Мегатрон

Мегатро́н (англ. Megatron) — один из главных персонажей мультсериалов, комиксов и фильмов о трансформерах. Лидер десептиконов. Вечный антипод Оптимуса Прайма — командира автоботов. Его заветная мечта — установить своё господство на Кибертроне, а в перспективе — и во всей Вселенной.

Предыстория

См. также: Десептиконы

По сохранившимся сведениям, Мегатрон начал свою карьеру на Кибертроне в качестве гладиатора. В те далёкие времена они с Оптимусом Праймом (который тогда был простым архивариусом и звался Орион Пакс) были союзниками. Их обоих не устраивало тогдашнее руководство Кибертрона, и они вместе боролись за свободу. Однако после победы их пути разошлись: Мегатрон счёл себя оскорблённым тем, что Матрицу лидерства вручили не ему, а Оптимусу, и навсегда возненавидел последнего. С этих пор между Мегатроном и Праймом существует вражда, которая, по глубокому убеждению вождя десептиконов, может окончиться только со смертью одного из них.

Биография

«Трансформеры: Generation 1»

Когда в ходе затянувшейся войны энергетические ресурсы Кибертрона истощились и автоботы во главе с Оптимусом Праймом покинули его для поисков новых источников энергии, Мегатрон, захватив с собой самых опытных бойцов-десептиконов, отправился за ними в погоню на своём боевом крейсере «Немезида». Догнав автоботов, он взял их корабль «Арк» на абордаж, но не победил — попав в метеоритный поток, оба корабля потерпели аварию и рухнули на доисторическую Землю. Там в течение 4 млн лет трансформеры находились в деактивированном состоянии, пробудившись уже в наши дни (согласно хронологии сериала, в 1984 году).
Узнав, какими богатыми источниками энергии обладает Земля, Мегатрон задался целью их захватить, не считаясь с людьми. Оптимусу Прайму и автоботам пришлось стать защитниками нашей планеты. Это оказалось для них весьма нелёгким делом, так как силы Мегатрона благодаря награбленным на Земле энергоресурсам существенно возросли. На его стороне оказался и целый ряд технических преимуществ — наличие сильной авиации, гештальтов (ни того, ни другого у автоботов долгое время не было), а также космический мост на Кибертрон, откуда приходили подкрепления. Стремясь любой ценой добиться победы, Мегатрон неутомимо изобретал всё новые и новые способы разделаться с Праймом и автоботами, не останавливаясь даже перед перспективой уничтожения всей Земли. Правда, со временем он осознал, что уничтожение Земли будет означать и прекращение доступа к её ресурсам, так что в ряде случаев ему пришлось поневоле действовать заодно с Оптимусом Праймом, спасая Землю от гибели.

Военные действия, то разгораясь, то ослабевая, тянулись до 2005 г., когда Мегатрон решил, что пришло время навсегда покончить с автоботами. Зная, что у тех пока недостаточно энергии для полномасштабной атаки на Кибертрон, он сделал попытку нанести упреждающий удар. Для этого он со своим отборным отрядом напал на шаттл автоботов, посланный на Землю за энергией, и умертвил весь его экипаж, чтобы, используя шаттл в качестве прикрытия, беспрепятственно проникнуть в Город автоботов и захватить его. Однако расчёт Мегатрона не оправдался — ему не удалось застать автоботов врасплох. Сражение у стен Города затянулось на всю ночь, а утром к автоботам прибыло подкрепление в лице Оптимуса Прайма и Диноботов. Мегатрон вступил в поединок с Праймом, тяжело ранил его, но и сам сильно пострадал. Во время перелёта на Кибертрон Скандалист провозгласил себя новым лидером десептиконов, а Мегатрон был выброшен в открытый космос вместе с другими ранеными десептиконами, и там, находясь на грани между жизнью и смертью, попал в поле притяжения могущественного Юникрона — трансформера-планеты… С этого момента история Мегатрона заканчивается, и начинается история Гальватрона.

«Трансформеры: Битвы Зверей»

«Мегатрон — величайший лидер десептиконов! Мой тёзка… Ты первая глава в истории Кибертрона, глава, которая будет переписана!»

— Мегатрон

В данной версии, действие которой происходит 300 лет спустя после событий, описанных в «The Transformers», Мегатрон — командир предаконов, далёкий потомок Мегатрона из «Первого поколения». Но, в отличие от предка, его статус на Кибертроне не слишком высок, и тот факт, что он с шайкой своих приспешников выкрал «Золотой Диск» (древнюю и самую ценную реликвию кибертронцев), популярности ему не прибавил. Физически он тоже заметно слабее «первого» Мегатрона (в рукопашных схватках с Праймалом — потомком Оптимуса Прайма и предводителем максималов — как правило, терпит поражение и вынужден отступать), но зато гораздо хитрее и коварнее. Он умён, проницателен, расчётлив. Каждая его акция тщательно продумана и обычно увенчивается успехом (по крайней мере, вначале).

Мегатрон прибывает на Землю в поисках богатых залежей энергона, но, обнаружив их, не торопится вернуться на «историческую родину», и не только потому, что он и его сообщники находятся в розыске как преступники. Его истинные планы и намерения во многом остаются тайной даже для его приближённых. Однако все они в конечном итоге направлены на достижение намеченной Мегатроном цели — стать властителем Кибертрона, а в дальнейшем — и всей Галактики.

«Трансформеры: Скрэмбл Сити»

Мегатрон находился на базе и наблюдал, как его воины сражаются с автоботами, отдавая приказы. Сначала он вместе с Саундвейвом обнаружил аномалию в магнитном поле, затем отправил конструктиконов для уничтожения завода автоботов. Когда первая атака провалилась, лидер десептиконов связался со стантиконами, чтобы они продолжили начатое дело, затем послал комбатиконов в качестве подкрепления. Когда на поле боя объявился Метроплекс, Мегатрон распорядился активировать Триптикона.

«Трилогия Юникрона»

См. также: Список персонажей Transformers: Cybertron

В мультсериале «Трансформеры: Армада» отправляется с отрядом десептиконов на Землю, чтобы отыскать и подчинить себе мини-конов, и с их помощью одержать окончательную победу над автоботами. Как всегда, воюет с Оптимусом Праймом и его командой, замышляя и реализуя всяческие козни против них, но перед лицом смертельной угрозы для всей Вселенной, исходящей от Юникрона, заключает с Праймом тактический союз.

В следующей части трилогии, мультсериале «Энергон», выясняется, что Мегатрон выжил после финальной битвы с Юникроном — он лишь находился в стазисе и был пробуждён квинтессоном по имени Альфа Кью. Тот надеялся заполучить себе в лице Мегатрона мощного защитника, но просчитался — вскоре после пробуждения Мегатрон вступил в контакт с Юникроном. Использовав супер-энергон, Мегатрон превратился в Гальватрона.

В заключительной части трилогии, мультсериале «Кибертрон», Мегатрон хочет присвоить все Кибер-ключи, дающие власть над силами космоса. Получает серьёзные ранения в схватке с Метроплексом, но вскоре, как обычно, переформатируется в Гальватрона.

«Трансформеры: Анимация»

Здесь Мегатрон, как и положено, является лидером десептиконов. Потерпев поражение в Великой войне за Кибертрон, он долгое время скитался по Галактике, пока не обнаружил шаттл Оптимуса Прайма, на борту которого находился Оллспарк, найденный автоботами на маленьком астероиде. Мегатрон немедленно отправился штурмовать шаттл, но, хотя ему и удалось проникнуть внутрь корабля, он всё же не смог заполучить «Оллспарк», так как автоботы оказали упорное сопротивление, а сам он уже был серьёзно повреждён. В ходе сражения Оптимус одолел Мегатрона и вышвырнул его из корабля, однако на Земле остатки предводителя десептиконов нашёл молодой изобретатель Айзек Самдэк и перенёс в свою лабораторию.
После своего возрождения Мегатрон возобновил войну с автоботами. Ему удалось связаться с другими десептиконами, результатом чего стала серия хорошо спланированных атак на космические мосты в разных районах Галактики. Однако в результате последнего сражения Мегатрон был побеждён и арестован.возможно он будет переделан в гальватрона

«Трансформеры: Прайм»

См. также: Список персонажей Transformers: Prime

Три года Мегатрон странствовал где-то во Вселенной, собирая силы для нового наступления на автоботов. Ему удалось узнать тайну Крови Юникрона, или Тёмного Энергона — вещества, позволяющего оживлять мёртвых трансформеров. С этим знанием он возвращается к десептиконам (к большому разочарованию и досаде Старскрима, вынужденного уступить Мегатрону пост командира). По приказу Мегатрона начинается сооружение космического моста между Землёй и Кибертроном; но мост был взорван автоботами прежде, чем началось полномасштабное вторжение террорконов, а сам Мегатрон вновь исчез. Его считали погибшим, однако вскоре выяснилось, что он жив. Правда, полученные повреждения оказались очень тяжёлыми, и восстановление затянулось; возможно, оно бы и вообще не состоялось, если бы не Бамблби, который, хоть и не по собственной воле, нашёл для Мегатрона потерянный на поле битвы осколок Тёмного Энергона. С его помощью вождь десептиконов залечил свои раны.
Исцелившись, Мегатрон снова взял бразды правления в свои манипуляторы, и первым делом жестоко избил Старскрима, который во время его болезни попытался узурпировать власть.
В конце первого сезона Мегатрон попытался заключить союз с Юникроном, но затем отказался от своего намерения и в решающем сражении дрался на стороне автоботов, бок о бок с Оптимусом Праймом.
После того, как Прайм использовал силу Матрицы лидерства против Юникрона, он потерял память о целых веках своей жизни, в том числе и о войне с десептиконами, и стал вновь считать себя Орионом Паксом (такое имя он носил до принятия Матрицы). Мегатрон немедленно воспользовался случаем и убедил «Ориона», что они — союзники, а автоботы — их общие враги; вслед за тем он поручил ему работу по расшифровке координат, указывающих местонахождение древних кибертронских артефактов. Однако автоботам удалось вернуть Оптимусу память прежде, чем Мегатрон выведал от него всю нужную информацию. Тем не менее, и полученных сведений оказалось достаточно, чтобы соперничество десептиконов и автоботов получило новый импульс — теперь они стали бороться не только за энергон, но и за обладание могущественными артефактами, не́когда спрятанными на Земле. В конце концов, благодаря Старскриму, в руках Мегатрона оказались четыре самых главных артефакта — Омега-Ключи, с помощью которых можно было восстановить Кибертрон.
Однако победа, одержанная над автоботами в конце 2-го сезона, оказалась эфемерной. Несмотря на все усилия, Мегатрону не удалось сохранить достигнутое преимущество — он вынужден был оставить свою наземную базу Даркмаунт, разрушенную объединённым ударом автоботов и людей, и лишился значительной части своего войска (вначале он намеревался восполнить потери за счёт предаконов, но от этого плана пришлось отказаться, так как их слишком трудно было бы удерживать в повиновении). В надежде взять реванш Мегатрон попытался вторично реактивировать Кибертрон, воссоздав Омега-Замок, и для этой цели похитил Рэтчета, врача и изобретателя автоботов. Однако тот, закончив работу, «навёл» автоботов на «Немезиду», да ещё и натравил Предакинга на Мегатрона. В ходе решающего сражения Мегатрон пал от руки Бамблби. Позже Юникрон его воскресил и отправился на Кибертрон, чтобы убить Праймуса. После своего освободжение Мегатрон ушел из десяптеконов потеряв тягу к терании и зла, улетев в неизвестный направление. Согласно версии создателей фильма, в давние времена Мегатрон занимал пост Лорда-протектора Кибертрона; вместе с Оптимусом Праймом он мудро и справедливо правил планетой, и Оптимус называл его своим братом. Но впоследствии Мегатрон, узнав о силе «Оллспарка», пожелал владеть ею один и использовать в своих собственных целях, а когда Прайм воспротивился этому — собрал армию из своих сторонников и начал войну; в результате Кибертрон был опустошён, а «Оллспарк» затерялся где-то в космосе. В поисках Оллспарка Мегатрон оказался в нашей Солнечной системе; он определил местонахождение «Оллспарка», однако не смог добраться до него — из-за недостатка энергии и сбоя в системе навигации, вызванного воздействием магнитного поля Земли, он сам стал пленником, замороженным во льдах Северного Ледовитого океана.
В 1897 году капитан Арчибальд Уитвики нашёл Мегатрона в ледяной пещере. В 1935 г. замороженное тело Мегатрона (под кодовым названием «ИНП-1» — «Инопланетянин Небиологического Происхождения») переместили под плотину Гувера, в специально построенную секретную лабораторию, где его устройства подвергались изучению для продвижения земных технологий. Однако в 2007 году десептиконам удалось обнаружить местопребывание Мегатрона и освободить его. В ходе ожесточённой битвы с автоботами и их союзниками-людьми Мегатрон разорвал пополам Джаза и затем вступил в поединок с Оптимусом Праймом. Тяжело ранив лидера автоботов, Мегатрон перестал обращать на него внимание и переключился на Сэма Уитвики, в руках которого в этот момент находился «Оллспарк». Пока он преследовал Сэма, Оптимус Прайм пришёл в себя, и схватка гигантов возобновилась. Исход этой схватки в конечном итоге решил Сэм — ему удалось поместить Оллспарк в грудь Мегатрона, и колоссальная энергия «Оллспарка» «закоротила» все внутренние системы лидера десептиконов и разрушила бо́льшую часть его корпуса. То, что осталось от Мегатрона, было захоронено на дне Атлантического океана, около восточного побережья Канады.

Два года спустя Мегатрон вновь восстаёт из мёртвых, оживлённый с помощью осколка «Оллспарка», но теперь он всего лишь «номер второй» в списке десептиконов, а место «главного злодея» в фильме занимает древний изгой рода Праймов — Фоллен. По его заданию Мегатрон снова организует охоту за Сэмом Уитвики, в мозгу которого запечатлелась информация, содержавшаяся в Оллспарке, а затем убивает Оптимуса Прайма. Однако не трудно догадаться, что положение подчинённого Мегатрона не особенно устраивает… В Египте, когда возрождённый и усиленный Оптимус начал схватку с Фолленом, Мегатрон вначале тоже ввязался в драку и был ранен, однако Старскрим убедил своего повелителя прекратить бой и отступить, и они вместе покинули зону битвы, оставив Падшего на произвол судьбы.

В третьем фильме, Мегатрон, так и не оправившись от ранения, нанесённого Оптимусом Праймом, ведёт отшельнический образ жизни в Африке, разрабатывая новый зловещий план, по грандиозности которому ещё не было равных. Оказывается, что когда-то ему удалось завербовать самого Сентинела Прайма — предшественника Оптимуса на посту лидера автоботов. Уже в самом конце, когда первый готовится возглавить десептиконов, Карли умело провоцирует Мегатрона на стычку с Сентинелом Праймом, чем случайно спасает жизнь Оптимусу Прайму. Нанеся Сентинелу Прайму серьёзные повреждения, Мегатрон вступает в бой с Оптимусом и погибает от его руки.

В четвёртом фильме выясняется, что убитый во время битвы в Чикаго Мегатрон ещё функционирует. Остатки погибших десептиконов компания KSI использует для создания ещё более мощных трансформеров. Использовав свой интеллект, он передаёт информацию в голову Брэйнса, который не по своей воле выдаёт её. Обманув всех, лидер десептиконов добивается своего — используя трансформий, а также детали десептиконов Мегатрона и Саундвейва, люди создают нового трансформера, названного Гальватроном. Неожиданно для всех Гальватрон обретает дар речи; позднее обнаруживается, что он может мыслить, а ещё позднее — что в нём живёт разум павшего лидера десептиконов, Мегатрона. Отправляется в город вместе со Стингером, в поисках Оптимуса Прайма. Отыскав его, начинает сражение с Праймом, однако проигрывает и уступает место Локдауну. После этого, он и его войско уничтожает лабораторию компании KSI, и вновь отправляется в город, но уже не один, а со своими солдатами, в поисках зерна. Не отыскав его, и потеряв своё войско при битве с автоботами, Гальватрон обещает Прайму, что ещё вернётся, и скрывается в неизвестном направлении.

В июне 2016 года Майкл Бэй выложил в социальных сетях изображение основного злодея пятого фильма. Также было выложено короткое видео, из которого можно понять, что Мегатрон станет главным антагонистом нового фильма, который получил название "Трансформеры: Последний Рыцарь"(вероятнее всего, сценарий будет базироваться на сюжетной линии серии «Рыцари Кибертрона», в которой рассказывалось о первых трансформерах, которые создали рыцарский орден и направились покорять вселенную, чтобы нести мудрость и просвещение). Релиз фильма запланирован на лето 2017 года.

Мегатрон Megatron <tr> <td align="center" colspan="2"> </td> </tr>
<tr> <th>Принадлежность</th> <td>десептикон; предакон (Beast Wars, Robots in Disguise); вехикон (Beast Machines)</td> </tr>
<tr> <th>Трансформации</th> <td>робот, пистолет (мультсериал), космический истребитель, танк, звездолёт, грузовик(фильмы) тираннозавр, дракон, крепость (Эра Зверей)</td> </tr>
<tr> <th>Первое появление</th> <td>G1 (серия 1)</td> </tr>
<tr> <th>Сезоны</th> <td>все (кроме TF Masterforce, TF Victory и TF Zone)</td> </tr>
<tr> <th>Официальный девиз</th> <td>«Мир через тиранию.» «Peace through tyranny.» «Всё — корм для скота.» «Everything is fodder.»</td> </tr>
<tr> <th>Голос</th> <td>Фрэнк Уэлкер (мультсериалы и видеоигры), Хьюго Уивинг (фильмы), Дэвид Кей (Beast Wars, Beast Machines и UT)</td> </tr>
<tr> <th>IMDb</th> <td>ID 0003330</td> </tr>

Технические характеристики

Мегатрон — один из самых крупных и могучих трансформеров, его рост составляет 10,7 метров, а вес достигает 5,7 тонны; к тому же, он способен при желании увеличивать свой вес в три раза, так что может просто раздавить своего противника. Повредить его очень трудно, а вывести из строя — почти невозможно (даже взрыв мощной мины, которую Скандалист установил ему прямо на спину, не разносит его корпус на мелкие куски, а только отрывает ему руку). Вооружен термоядерной пушкой, которая превращает ничтожно малое количество материи в заряд атомной взрывчатки, достаточный для уничтожения целого земного города. Дальнобойность пушки достигает 12 миль. Мегатрон может при необходимости также подсоединить свою пушку к «черной дыре» и извлекать энергию из антиматерии, хотя это требует слишком большого напряжения сил от него самого, так что к этому способу энергетической подпитки он прибегает крайне редко. Впрочем, даже и без пушки он в состоянии натворить дел — ему вполне по силам «голыми руками» разорвать стальную броню в 12 сантиметров толщиной.

Помимо пушки, Мегатрон может использовать и другие виды оружия: боевой цеп из энергона и метательные режущие диски.

Удивительно, но у Мегатрона долгое время была абсолютно не подобающая злодею такого масштаба техноформа: в мультсериале «Трансформеры G1» он, приняв земной облик, трансформировался в пистолет «Walther P-38», при этом сильно уменьшаясь в размерах, так что из него могли стрелять другие трансформеры и даже люди. Однако в дальнейшем эта несообразность была устранена: в мультсериале «Трансформеры: Армада» он трансформируется в танк. Образует «малый гештальт» с миниконом по имени Лидер-1.

В художественном фильме «Трансформеры» Мегатрон, вразрез со сложившейся в более ранних мультсериалах и комиксах традицией, превращается в летательный аппарат — кибертронский звездолёт. Это — настоящее чудо техники: плазменные двигатели, броневое покрытие, рассеивающее лазерные залпы, и грозное оружие — две пушки в носовой части и излучатели молний на крыльях. Помимо всего прочего, в режиме звездолёта Мегатрон оснащён специальными устройствами, генерирующими особое искажающее поле, которое делает его невидимым. Однако в конце фильма, в результате битвы с Праймом и взрыва Оллспарка, он настолько сильно пострадал, что создатели сиквела даже сначала подумывали в следующем фильме обойтись вовсе без него. Затем, однако, Мегатрона всё-таки «вернули к жизни», но его альт-формой теперь снова стал футуристический танк (это можно объяснить тем, что для его ремонта использовались детали экскаватора). В фильме, однако, Мегатрон трансформировался только однажды — во время первого боя с Оптимусом Праймом, практически всё остальное время пребывая в режиме робота. Его оружием стали плазменная пушка и меч.
В третьем Мегатрон, опять-таки вопреки традиции, стал трансформироваться в грузовик. Его оружием в третьем фильме стал дробовик, а в четвёртом его арсенал пополнился ракетницей, лезвиями и металлодробилкой в груди.

Умения

Как и его заклятый враг Оптимус Прайм, Мегатрон является одним из самых лучших воинов среди трансформеров. Он очень умён, его нелегко обмануть; знает слабые стороны противников и подчиненных, и умело ими пользуется. Одарённый стратег (однако в поединках с Праймом он делает основную ставку на физическую силу, чем каждый раз обрекает себя на поражение). Благодаря своим качествам лидера он пользуется уважением всех (или почти всех) десептиконов. Интересуется наукой, неплохой изобретатель (большинство десептиконских научно-технических разработок, показанных в «G1», принадлежат именно ему).

Характер

В одних сериалах Мегатрон серьёзен (Transformers Animated), в других — излишне самоуверен (Transformers: Cybertron). Тем не менее, основа его характера принципиально не меняется. Он — чрезвычайно умный, жестокий и решительный лидер. Мгновенно ориентируется в сложных ситуациях. Милосердие и сострадание для него — пустые слова, но он в состоянии оценить великодушие, проявленное противником, и сделать ответный жест доброй воли. Обладает таким необходимым для хорошего руководителя качеством, как умение с максимальным эффектом использовать способности своих подчинённых, какими бы незначительными они не казались. Однако властолюбие и гордыня Мегатрона могут сыграть на руку автоботам — в фильме он, поддавшись на провокацию, предаёт своего союзника Сентинела Прайма, тем самым фактически обрекая себя на поражение. Точно так же в мультсериале «Transformers: Prime» Мегатрон, горя желанием немедленно расправиться со Старскримом, атакует его как раз в тот момент, когда тот готовится сделать «контрольный выстрел» в Оптимуса Прайма; в итоге лидер автоботов остаётся в живых.

Отношения с окружающими

Свой крутой нрав Мегатрон проявляет не только по отношению к врагам — подчинённым от него тоже немало достаётся, особенно если они пытаются спорить или возражать ему, когда он уже принял решение. Он требует от них «выкладываться» в полную силу и не прощает неудач. Тем не менее, десептиконы в подавляющем большинстве безоговорочно признают авторитет Мегатрона как лидера и подчиняются ему. Единственным исключением является Скандалист, считающий стратегию Мегатрона в войне с автоботами малоэффективной, а его самого — отставшим от времени. Он ведёт себя по отношению к Мегатрону вызывающе, постоянно критикует его действия, при каждом удобном случае пытается свергнуть Мегатрона и занять его место. Иногда ему это удается, но в конечном итоге победа всё же остается за Мегатроном. Однако Мегатрон слишком ценит боевые качества Скандалиста, чтобы уничтожить его. Так или иначе, их постоянные столкновения — одна из основных сюжетных линий в сериале.

По официальной шкале его качества оцениваются следующим образом: интеллект, сила, мастерство, выносливость и огневая мощь — 10, храбрость — 9, скорость — 4.

Резюме

Мегатрон — в некотором роде совершенство: у него нет технических недостатков, нет никаких известных слабостей. Он — идеальный лидер десептиконов, подобно тому, как Оптимус Прайм — идеальный лидер автоботов.

В культуре

Мегатрон упоминается в песне «Hellrider», исполненной британской хеви-метал группой «Judas Priest».

Также именем Мегатрона назван персонаж мультсериала Гриффины, старший ребёнок Лоис и Питера Гриффинов: Мегатрон «Meг» Гриффин (Megatron «Meg» Griffin).

Играбелен в «Transformers: The Game», «Transformers: Revenge of the Fallen», «Transformers: Dark Of The Moon», «Трансформеры: Битва за Кибертрон», «Трансформеры. Падение Кибертрона» и Трансформеры: Битва за Тёмною Искру. В «Transformers. The Game» появляется в финале, где отнимает Оллспарк у Оптимуса. В «Transformers. Revenge of Fallen» играбелен после своего возрождения в кампании десептиконов. Также вместе со Старскримом является Боссом в кампании автоботов. В игре «Трансформеры. Битва за Кибертрон» играбелен в кампании десептиконов (кроме 2-й главы); штурмует станцию Старскрима вместе с Броулом и Баррикейдом, позже вместе с Саундвейвом и Брейкдауном ищет ключ Омеги, захватывает в плен Зету Прайма, противостоит Омеге Суприму, и под конец берёт его под свой контроль. В игре «Трансформеры. Падение Кибертрона» убит Метроплексом, но позже возвращён к жизни Саундвейвом; восстановив свою власть, ищет останки Триптикона, которые приказывает переделать в космический корабль «Немезида». В конце игры сражается с Оптимусом. В «Transformers: Rise of the Dark Spark» неиграбелен, а только выступает в качестве босса в конце Главы IX: Вознесение.

«Transformers. Revenge of Fallen» PSP.

После своего возрождения Мегатрон атаковал базу НЕСТ, победил Айронхайда и подсоединился к резервуару с энергией. С ним сразился Оптмус Прайм и заставил десептикона отступить. Затем он атаковал Западные Штаты Америки и сразился с Оптимусом. снова. На этот раз Мегатрон выиграл и убил Оптимуса. В Египте он наблюдал за смертью Джетфайра. После чего он узнал что Фоллен, обманул его и напал на него. Фоллен получил тяжелое повреждение в бою и просил о пощаде. Но Мегатрон не пожелал его слушать и добил древнего десептикона. тремя выстрелами из пушки.

См. также

• Список десептиконов
• Список персонажей Transformers: Armada
• Список персонажей фильма «Трансформеры»
• Список персонажей фильма «Трансформеры: Месть падших»
• Список персонажей Transformers: Animated
• Список персонажей Transformers: Prime

Литература

• Батий Я.А. Бакуганы и трансформеры. — Харьков: Ранок-НТ, 2011. — С. 128. — ISBN 978-966-315-129-8.

Ссылки

• Мегатрон (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [tfwiki.net/wiki/Megatron_(G1) Мегатрон на Transformers Wiki]
• [transformers-online.ru/megatron/ Сильные и слабые стороны Мегатрона]

Отрывок, характеризующий Мегатрон

Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.