Морено Мартинс, Марсело

Марсело Морено
Общая информация
Полное имя	Марсело Морено Мартинс
Родился	18 июня 1987(1987-06-18) (36 лет) Санта-Крус-де-ла-Сьерра, Боливия
Гражданство	Боливия Бразилия
Рост	187 см
Вес	82 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Чанчунь Ятай
Номер	9
Карьера
Молодёжные клубы
2003—2004	Ориенте Петролеро
Клубная карьера*
2004—2007	Витория (Салвадор)	36 (24)
2007—2008	Крузейро	32 (25)
2008—2011	Шахтёр (Донецк)	46 (11)
2009	→  Вердер	5 (0)
2010	→  Уиган Атлетик	12 (0)
2012—2015	Гремио	28 (10)
2013	→  Фламенго	16 (2)
2014	→  Крузейро	32 (15)
2015—н.в.	Чанчунь Ятай	10 (4)
Национальная сборная**
2005	Бразилия (до 18 лет)	8 (6)
2006	Бразилия (до 20 лет)	7 (5)
2007—2015	Боливия	54 (14)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 26 июня 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 26 июня 2015.

Марсе́ло Море́но Ма́ртинс (исп. Marcelo Moreno Martins; 18 июня 1987, Санта-Крус-де-ла-Сьерра) — боливийский и бразильский футболист, нападающий клуба «Чанчунь Ятай» и сборной Боливии.

Биография

Его отец — бразилец, а мать — боливийка. Марсело привлекался в юношескую сборную Бразилии, однако из-за небольших перспектив занять место в основе и холодного отношения публики в Бразилии к возможности выступления за сборную не урождённого бразильца, он принял решение выступать за сборную Боливии.

В национальной сборной Боливии дебютировал 12 сентября 2007 года в матче с командой Перу.

В Кубке Либертадорес 2008 Марсело вместе с «Крузейро» дошёл лишь до стадии 1/8 финала, однако успел забить 8 мячей и вместе с парагвайцем Сальвадором Кабаньясом из мексиканской «Америки» стал лучшим бомбардиром турнира.

27 мая 2008 года заключил пятилетний контракт с донецким «Шахтёром». Сумма трансфера составила 15 млн евро. Дебютировал в составе «горняков» 27 июля 2008 года в матче с клубом «Карпаты» из Львова. В начале сезона 2008/09 Морено не мог закрепиться в основном составе «Шахтёра», редко выходил на поле и не мог забить. 1 ноября 2008 года в матче 13-го тура Премьер-лиги против луганской «Зари» забил два гола, ставшие для него первыми в чемпионате Украины.

С мая 2009 выступал за бременский «Вердер» на правах аренды, которая обошлась немецкой стороне в 2 миллиона евро. Срок аренды составил один год. Марсело, как считает Луческу, в своём первом сезоне не сумел адаптироваться к украинскому чемпионату и пробиться в основной состав «Шахтёра».

1 февраля 2010 года перешёл на правах аренды в английский «Уиган Атлетик». В английской Премьер-лиге Морено играл до конца сезона 2009/10.

15 декабря 2011 года перешёл в бразильский «Гремио».

Достижения

«Витория»

• Чемпион штата Баия: 2004, 2005, 2007
• Обладатель Кубка штата Баия (Taça Estado da Bahia): 2004, 2005, 2006

«Крузейро»

• Чемпион Бразилии: 2014
• Чемпион штата Минас-Жерайс 2008
• Лучший бомбардир Кубка Либертадорес 2008

«Шахтёр»

• Обладатель Кубка УЕФА 2008/09
• Чемпион Украины: 2010/11
• Обладатель Кубка Украины: 2010/11

«Крузейро» и «Шахтёр»

• Футболист года в Боливии: 2008

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=24448 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/marcelo-moreno/profil/spieler/54162 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/marcelo-moreno-martins/8989 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Морено Мартинс, Марсело

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..