» (англ. Scarface) — Джино Ринальдо.
• 1933:
  • «Бауэри» (англ. The Bowery) — Стив Броди.
  • Midnight Club — Ник Мейсон.
  • Pick-up — Гарри Глинн.
• 1934:
  • «Лаймхаус блюз» (англ. Limehouse Blues) — Гарри Янг.
  • «Удар трубы» (англ. The Trumpet Blows) — Мануэль Монтес.
  • «Болеро» (англ. Bolero) — Рауль Де Бар, танцовщик.
  • All of Me — Хони Роджерс.
• 1935:
  • «Она не могла взять это» (англ. She Couldn't Take It) — Спот Рикарди / Джозеф Рикард.
  • «Каждый вечер в восемь» (англ. Every Night at Eight) — «Топс» Кардона.
  • «Стеклянный ключ» (англ. The Glass Key) — Эд Бомонт.
  • «Украденная гармония» (англ. Stolen Harmony) — Рэй Анджело, псевдоним Рэя Ферраро.
  • «Румба» (англ. Rumba) — Джо Мартин.
• 1936:
  • Yours for the Asking — Джонни Лэмб.
  • «Это должно было случиться» (англ. It Had to Happen) — Энрико Скаффа.
• 1937 — «Загубленные в море» (англ. Souls at Sea) — Поуда.
• 1938:
  • «Порождение севера» (англ. Spawn of the North) — Тайлер Доусон.
  • «Ты и я» (англ. You and Me) — Джо Деннис.
• 1939:
  • «Невидимые полосы» (англ. Invisible Stripes) — Клиф Тейлор.
  • «Я украл миллион» (англ. I Stole a Million) — Джо Лурик, псевдоним Джо Харриса.
  • «Каждое утро я умираю» (англ. Each Dawn I Die) — «Худ» Стэйси.
  • «Леди из Кентукки» (англ. The Lady's from Kentucky) — Марти Блэк.
  • «Страна свободы» (англ. Land of Liberty) — хроника
• 1940:
  • «Они ехали ночью» (англ. They Drive by Night) — Джо Фабрини, водитель грузовика.
  • «Дом на берегу залива» (англ. The House Across the Bay) — Стив Ларвитт.
• 1941:
  • «Мужская сила» (англ. Manpower) — Джонни Маршалл.
• 1942 — «Бродвей» (англ. Broadway) — Джордж Рафт
• 1943:
  • «Истоки опасности» (англ. Background to Danger) — Джо Бартон.
  • «Солдатский клуб» (англ. Stage Door Canteen) — играет самого себя
• 1944 — «Следуя за парнями» (англ. Follow the Boys) — Тони Вест.
• 1945:
  • «Джонни Энджел» (англ. Johnny Angel) — Джонни Энджел.
  • «Ноб Хилл» (англ. Nob Hill) — Тони Анжело.
• 1946:
  • «Ноктюрн» (англ. Nocturne) — лейтенант полиции Джо Уорн.
  • «Мистер Эйс» (англ. Mr. Ace) — Эдди Эйс.
  • «Полустанок» (англ. Whistle Stop) — Кенни Вич.
• 1947:
  • «Сочельник» (англ. Christmas Eve) — Марио Торио.
  • «Интрига» (англ. Intrigue) — Брэд Данхем.
• 1948 — «Уличная гонка» (англ. Race Street) — Дэниэл Джей «Дэн» Жаннин.
• 1948—1956 — сериал «Шоу Милтона Берла» (англ. The Milton Berle Show) — играет самого себя
• 1948—1971 — сериал «Городской тост» (англ. Toast of the Town) — играет самого себя
• 1949:
  • «Опасная профессия» (англ. A Dangerous Profession) — Винс Кейн.
  • «Красный свет» (англ. Red Light) — Джонни Торно.
  • «Джонни Аллегро» (англ. Johnny Allegro) — Джонни Аллегро.
  • «Застава в Марокко» (англ. Outpost in Morocco) — капитан Пол Джерард.
• 1950 — «Мы отправляемся в Париж» (англ. Nous irons à Paris) — играет самого себя
• 1950—1955 — сериал «Час комедии от Колгейт» (англ. The Colgate Comedy Hour) — играет самого себя
• 1951 — «Я возьму тебя за это» / «Счастливый Ник Кейн» (англ. I'll Get You for This aka Lucky Nick Cain) — Ник Кейн.
• 1951—1971 — сериал «Шоу Рэда Скелтона» (англ. The Red Skelton Show) — гангстер Эйс Уильямс.
• 1952:
  • «Дорога к отступлению» (англ. Escape Route) — Стив Росси.
  • «Кредитная акула» (англ. Loan Shark) — Джо Гарден.
  • сериал «Сегодня» (англ. Today) — играет самого себя
• 1953 — «Человек из Каира» (англ. The Man From Cairo aka Dramma nella Kasbah) — Майк Канелли.
• 1954:
  • «Чёрная вдова» (англ. Black Widow) — детектив лейтенант Брюс.
  • «Полицейский-мошенник» (англ. Rogue Cop) — Дэн Бомонт.
• 1955 — «Пуля для Джои» (англ. A Bullet for Joey) — Джо Виктор aka Штейнер.
• 1956 — «Вокруг света за 80 дней» (англ. Around the World in Eighty Days) — вышибала салуна.
• 1959:
  • «В джазе только девушки» (англ. Some Like It Hot) — Коломбо «Белые Гетры».
  • «На реактивном самолёте над Атлантикой» (англ. Jet Over the Atlantic) — Стаффорд.
• 1960 — «11 друзей Оушена» (англ. Ocean's Eleven) — Джек Стрейджер.
• 1961 — «Дамский угодник» (англ. The Ladies Man) — играет самого себя
• 1962 — «Два парня за границей» (англ. Two Guys Abroad) — совладелец ночного клуба.
• 1962—1992 — сериал «Вечернее шоу Джонни Карсона» (англ. The Tonight Show Starring Johnny Carson) — играет самого себя
• 1963 — «Голливуд без грима» (англ. Hollywood Without Make-Up) — играет самого себя, хроника
• 1964:
  • «Для тех, кто думает молодым» (англ. For Those Who Think Young) — детектив (в титрах не указан)
  • «Пэтси» (англ. The Patsy) — играет самого себя
• 1966 — «Потасовка в Панаме» (англ. Du rififi à Paname) — Чарльз Бинаджио.
• 1966—1968 — сериал «Бэтмен» (англ. Batman) — играет самого себя (в титрах не указан)
• 1967:
  • «Пять золотых драконов» (англ. Five Golden Dragons) — Дракон № 2.
  • «Казино Рояль» (англ. Casino Royale) — играет самого себя
• 1968:
  • «Смывайся!» (англ. Skidoo) — капитан Гарбальдо.
  • «Тихое прикосновение» (англ. Silent Treatment) — играет самого себя
  • «Миллион Мэдигана» (англ. Madigan's Million)
• 1969 — «Великолепная секс-война» (англ. The Great Sex War) — играет самого себя
• 1972:
  • «Хаммерсмит вышел на волю» (англ. Hammersmith Is Out) — Гвидо Скартуччи.
  • «Порожняк» (англ. Deadhead Miles) — играет самого себя
• 1973 — «Мужчины, которые сделали фильмы: Ховард Хоукс» (англ. The Men Who Made the Movies: Howard Hawks) — играет самого себя, хроника (ТВ, в титрах не указан)
• 1975 — «Брат, можно ли сэкономить дайм» (англ. Brother Can You Spare a Dime) — хроника
• 1976 — «Всё это и Вторая мировая война» (англ. All This and World War II) — играет самого себя
• 1978 — «Секстет» (англ. Sextette) — играет самого себя
• 1980 — «Человек с лицом Богарта» (англ. The Man with Bogart's Face) — Пити Кейн.

Короткометражные фильмы

• 1933:
  • «Голливуд на параде» (англ. Hollywood on Parade No. A-9) — играет самого себя (в титрах не указан)
  • «Голливуд на параде» (англ. Hollywood on Parade No. B-5) — играет самого себя
• 1934 — «Голливуд на параде» (англ. Hollywood on Parade No. B-8) — играет самого себя
• 1935 — «Модная сторона Голливуда» (англ. The Fashion Side of Hollywood) — играет самого себя
• 1938 — Screen Snapshots Series 18, No. 4
• 1941:
  • «Аварии 1941 года» (англ. Breakdowns of 1941) — играет самого себя (в титрах не указан)
  • Hedda Hopper’s Hollywood No. 2 — Мокамбо (в титрах не указан)
  • «Встреча со звездами № 6: Звёзды играют» (англ. Meet the Stars #6: Stars at Play) — играет самого себя
• 1946 — «Голливуд-парк» (англ. Hollywood Park) — играет самого себя
• 1949 — Screen Snapshots: Vacation at Del Mar — играет самого себя

Посмертные фильмы

• 1981 — «Бруклинский мост» (англ. Brooklyn Bridge) — играет самого себя (в титрах не указан)
• 1981 — «Джеймс Кэгни: Это Янки Дудль Денди» (англ. James Cagney: That Yankee Doodle Dandy) — играет самого себя (ТВ, в титрах не указан)
• 1983 — «Голливуд без купюр» (англ. Hollywood Out-takes and Rare Footage) — играет самого себя (в титрах не указан)
• 1987 — сериал «Биография» (англ. Biography) — играет самого себя
• 1994 — «Развлечения в войсках» (англ. Entertaining the Troops) — играет самого себя

Литература

• Jim Beaver. George Raft. Films in Review, April, 1978.
• Brad Lewis. Hollywood’s Celebrity Gangster. The Incredible Life and Times of Mickey Cohen. Enigma Books: New York, 2007. ISBN 978-1-929631-65-0.
• James Robert Parish. The George Raft File: The Unauthorized Biography. New York: Drake Publishers, 1973. ISBN 0-87749-520-3.
• Stone Wallace. George Raft-The Man Who Would Be Bogart. Albany: BearManor Media, 2008. ISBN 1-59393-123-9.
• Lewis Yablonsky. George Raft. New York: McGraw-Hill Book Co., 1974. ISBN 0-07-072235-8.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Джордж Рафт
• [tcmdb.com/participant/participant.jsp?participantId=157085 Джордж Рафт] (англ.) на сайте TCM Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=56972 Рафт, Джордж] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
• [www.virtual-history.com/movie/person/599/george-raft Джордж Рафт] на сайте Virtual History

Отрывок, характеризующий Рафт, Джордж

– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.