Литва на «Евровидении»
Поделись знанием:
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
(перенаправлено с «Литва на конкурсе песни Евровидение»)
| Литва | |
| |
| Вещатель | |
|---|---|
| Количество участий |
17 |
| Первое выступление | |
| Лучший результат |
6, 2006 |
| Худший результат | |
| Участия | |
Литва в конкурсе песни Евровидение принимала участие 14 раз. Первый раз в 1994 году страну представлял певец Овидиюс Вишняускас, который занял последнее, 25 место. Лучшим выступлением было 6 место, которое в 2006 году занял проект звёзд литовской эстрады LT United с песней We are the winners. В 2012 году Донни Монтелл занял третье место в полуфинале, однако в финале его песня успеха не имела. В 2016 году Монтелл участвовал вновь, и занял 4 место в полуфинале. В финале он занял 9 место и набрал 200 очков, что является наибольшим количеством, набранным представителем Литвы за всю историю участия страны.
Содержание
Участники
Легенда
- Победитель
- Второе место
- Третье место
- Последнее место
- Автоматический проход в финал
- Не прошла в финал
- Не участвовала или была дисквалифицирована
| Год | Место проведения | Артист | Песня | Финал | Баллы | Полуфинал | Баллы |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1994 |  Дублин
|
Овидиюс Вишняускас | «Lopšinė Mylimai» («Колыбельная любимой») | 25 | 0 | ||
| <center>1995 - 1998</center> |
<center>Не участвовала</center> | ||||||
| 1999 |  Иерусалим
|
Aistė Smilgevičiūtė | «Strazdas» («Дрозд») | 20 | 13 | <center>Полуфиналов не было</center> | |
| <center>2000</center> | <center>Дисквалифицирована</center> | ||||||
| 2001 |  Копенгаген
|
Skamp | «You got style» («У тебя есть стиль») | 13 | 35 | ||
| 2002 |  Таллин
|
Aivaras | «Happy you» («Счастливая ты») | 23 | 12 | ||
| <center>2003</center> | <center>Дисквалифицирована</center> | ||||||
| 2004 |  Стамбул
|
Linas ir Simona | «What’s Happened To Your Love» («Что произошло с твоей любовью?») | <center>Не прошли</center> | 16 | 26 | |
| 2005 |  Киев
|
Laura and the Lovers | «Little by Little» («Понемногу») | <center>Не прошли</center> | 25 | 17 | |
| 2006 |  Афины
|
LT United | «We Are The Winners» («Мы — победители») | 6 | 162 | 5 | 163 |
| 2007 |  Хельсинки
|
4Fun | «Love Or Leave» («Люби или уходи») | 21 | 28 | <center>Топ-10 предыдущего года | |
| 2008 |  Белград
|
Еронимас Милюс | «Nomads In The Night» («Скитальцы в ночи») | 16 | 30 | ||
| 2009 |  Москва
|
Саша Сон | «Love» («Любовь») | 23 | 23 | 9 | 66 |
| 2010 |  Осло
|
InCulto | «East European Funk» («Восточноевропейский фанк») | 12 | 44 | ||
| 2011 |  Дюссельдорф
|
Эвелина Сашенко | «C’est ma vie» («Это моя жизнь») | 19 | 63 | 5 | 81 |
| 2012 |  Баку
|
Донни Монтелл | «Love Is Blind» («Любовь слепа») | 14 | 70 | 3 | 104 |
| 2013 |  Мальмё
|
Андрюс Появис | «Something» («Что-то») | 22 | 17 | 9 | 53 |
| 2014 | Копенгаген
|
Вилия Матачюнайте | «Attention» («Внимание») | 11 | 36 | ||
| 2015 |  Вена
|
Моника Линките и Вайдас Баумила | «This Time» («На этот раз») | 18 | 30 | 7 | 67 |
| 2016 | Стокгольм
|
Донни Монтелл[1] | «I've Been Waiting for This Night» («Я ждал этой ночи») | 9 | 200 | 4 | 222[2] |
| 2017 | Киев
|
||||||
Фотогалерея
- Linas and Simona - Lithuania 2004.jpg
Linas ir Simona в Стамбуле Евровидение 2004
- 4fun Eurovision 2007.jpg
4Fun в Хельсинки Евровидение 2007
- ImageESC 2008 - Lithuania - Jeronimas Milius, 2nd semifinal.jpg
Еронимас Милюс в Белграде Евровидение 2008
- Esc son.jpg
Саша Сон в Москве Евровидение 2009
- Inculto band.jpg
InCulto в Осло Евровидение 2010
- ESC2013 - Lithuania 02.jpg
Андрюс Появис в Мальмё Евровидение 2013
- ESC2014 - Lithuania 01.jpg
Вилия Матачюнайте в Копенгагене Евровидение 2014
- 20150516 ESC 2015 Monika Linkytė & Vaidas Baumila 8534.jpg
Моника Линките и Вайдас Баумила в Вене Евровидение 2015
- ESC2016 - Lithuania 11.jpg
Донни Монтелл в Стокгольме Евровидение 2016
Напишите отзыв о статье "Литва на «Евровидении»"
Примечания
Ссылки
- [www.eurovision.tv/ Официальный сайт Евровидения]
 Литва на конкурсе песни Евровидение | |||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Участие Исполнители
Песни
| |||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Литва на «Евровидении»
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
