Льюис, Уильям

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Уильям Льюис
Общая информация
Родился неизвестно
Умер неизвестно
Гражданство Англия
Карьера
Тренерская карьера
1900—1903 Брентфорд
1906—1907 Челси

Уи́льям Лью́ис (англ. William Lewis; ? — ?) — английский футбольный арбитр, тренер и спортивный функционер начала XX века.





Карьера

В 1900 году работал спортивным директором в «Брентфорде», после чего стал его главным тренером до 1903 года. Первый тренер (клубный секретарь) в истории футбольного клуба «Челси», после его основания в 1905 году[1]. Его контакты в футбольном мире помогли клубу быть избранным в состав Футбольной лиги в том же году. После отставки Джона Робертсона 27 ноября 1906 года, он занял должность секретаря-тренера клуба. Льюис вывел «Челси» в Первый дивизион в сезоне 1906/07, заняв второе место после «Ноттингем Форест». После этого он сразу же ушёл со своего поста и вернулся к секретарской работе в клубе. Ему на смену пришёл Дэвид Колдерхед.

Тренерская статистика

Клуб Начало работы Конец работы Показатели
М В Н П % побед
Челси октябрь 1906 июнь 1907 31 20 5 6 65,52

Достижения

«Челси»

Напишите отзыв о статье "Льюис, Уильям"

Примечания

  1. [www.chelseafc.com/the-club/club-history/former-managers/boilerplate/william-lewis.html William Lewis.] (англ.). chelseafc.com. Проверено 20 августа 2014.

Ссылки

  • Cheshire, Scott. Chelsea: An Illustrated History. — Breedon Books, 1998. — ISBN 1-85983-143-5.
  • Glanvill, Rick. Chelsea: The Official Biography. — Headline, 2006. — ISBN 0-7553-1466-2.


Отрывок, характеризующий Льюис, Уильям



Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.