Мур, Майк

Майкл Кеннет Мур Michael Kenneth Moore<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Новой Зеландии
4 сентября 1990 — 2 ноября 1990
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Джеффри Палмер
Преемник:	Джим Болджер
Генеральный директор Всемирной торговой организации
1 сентября 1999 — 1 сентября 2002
Предшественник:	Ренато Руггиеро
Преемник:	Супачаи Панитчпакди
Рождение:	28 января 1949(1949-01-28) (75 лет) Факатане, Новая Зеландия
Супруга:	Ивон Дерини
Партия:	Лейбористская партия
Награды:

Майкл Кеннет Мур (англ. Michael Kenneth Moore), (более известен как Майк Мур, родился 28 января 1949), кавалер Ордена Новой Зеландии новозеландский политик, бывший премьер-министр Новой Зеландии (1990) и генеральный директор Всемирной Торговой Организации (1999—2002).

Ранняя жизнь

Мур родился в Вакатане, Новая Зеландия в 1949 году. Он вырос в Кавакава и получил образование в колледже Бэй оф Айлэндс (Bay of Islands College) и школе Дилворт (Dilworth School). После окончания школы он был рабочим, а затем печатником. Он стал активным профсоюзным деятелем и в 17 лет был избран в совет профсоюзов Окленда. Он стал первым представителем молодёжи в исполнительных органах Лейбористской партии, а также два срока подряд занимал пост вице-президента Международного союза молодых социалистов.

Член парламента

В 1972 году Мур начал свою парламентскую карьеру, будучи избранным от округа Эден и став самым молодым членом парламента в истории Новой Зеландии. В 1978 году он переехал в Крайстчерч, и был избран в парламент от округа Северный Крайстчерч, ныне Папануи. Он занимал этот пост до 1999 года: от Папануи до 1984, от Крайстчерч до 1996, а затем от Ваймакарири.

Член правительства

Занимал несколько министерских постов. В 1984-87 — министр спорта, туризма и природных ресурсов, в 1984-90 — министр внешней торговли и рынка, а также председатель комитета по экономическому развитию и занятости, в 1988-90 — министр по проведению Кубка Америки. Мур получил наибольшую известность на посту министра внешней торговли своим участием в переговорах по ГАТТ. В 1987 году он стал министром иностранных дел, а в 1988 году также заместителем министра финансов.

Премьер-министр

В 1990 году он возглавил Лейбористскую партию и вслед за этим на несколько месяцев стал премьер-министром, убедив руководство лейбористов в том, что если он не сможет привести партию к победе, он поможет сохранить больше мест в парламенте, чем действующий премьер-министр Джеффри Палмер. Последующие выборы лейбористы проиграли и правительство Мура ушло в отставку.

Политическая деятельность в Новой Зеландии

До 1993 года он возглавлял оппозицию, до 1999 года был представителем МИД и министерства торговли. В 1996 году во время первых выборов по новой избирательной системе пропорционального представительства его считали потенциальным лидером новой партии, но он отказался от этого.

Во главе ВТО

В 1998 году он выставил свою кандидатуру на пост генерального директора Всемирной Торговой Организации, и 22 июля 1999 года был избран на этот пост. Приступил к исполнению обязанностей 1 сентября 1999 года. Согласно договору со своим соперником и преемником Супачаи Панитчпакди, Мур занимал этот пост только половину положенного шестилетнего срока до 1 сентября 2002 года. Время его руководства совпало со значительными изменениями в мировой экономике и многосторонней системе торговли. Он добился общего признания восстановив доверие к системе после кризиса на 3-ей конференции министров ВТО в Сиэттле в 1999 году. На 4-й конференции министров ВТО в Дохе, Катар выразили ему уважение как движущей силе нового раунда многосторонних торговых переговоров. На этой конференции также было принято решение о присоединении к ВТО КНР и Тайваня. Также во время руководства Мура в состав ВТО вошли Эстония, Иордания, Грузия, Албания, Оман, Хорватия, Литва и Молдавия, тем самым большая часть населения мира вошла в состав регулируемой мировой торговой системы. Он обращал особое внимание на оказание помощи бедным странам, эффективное в рамках системы многосторонней торговли.

Настоящее время

В январе 2010 года Мур был назначен послом Новой Зеландии в США..

Майк Мур является почётным профессором ряда университетов мира. Занимал посты специального уполномоченного ООН по наделению бедных законодательными полномочиями, специального уполномоченного Глобальной комиссии по международной миграции, а также участником ряда международных организаций. Удостоен наград различных стран и международных организаций.

Писатель

Майк Мур является автором множества книг на различные темы политики и экономики. Самой известной его книгой стала «Мир без преград (A World Without Walls)». Также он ведет регулярную рубрику в газете, которая издается в пяти странах.

Ссылки

• Мур, Майкл — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.latrobe.edu.au/news/articles/2009/podcasts/a-talk-with-mike-moore/transcript A Talk With Mike Moore] подкаст интервью в Университете La Trobe.

Отрывок, характеризующий Мур, Майк

– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.